Маршалы Сталина - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Рубцов cтр.№ 10

Трудно, даже невозможно постичь логику, которой руководствовался Ворошилов, своими руками уничтожая взошедшие на его глазах военные кадры. Даже тридцать седьмой год не заставил его опомниться. Нарком был полностью раздавлен, превратившись в фиксатор массового уничтожения Красной Армии. Прав был Троцкий, когда писал: «Ясно, что Ворошилов, предавший всех своих ближайших сотрудников и цвет командного состава, представлял после этого деморализованную фигуру, не способную больше сопротивляться».

Сами за себя говорят тезисы его выступления на заседании Военного совета в ноябре 1938 г.: «…Кадры РККА были чрезвычайно политически и морально загажены. Предатели, изменники Родины и своей армии долгие годы жили среди нас и вели свою подкопную работу…

1937 и весь 1938 гг. мы должны были беспощадно чистить свои ряды, безжалостно отсекая зараженные части, до живого, здорового мяса очищая язвы от мерзостной, предательской гнили… Еще не все, но основное, главное уже сделано. Враг уже лишился своих больших глаз и ушей в наших рядах. Но ушки и глазки, разумеется, кое-где еще остались, и до них нужно добраться иначе они разрастутся и принесут стране, РККА огромный и тяжкий вред».

Надо ли удивляться, что эпидемия арестов в Красной Армии в 1938 г. даже превзошла по размаху год 1937-й. Из 845 человек, входивших на 1 января 1938 г. в высший комначсостав РККА (от комбрига и выше), и 269 человек — в высший политсостав (от бригадного комиссара и выше), на протяжении 1938 г. были арестованы 2 Маршала Советского Союза, 2 командарма 1-го ранга, 1 (единственный в то время) флагман флота 1-го ранга, 1 (опять-таки единственный) армейский комиссар 1 ранга, 2 последних командарма 2-го ранга производства 1935 г., 20 комкоров, 3 флагмана 1-го ранга, 13 корпусных комиссаров, 49 комдивов, 36 дивизионных комиссаров, 97 комбригов.

Командные кадры были воистину обескровлены. Об этом на одном из заседании Военного совета с огромной тревогой говорили командующие войсками военных округов. Благодушие сохраняли лишь Ворошилов и Буденный.

Дыбенко (ЛВО): Частью дивизий командуют сейчас бывшие майоры, на танковых бригадах сидят бывшие капитаны.

Куйбышев (ЗакВО):…У нас округ был обескровлен очень сильно.

Ворошилов: Не больше чем у других.

Куйбышев: А вот я Вам приведу факты. На сегодня у нас тремя дивизиями командуют капитаны. Но дело не в звании, а дело в том, товарищ народный комиссар, что, скажем, Армянской дивизией командует капитан, который до этого не командовал не только полком, но и батальоном, он командовал только батареей.

Ворошилов: Зачем же Вы его поставили?

Куйбышев: Почему мы его назначили? Я заверяю, товарищ народный комиссар, что лучшего мы не нашли. У нас командует Азербайджанской дивизией майор. Он до этого не командовал ни полком, ни батальоном и в течение последних шести лет являлся преподавателем училища.

На вопрос с места, куда же девались командиры, командующий Закавказским ВО грустно пошутил: «Все остальные переведены в ведомство Наркомвнудела без занятия определенных должностей». И, продолжая свое выступление, заявил: «Откуда может быть хороший командир Грузинской дивизии Дзабахидзе, который до этого в течение двух лег командовал только ротой и больше никакого стажа командира не имеет».

Буденный: За год можно подучить…

Что тут добавить? Только рассказать о реакции нашего будущего противника. Она была закономерной. В апреле 1938 г. военный атташе Германии в СССР генерал Э. Кестринг сообщал в Берлин: «Благодаря ликвидации большого числа высших офицеров, совершенствовавших свое искусство десятилетиями практики и теоретических занятий, Красная Армия парализована в своих оперативных возможностях… армия не представляет существенный фактор обороны». А по свидетельству начальника штаба верховного главнокомандования германскими вооруженными силами В. Кейтеля, Гитлер вообще «постоянно исходил из того, что… Сталин уничтожил в 1937 г. весь первый эшелон высших военачальников, а способных умов среди пришедших на их место пока нет».

Советские же руководители — словно шоры одели на глаза. Официальная пропаганда твердила, что, «очистившись от врагов», Красная Армия стала еще сильнее. Шапкозакидательские настроения подогревались утверждениями, что на любые происки врага РККА ответит сокрушительным ударом, будет воевать малой кровью и на чужой территории.

Цену такой страусиной политики показала «зимняя война» с Финляндией в ноябре 1939 — марте 1940 гг. Несмотря на значительное превосходство в силах, легкой прогулки не получилось, победа досталась с большим трудом. Весь мир увидел низкую боевую готовность Красной Армии. И во многом в этом был повинен нарком обороны.

«Должен сказать, что ни я — нарком обороны, ни Генштаб, ни командование Ленинградского ВО вначале совершенно не представляли себе всех особенностей и трудностей, связанных с этой войной», — каялся Ворошилов на специально созванном заседании Главного военного совета.

Сталин, наконец, понял, куда может завести армию такой «профессионал». Как вспоминал маршал Жуков, вождь, говоря с ним весной 1940 г., раздраженно отозвался о Ворошилове: «Хвастался, заверял, утверждал, что на удар ответим тройным ударом. Все хорошо, все в порядке, все готово, товарищ Сталин, а оказалось…»

Ситуацией попытался воспользоваться Мехлис. На пленуме ЦК ВКП(б) 28 марта 1940 г., заслушавшем доклад наркома обороны, начальник Политуправления заявил: «Ворошилов так просто не может уйти со своего поста, его надо строжайше наказать». Но даже своему давнему любимцу Сталин не позволил очень уж сильно замахнуться на провалившегося наркома, хотя с должности его и снял. Новым наркомом назначили маршала С. К. Тимошенко.

Вождь, провозгласивший, как известно, тезис — «Кадры решают все!», не мог не понимать прямой связи репрессий и низкой подготовки командно-начальствующего состава. Но и признать, что своими руками и руками своих присных погубил цвет армии, тоже не мог. На совещании начальствующего состава, созванном ЦК в апреле 1940 г. специально для обсуждения опыта боевых действий против Финляндии, внимающим ему он бросил «кость», объяснив, что нашему командному составу «помешали, по-моему, культ традиции и опыта гражданской войны». Он призвал «расклевать культ преклонения перед опытом гражданской войны», преодолеть засилье ее участников, «которые не могут дать ходу молодым кадрам».

А ведь никакого «засилья» уже и в помине не было, подавляющая часть кадров навсегда перешла в «ведомство Наркомвнудела без занятия определенных должностей». Это понимал и Ворошилов, при всей своей податливости не желавший в одиночку отдуваться за неутешительные результаты «зимней войны» и за плачевное состояние армии.

Как вспоминал Хрущев, однажды, когда диктатор обрушился на Ворошилова с обвинениями, «тот тоже вскипел, покраснел, поднялся и в ответ на критику Сталина бросил ему обвинение: «Ты виноват в этом. Ты истребил военные кадры». Сталин тоже ответил. Тогда Ворошилов схватил тарелку, на которой лежал отварной поросенок, и ударил ею об стол».