Хорошо известно, что гениальная сталинская стратегия и мощь Советской Армии сорвали эти планы Черчилля и его единомышленников. Уже после великой сталинградской битвы произошел окончательный перелом в ходе войны в пользу демократических стран. Успешное осуществление сталинского стратегического плана в 1944 г. имело большие военно-политические результаты. Под ударами советских войск гитлеровская коалиция начала быстро разваливаться. Опасение, что в результате создавшейся военной обстановки Советский Союз в состоянии без помощи союзников своими собственными силами оккупировать всю Германию и осуществить освобождение Франции, заставило Черчилля, противившегося до сих пор открытию второго фронта в Европе, согласиться на вторжение в Западную Европу. В июне 1944 г. союзники провели успешную высадку крупного десанта в Северной Франции. Гитлеровская Германия, как это и предвидел товарищ Сталин, оказалась зажатой в тиски между двумя фронтами и капитулировала.
Таковы факты, характеризующие решающую роль СССР в разгроме гитлеровской Германии и ее сателлитов. Эту роль СССР в деле победы хорошо понимал Франклин Рузвельт. При этом он не питал никаких иллюзий относительно подлинного характера политики Черчилля; он видел не только ее антисоветскую, но и антиамериканскую ориентацию. Рузвельт вовсе не был склонен к недооценке англо-американских противоречий. В беседах с сыном он характеризовал Черчилля как «старого тори, истинного тори».
Франклин Рузвельт критиковал также политику Чан Кайши, который вел войну против коммунистов, но не предпринимал никаких действий против японских захватчиков. Рузвельт высказывался за создание в Китае национального правительства с участием всех демократических сил, в том числе коммунистов. Он добился от Чан Кайши обещания, что такое правительство будет создано. Как известно, гоминдановские реакционеры, при поддержке «нового курса» американской внешней политики, нарушили это торжественное обещание и продолжают вести гражданскую войну в Китае.
Заключительную часть своей книги Эллиот Рузвельт посвящает современному положению в Соединенных Штатах. Он с осуждением говорит об усилении экспансионистских тенденций в американской внешней политике, о призывах проводить «жесткую политику» против СССР, о намерениях захватить стратегические базы во всех частях света, о нарушениях торжественно взятых на себя Америкой обязательств, о разжигании гражданской войны в Китае, об угрозах атомным оружием, о поддержке реакционных сил в Германии и Японии, о враждебной СССР пропаганде в реакционной печати.
Автор с тревогой взирает на кампанию за пересмотр устава организации Объединенных наций, видя в этих явлениях нарушение заветов Франклина Рузвельта, посягательство на дело мира, на коренные интересы американского народа. Он призывает американцев — всех, «кто верил в моего отца», объединиться для борьбы против происков реакции, для борьбы за мир и сотрудничество между народами, за возвращение Америки на путь, начертанный Франклином Рузвельтом. В этом — значение и ценность книги.
Справедливость требует отметить, что Эллиот Рузвельт нередко скользит по поверхности явлений политической жизни США и не вскрывает решающего влияния на нее финансовой олигархии — крупного монополистического капитала. Кроме того, его книга не свободна от субъективизма в характеристике Франклина Рузвельта, а также американских военных и политических деятелей, окружавших президента в то время. Но несмотря на имеющиеся в ней недостатки, она с интересом будет прочитана советским читателем, умеющим оценивать все внешнеполитические события под углом зрения борьбы за прочный, длительный и демократический мир.
С. Бушуев.
Предисловие
Мой муж всегда проявлял интерес к истории и считал, что опыт настоящего должен служить людям руководством на будущее. Ему хотелось, чтобы каждый записывал свои впечатления и мысли; он надеялся, что это поможет достижению конечной цели — лучшему взаимопониманию между народами и созданию лучших средств сохранения мира.
Он был прекрасным семьянином и при всякой возможности старался, чтобы наши дети были при нем. Однако он не хотел, чтобы они пренебрегали ради него своими обязанностями. Их мнение по этому поводу всегда играло решающую роль.
Вот почему мужу часто, хотя и не подолгу, удавалось бывать в обществе своих сыновей, зятя и дочери, когда это не мешало их собственной работе. Он так стремился к общению с детьми, что взял с собой в Вашингтон в качестве секретаря нашего старшего сына Джемса, хотя ему и указывали, что это может поставить Джемса в невыгодное положение. Ему говорили, что возможны политические нападки, что родной сын в роли секретаря не будет ему так полезен, как другой человек. Все это подтвердилось, и Джемсу пришлось отказаться от своего поста; но мне кажется, что пока Джемс находился в Вашингтоне, его присутствие и совместная с ним работа давали моему мужу большое удовлетворение. Пожалуй, тот, кому не приходилось испытывать чувства одиночества, связанного с положением президента, не поймет, как много может значить постоянное общение с кем-нибудь из близких.
В нашей семье существовал такой обычай: когда один из нас возвращался из какой-нибудь поездки, мы старались первый же вечер провести в семейном кругу за обеденным столом, чтобы поделиться впечатлениями обо всем, что произошло за время его отсутствия. Мы прекрасно понимали, что если не соберемся сразу же, то при нашей постоянной занятости эти события скоро отойдут на задний план, потонут в новых, и нам никогда уж не удастся наверстать упущенное.
Мне не довелось участвовать в исторических путешествиях, описанных в этой книге, и я сама могла бы написать только о том, что слышала в те вечера, когда вся семья вновь собиралась под общим кровом. Но Эллиот был участником этих поездок; я помню, каким взволнованным он возвращался домой, и поэтому мне теперь вдвойне интересно читать его более подробный рассказ об исключительно важных событиях тех дней.
Конечно, я не знала о многом из того, что говорится в этой книге, но я твердо уверена, что записи, которые должен теперь делать каждый, имевший возможность близко наблюдать войну в любом из ее проявлений или присутствовать при разработке планов, положенных в основу будущей организации мирной жизни всего человечества, представляют большую ценность.
Естественно, что люди под собственным углом зрения рассказывают о том, что они видят, слышат и переживают. Каждый воспринимает события по-своему, и этим до некоторой степени объясняются частые расхождения в рассказах различных людей об одном и том же. Я убеждена, что многие из присутствовавших при беседах, приведенных в этой книге, толковали их по-иному, в зависимости от своих личных мнений и убеждений. И все же записи, сделанные всеми этими людьми, бесконечно ценны. Настоящая книга, написанная одним из очевидцев важнейших совещаний, даст будущим историкам часть материала, на основании которого история вынесет свой окончательный приговор.
Элеонора Рузвельт.
Введение
Эта книга будет касаться войны лишь попутно. Более важное ее назначение состоит в том, чтобы пролить некоторый свет на проблемы мира.