Сталин - читать онлайн книгу. Автор: Святослав Рыбас cтр.№ 160

Как ни удивительно, но и сам Бухарин понимал логику событий. В письме Сталину он писал: «Чтобы не было никаких недоразумений, я с самого начала говорю тебе, что для мира (общества) я 1) ничего не собираюсь брать назад из того, что я понаписал; 2) я ничего в этом смысле (и по связи с этим) не намерен у тебя ни просить, ни о чем не хочу умолять, чтобы сводило дело с тех рельс, по которым оно катится. Но для твоей личной информации я пишу. Я не могу уйти из жизни, не написав тебе этих последних строк, ибо меня обуревают мучения, о которых ты должен знать… Есть какая-то большая и смелая политическая идея генеральной чистки а) в связи с предвоенным временем, б) в связи с переходом к демократии. Эта чистка захватывает а) виновных, б) подозрительных и с) потенциально-подозрительных. Без меня здесь не могли обойтись. Одних обезвреживают так-то, других — по-другому, третьих — по-третьему. Страховочным моментом является и то, что люди неизбежно говорят друг о друге и навсегда поселяют друг к другу недоверие (сужу по себе: как я озлился на Радека, который на меня натрепал! а потом и сам пошел по этому пути…)

Иосиф Виссарионович! Ты потерял во мне одного из способнейших своих генералов, тебе действительно преданных… Горько думать обо всем этом…

…А сейчас, хоть с головной болью и со слезами на глазах, все же пишу. Моя внутренняя совесть чиста перед тобой теперь, Коба. Прошу у тебя последнего прощенья (душевного, а не другого). Мысленно поэтому тебя обнимаю. Прощай навеки и не поминай лихом своего несчастного. Н. Бухарин»³³².

Обвинение назвало Бухарина и Рыкова руководителями замысла расчленить Советский Союз: они готовили поражение СССР в войне, подталкивали сообщников к вредительству и диверсиям, несли ответственность за провалившиеся попытки убийства Сталина, Молотова, Кагановича, Ворошилова, Ежова.

Тринадцатого марта прозвучал приговор — расстрел.

Со смертью Бухарина и Рыкова оставался последний соперник. Он находился под постоянным наблюдением советской разведки, и жить ему оставалось недолго.

Летом 1938 года в Париже с американской троцкисткой Сильвией Агелоф, одинокой некрасивой женщиной, которая была делегатом учредительного съезда IV Интернационала, познакомился сын бельгийского дипломата Жак Морнар. Он был молод и красив, она стала его любовницей.

На самом деле это был Рамон Меркадер, сын испанской аристократки Каридад Меркадер, коммунистки, участницы гражданской войны в Испании. Она была любовницей и агентом советского разведчика Леонида (Наума) Эйтингона.

«Во время пребывания в Барселоне я впервые встретился с Рамоном Меркадером дель Рио, молоденьким лейтенантом, только что возвратившимся после выполнения партизанского задания в тылу франкистов. Обаятельный молодой человек — в ту пору ему исполнилось всего двадцать лет. Его старший брат, как мне рассказали, геройски погиб в бою: обвязав себя гранатами, он бросился под немецкий танк, прорвавшийся к позициям республиканцев. Их мать Каридад также пользовалась большим уважением в партизанском подполье республиканцев, показывая чудеса храбрости в боевых операциях. Тогда я и не подозревал, какое будущее уготовано Меркадеру: ведь ему было суждено ликвидировать Троцкого, причем операцией этой должен был руководить именно я»³³³.

Павел Судоплатов подчеркивает, что в Испании шла не одна война, а «две войны», обе не на жизнь, а на смерть. «Вторая, совершенно отдельная война шла внутри республиканского лагеря. С одной стороны, Сталин в Советском Союзе, а с другой — Троцкий».

Внедренный в окружение Троцкого Рамон Меркадер был задействован после окончания боевых действий в Испании, в 1940 году, когда Сталин понял, что в условиях приближающейся войны существование параллельного коммунистического лидера чрезвычайно опасно.

Обратим внимание на то, что почти одновременно с внедрением Меркадера в окружение Троцкого была проведена операция по уничтожению Евгения Коновальца, руководителя Организации украинских националистов (ОУН). Коновалец провозгласил целью ОУН борьбу за независимость Украины. Методом борьбы был террор. Националисты убили около шестидесяти человек, в том числе сотрудника советского консульства во Львове и министра внутренних дел Польши. Коновалец стал особенно опасен после того, как начал сотрудничать с германской военной разведкой.

Напутствуя Судоплатова на операцию, Сталин сказал, что «наша цель — обезглавить движение украинского фашизма накануне войны и заставить этих бандитов уничтожать друг друга в борьбе за власть».

Двадцать третьего мая 1939 года в Роттердаме Коновалец погиб от взрывного устройства, вмонтированного в коробку шоколадных конфет.

В августе 1938 года вернувшегося в Советский Союз Павла Судоплатова принял вновь назначенный первый заместитель наркома Л. П. Берия. Судоплатов вспоминал, что тот оставил впечатление «высококомпетентного» в вопросах разведки и диверсий человека.

Приняв назначение, Берия сразу переключил на себя контакты с наиболее ценными агентами и стал для Сталина главным носителем специальной информации.

Что касается Ежова, то его звезда быстро закатывалась. Появление в его ведомстве Берии, выдвиженца Маленкова, свидетельствовало об этом.

На сцену выходило новое политическое поколение. Ежов был обречен.

Впрочем, он будет арестован только в декабре 1938 года, что явится фактическим завершением того, что вошло в историю под незабываемым названием — «1937 год».

Всесилие Ежова в конце концов ограничивалось всесилием нашего героя. Поэтому иногда могли возникать совершенно сказочные истории с волшебным избавлением их главных персонажей от неизбежной гибели.

В культурной жизни той поры большую роль играли «литературные салоны», подобные салонам имперского времени, но в одном существенно отличавшиеся: они были связаны незримыми нитями с НКВД. Наиболее известны салоны Зинаиды Райх, бывшей сначала женой Сергея Есенина, а затем — Всеволода Мейерхольда, Лили Брик, любовницы Маяковского и подопечной чекиста Агранова, и Евгении Фейгенберг-Хаютиной, жены наркома внутренних дел Ежова. Эти женщины были яркими и привлекали мужчин своей сексуальной энергией. Так, «рубенсовской красавицей» Евгенией Ежовой были очарованы писатели Исаак Бабель, Михаил Кольцов, Михаил Шолохов.

Одна из любовных встреч наркомовской жены с Шолоховым в номере гостиницы «Националы» в мае 1938 года была зафиксирована с помощью специальной аппаратуры. Доложили Ежову. Он пришел в бешенство, избил жену и приказал «разоблачить и ликвидировать Шолохова как врага народа». Писатель был бы арестован, как и другой соперник Ежова, Бабель, но случилась осечка.

Получивший задание от ростовских чекистов И. С. Погорелое признался Шолохову, что должен был «войти в доверие» к писателю, а затем заявить, что тот готовит восстание казаков. Далее должен был последовать арест и расстрел «при попытке к бегству». Узнав об этом, Шолохов тайно уехал в Москву и добился приема у Сталина в конце октября 1938 года.

Сталин поручил провести настоящее следствие и, убедившись, что поведанная писателем история правдива, сказал Ежову: «Выдающемуся русскому писателю Шолохову должны быть созданы хорошие условия для работы».