Сталин - читать онлайн книгу. Автор: Святослав Рыбас cтр.№ 106

Отказаться от индустриализации Сталин не мог. Было запрещено даже упоминать о голоде.

В январе 1932 года Сталин и Молотов направили телеграмму С. Косиору, членам Политбюро ЦК КП(б)У и членам Политбюро ВКП(б): «Положение с хлебозаготовками на Украине считаем тревожным. На основании имеющихся в ЦК ВКП(б) данных, работники Украины стихийно ориентируются на невыполнение плана на 70–80 миллионов пудов. Такую перспективу считаем неприемлемой и нетерпимой.

Считаем позором, что Украина в этом году при более высоком уровне коллективизации и большем количестве совхозов заготовила на 1 января сего года на 20 миллионов пудов меньше, чем в прошлом году. Кто тут виноват: высший уровень коллективизации или низший уровень руководства делом заготовок?

Считаем необходимым Ваш немедленный приезд в Харьков и взятие Вами в собственные руки всего дела хлебозаготовок. План должен быть выполнен полностью и безусловно. Решение пленума ЦК ВКП(б) должно быть выполнено»²²⁵.

Весь 1932 год Сталин занимался продовольственной проблемой. Судя по документам Смоленского архива, партийные организации на первых порах не хотели прибегать к репрессиям и реквизициям для получения дополнительных объемов зерна для экспорта, но крестьяне, среди которых уже практически почти не осталось кулаков, не спешили откликаться на призывы. Были попытки советских органов даже арестовывать сельских руководителей-коммунистов за неумение решить проблему. Однако в этих действиях ЦК увидел прецедент: гражданские власти становились над партией, судили и осуждали ее членов.

В сентябре 1931 года президиум ЦКК в своей резолюции осудил такую практику. Более того, принимались меры, чтобы колхозников перестали рассматривать как кулаков (или потенциальных кулаков), а также делались попытки путем применения экономических стимулов получить от них столь необходимое продовольствие.

Это свидетельствует о том, что у сталинской группы еще оставалась надежда договориться с крестьянством. Надежда несбыточная, потому что времени было крайне мало.

Надо было чем-то жертвовать.

И хотя в течение лета выделялось из госфондов зерно пострадавшим областям, в целом этого было недостаточно.

Следует подчеркнуть, что Сталин не раз возвращался к этому вопросу, обращая больше всего внимания на Украину. 24 июля 1932 года он направил письмо Кагановичу и Молотову, где говорилось: «…Наша установка на безусловное исполнение плана хлебозаготовок по СССР совершенно правильна. Но имейте в виду, что придется сделать исключение для особо пострадавших районов Украины. Это необходимо не только с точки зрения справедливости, но и ввиду особого положения Украины, общей границы с Польшей и т. п. Я думаю, что можно было бы скостить колхозам особо пострадавших районов половину плана, а индивидуалам треть. На это уйдет тридцать или сорок миллионов пудов зерновых. Сделать это нужно не сейчас, а в половине или в конце августа, чтобы озимый сев мог пойти более оживленно. Возможно, что такое же исключение из правила потребуется и для Закавказья, но в размере не более одного миллиона пудов»²²⁶.

Сталин понимал, что переступает грань возможного, и старался уменьшить риски. Отовсюду просили, требовали снизить планы хлебозаготовок.

Украина и ее руководители настолько беспокоили его, что он думал о замене Косиора. Но на кого?

«Заменить Косиора можно только на Кагановича, — писал он в июле Кагановичу и Молотову. — Других кандидатур не видно. Микоян не подходит не только для Украины, — он не подходит даже для Наркомснаба (безрукий и неорганизованный „агитатор“)». При этом Сталин в других письмах говорит о сути своих претензий к генеральному секретарю ЦК КП Украины: «…ряд первых секретарей (Украина, Урал) не уделил должного внимания сельскому хозяйству, забыв, что без систематического подъема сельского хозяйства не может быть у нас и подъема промышленности. В этом, между прочим, проявилась оторванность секретарей от деревни. Результаты этих ошибок сказываются теперь на посевном деле, особенно на Украине, причем несколько десятков тысяч украинских колхозников все еще разъезжают по всей европейской части СССР и разлагают нам колхозы своими жалобами и нытьем»²²⁷.

«Несколько десятков тысяч украинцев» на самом деле были несчастные колхозники, которые прорвались мимо военных кордонов в города, бежав от голодной смерти.

Были многие случаи людоедства и трупоедства.

Он помнил Украину с 1917 года: сепаратизм, немецкий план расчленения, территориальные претензии националистов к России, войну Советской России с УНР, переход Петлюры на сторону поляков во время польско-советской войны 1920 года.

Одиннадцатого августа 1932 года Сталин направляет Кагановичу письмо, оно принципиально важно для понимания ситуации: «…Самое главное сейчас Украина. Дела на Украине из рук вон плохи. Плохо по партийной линии. Говорят, что в двух областях Украины (кажется, в Киевской и Днепропетровской) около 50-ти райкомов высказались против плана хлебозаготовок, признав его нереальным. В других райкомах обстоит дело, как утверждают, не лучше. На что это похоже? Это не партия, а парламент, карикатура на парламент. Вместо того чтобы руководить районами, Косиор все время лавировал между директивами ЦК ВКП и требованиями райкомов и вот — долавировался до ручки. Правильно говорил Ленин, что человек, не имеющий мужества пойти в нужный момент против течения, — не может быть настоящим большевистским руководителем.

Плохо по линии советской. Чубарь — не руководитель. Плохо по линии ГПУ. Реденсу не по плечу руководить борьбой с контрреволюцией в такой большой и своеобразной республике, как Украина.

Если не возьмемся теперь же за выправление положения на Украине, Украину можем потерять. Имейте в виду, что Пилсудский не дремлет, и его агентура на Украине во много раз сильнее, чем думают Реденс или Косиор. Имейте также в виду, что в Украинской компартии (500 тысяч членов, хе-хе) обретается немало (да, немало!) гнилых элементов, сознательных и бессознательных петлюровцев, наконец — прямых агентов Пилсудского. Как только дела станут хуже, эти элементы не замедлят открыть фронт внутри (и вне) партии, против партии. Самое плохое — это то, что украинская верхушка не видит этих опасностей»²²⁸.

Подчеркнем мысль: «фронт изнутри». Он опасается «пятой колонны». Снова предлагает заменить Косиора Кагановичем с оставлением последнего секретарем ЦК ВКП(б), а также (через несколько месяцев, чтобы не будоражить украинцев) перевести председателя СНК Украины В. Я. Чубаря в Москву, заменив его, например, министром финансов СССР Гринько (тоже украинец).

Реденса же понизить в должности, поставив над ним члена коллегии ОГПУ В. А. Балицкого. Балицкого Сталин хорошо знает: тот родом из Луганска, во время польской войны был начальником тыла Юго-Западного фронта и начальником фронтового трибунала.

Для Косиора и Чубаря Сталин предлагает очень высокие посты — секретаря ЦК ВКП(б) и заместителя председателя СНК СССР, понимая, что в Москве эти люди будут полностью зависеть от него.

Вскоре так отчасти и получится. Чубарь переедет в столицу, станет заместителем Молотова. Косиор останется в Харькове, но вторым секретарем к нему будет направлен Постышев, секретарь ЦК ВКП(б), курировавший ОГПУ.