Громыко - читать онлайн книгу. Автор: Святослав Рыбас cтр.№ 137

Страница

Павлов не преувеличивал тогдашние возможности советской экономики. После избрания Андропова генеральным секретарем Объединенный экономический комитет конгресса США получил от ЦРУ доклад о состоянии советской экономики, в котором говорилось: «В СССР наблюдается неуклонное снижение темпов экономического роста, однако в обозримом будущем этот рост будет оставаться положительным… Несмотря на то, что между экономическими планами и их выполнением в СССР имеются расхождения, экономический крах этой страны не является даже отдаленной возможностью» .

Председатель Госплана СССР Николай Байбаков писал, что с 1966 по 1985 год национальный доход вырос в 4 раза, промышленное производство в 5 раз, основные фонды в 7 раз, сельскохозяйственное производство в 1,7 раза, производство товаров народного потребления в 3 раза, реальные доходы населения в 3,2 раза .

Кроме того, была фактически завершена электрификация села, проведена газификация страны: с трех до 40 миллионов квартир и домов — двенадцатикратный рост. В социальном плане — установлена ежемесячная гарантированная оплата труда в колхозах и введено социальное страхование колхозников (государственные пенсии, больничные и т. п.); введено повсеместное среднее школьное образование; увеличен минимальный размер оплаты труда до 60, а затем до 70 рублей в месяц (примерно 8 тысяч рублей в пересчете на цены 2011 года), минимальный размер пенсии — до 50 рублей (около 6 тысяч рублей); общественные фонды потребления (социальные расходы) выросли в три раза.

В какой же момент советская экономика надломилась?

В начале перестройки Горбачев объявил программу модернизации машиностроительного сектора, названную «Ускорением». С 1985 года в оборонных отраслях делался упор на производство гражданской продукции и на конверсию. Приоритет отдавался производству нового вооружения с более качественными характеристиками и сокращению средств нападения: танков, ударной штурмовой авиации, артиллерии, отдельных видов ракетной техники. Резко сокращались расходы на оборону. Однако экономический эффект не мог быть получен мгновенно. Юрий Маслюков, бывший тогда председателем Военно-промышленной комиссии, писал: «Многие наивно полагали, что как только сократится производство вооружения и военной техники, то предприятия сразу же начнут выпускать нужные народному хозяйству товары… На деле все обстояло гораздо сложнее и требовалось время и значительные средства (капитальные вложения) для того, чтобы осуществить такую техническую подготовку производства новой продукции, чтобы она удовлетворяла требования потребителя и была конкурентоспособной на внешнем рынке» .

Кто же они такие, кто «наивно полагали», что в государстве, где все управление замыкалось на фигуру генерального секретаря, вдруг при отсутствии центра все само собой образуется?

Павлов указывал на три причины экономической катастрофы Советского Союза: омертвление финансов и резкий рост объемов незавершенного строительства в результате пропагандистского маневра под названием «Жилье-2000»; переток финансов в распоряжение предприятий и резкое снижение финансирования крупных строек союзного уровня; согласие Горбачева на создание в Российской Федерации самостоятельной кредитно-финансовой системы, что привело к обескровливанию союзного управления и разрушению Союза.

Разумеется, программа обеспечения каждой семьи отдельной квартирой к 2000 году выглядела утопичной, но потребовала изъятия инвестиций из сферы машиностроения, срочной переориентации строительной индустрии с промышленного на жилищное строительство, для чего потребовались иные материалы и оборудование, которых, увы, не было в наличии, они просто не были запланированы. В итоге промышленные стройки замерли, а темпы строительства жилья не выросли. «В этом была вся суть горбачевизма!» — заключил Павлов.

То, что последовало дальше, напоминало страшный сон.

Чтобы увеличить объем ресурсов, обратились к бюджетному заимствованию: союзный бюджет в 1988 году был сверстан с дефицитом в 60 миллиардов рублей, стала нарастать инфляция. Пришлось обратиться к зарубежным займам. К 1990 году государственный долг составлял 400 миллиардов рублей (44 процента ВВП) .

Увеличилось давление на бюджет из-за государственных дотаций для поддержания низких розничных цен на основные продукты питания. В 1989 году доля дотаций на продовольственное потребление составляла около трети расходной части бюджета .

В первые два года горбачевская группа делала ставку на модернизацию машиностроительного сектора с тем, чтобы выйти на мировой рынок с высококачественными товарами. (Повторяя, между прочим, попытку поляков.)

Компенсировать падение нефтегазового экспорта продукцией машиностроения СССР не мог, так как конкурентоспособными были всего 12 процентов изделий машиностроительного сектора. При этом в 1986—1989 годах безвозмездная помощь зарубежным странам достигла 60 миллиардов рублей (1 рубль — 0,6 доллара США). Расходы на войну в Афганистане в 1987 году составили 5,4 миллиарда рублей. При этом валютные поступления в 1987 году равнялись всего 25 миллиардам долларов.

Власти оказались перед драматическим выбором; требовалось еще больше сократить военные расходы, снизить поставки нефти и сырья в страны СЭВ, повысить цены на продукты питания, перейти на карточную систему, сократить капитальные вложения и закупки технологического оборудования на Западе. Но это означало бы моральный крах власти, забастовки и протесты населения, вплоть до угрозы государственному порядку.

В 1989 году разразился валютный кризис. В начале 1990 года Внешэкономбанк СССР прекратил платежи иностранным фирмам за поставку в СССР товаров цветной и черной металлургии. 16 июня, выступая в Железноводске, Горбачев опрометчиво высказался о возможности пролонгировать возвращение внешних долгов. Это мгновенно отразилось на западных рынках. Банк Англии сразу занес СССР в «черный список» ненадлежащих должников. Кроме того, большинство западных стран стали увязывать предоставление кредитов «со скорейшим принятием в Советском Союзе реальной программы перехода к рыночной экономике с четким распределением компетенции центрального правительства и союзных республик».

Это был первый звонок Москве, предупреждавший, что Запад не будет церемониться в случае ослабления СССР.

Если пользоваться географией «Доктрины Рейгана», то в Кремле уже не вполне представляли, как вести политику с социалистическими государствами, входящими в СЭВ. Еще в октябре 1986 года на заседании Политбюро был поставлен вопрос о неравноправности их отношений с Советским Союзом. Из выступления Рыжкова было видно, что социалистические «друзья» не хотят помогать слабым Кубе и Вьетнаму, перекладывая эту обязанность на СССР, зато ориентируются на производство более выгодной продукции высокой степени передела (электроника и др.). («Деликатесы им подавай, а мы их будем держать исподнизу своим углем, нефтью, металлом».) Интеграции не получалось. С 1986 по 1989 год объем всей безвозмездной помощи зарубежным странам составил 55,9 миллиарда инвалютных рублей .

Страница