Жорж Бизе - читать онлайн книгу. Автор: Николай Савинов cтр.№ 75

Все они очень увлечены — и Бизе, и Доде, и непременный участник всех поисков, планов, дискуссий Леон Карвальо.

— Вот вам, дорогой мой Бизе, несколько кое-как сплетенных стихов. Карвальо попросил меня сделать их очень краткими, очень воздушными, с упоминанием имен.

— Карвальо видит здесь как бы взлет птиц — фррр! Я охотно с ним соглашаюсь и поэтому вместо более развернутого хора с Andante посылаю вам эти стихи. Если вам нужен второй куплет, напишите.

Потом Доде присылает еще вариант:

— Если это не годится, напишите мне. Я буду переделывать столько раз, сколько понадобится.

Рождение сына, атаки мадам Галеви, болезнь Женевьевы — все отвлекает внимание, все мешает работе.

— Наконец-то свершилось! Хоры первого и хор второго акта закончены. Оркестровое вступление к первому акту почти завершено. Я нашел мотивы для Арлезианки и Жанно. Фарандолу возьму у Видаля. Через неделю, примерно к 31 июля или 2 августа я смогу дать вам все необходимые сведения об оркестре и хорах, — пишет Бизе Леону Карвальо.

Возможности «Водевиля» невелики. Бизе имеет право предложить любой состав оркестра — но не более чем из двадцати шести музыкантов. Это, конечно, весьма усложняет задачу.

— Оркестр! — рассказывает Шарль Пиго. — Два слова о нем…Бизе вышел победителем в этой битве. Две флейты, гобой — он же английский рожок, кларнет, два фагота, саксофон, две валторны, литаврист, семь скрипок, только один альт, пять виолончелей, два контрабаса — вот уже и 25. Но нужно было дополнить оркестр пианистом. Не для того чтобы играть партию отсутствующей арфы — он должен был усилить звучание в целом, возместить недостаток медных духовых инструментов и подкрасить звучание деревянных.

В кулисах была установлена фисгармония, чтобы помочь хору, который почти все номера, кроме одного, поет за сценой. На фисгармонии играл или Гиро, или сам Бизе. Иногда их заменял юный Антони Шудан, сын издателя. Эффект получился прекрасный. Бизе распорядился этим скромным составом с поистине редкостным мастерством. Нужно заметить, что и музыканты под управлением дирижера Констан-тэна играли великолепно.

Репетиции начались. Доде то радовался, то приходил в отчаяние:

— Все они очаровательны!

— Они понимают, они ищут, они дают жизнь моим персонажам!

Через неделю:

— Я в отчаянии! Все обесцветилось. Они не понимают, что действие происходит в окрестностях Арля и Аньера. Они или утрируют акцент и жесты, или вдруг переходят на безнадежную монотонность.

— Ты увидишь, что все будет в порядке. Я доволен, музыка Бизе восхитительна!

— Ах, я, право, не знаю, что думать! — вздыхает мадам Доде, которой адресованы все эти взаимоисключающие информации.

Музыка…

«Арлезианка» открывается увертюрой, где использована тема народной песни «Marche de Turenne» — унисон струнных без какой-либо гармонизации. Только потом, когда тема начнет повторяться, она, как это часто встречается у Бизе, будет представать каждый раз в новом гармоническом одеянии, меняя характер, обретая новые краски, становясь все богаче. Здесь есть и еще два образа — характеристика Дурачка (она отдана саксофону) и тема, посвященная его старшему и не менее несчастному брату — Фредери, первенцу Розы. Удивительна связь этих образов: они разные, но в то же время и схожи; непрерывно повторяющаяся ламентация в первой из них как бы предвосхищает интонации второй, объединяя их общей ритмической формулой.

Поднимается занавес. Двор фермы Кастеле. Франсе Мамаи разговаривает с Балтазаром: «Роза не велела болтать, пока все не состоялось, но все же… Между тобой и мной не должно быть секретов». Но присутствующий здесь же Жанно-Дурачок мешает их разговору своей просьбой досказать ему сказочку о козе господина Сегюра — и оркестр вторит этой просьбе блаженного. Тема вновь возникает, когда Балтазар завершает свою сказку. На этот раз музыка передает не только настойчивое желание Дурачка запомнить конец сказки (тема повторяется с впечатляющим упорством), но и печаль Балтазара: «Бедняга… Кто о нем позаботится, когда меня не станет…»

И в третий раз звучит та же музыка — но теперь в ней и грусть, и надежда. Это происходит тогда, когда Виветта спрашивает о Дурачке: «Неужели он так никогда и не выздоровеет?»

— Они все говорят, что не выздоровеет, а я думаю иначе. Мне сдается, особенно с некоторых пор, что в его маленькой головке что-то пришло в движение, как в коконе шелковичного червя, когда из него хочет выпорхнуть бабочка. Ребенок пробуждается. Я уверен, что он пробуждается! — говорит Балтазар.

Трехкратное проведение этой музыки разделено достаточным количеством прозаического текста, и Бизе мог бы, не опасаясь однообразия, повторять лейттему в ее неизмененном виде. Так, наверное, и поступил бы музыкант-оформитель драматической пьесы. Но так не мог поступить музыкант-драматург. Бизе чутко откликается на нюансы текста, подчеркивая его глубинный смысл — психологически тонко и точно. Ощущение действия, ощущение театра здесь поистине идеально.

Тема надежды появится еще не однажды, каждый раз принимая новый облик, следуя за малейшими изменениями мысли.

Услышав новость о предстоящей свадьбе, обитатели Ка-стеле спешат поздравить хозяев. Марк выходит им навстречу с вином. Балтазар остается один и, покуривая трубку, отдается своим мыслям. Вдали возникает веселая хоровая песня: «Жаркое солнце Прованса, веселый собрат мистраля, что свистит над Дюрансой! Как кубок вина ты, солнце! Зажги же свой пламенный факел, яркое солнце Прованса!»

Удары стаканов по столу, постоянство, с которым басы подчеркивают ритм песни, — все это создает великолепный фон для светлой, исполненной жизненной силы мелодии, которая звучит у сопрано, теноров и басов.

Мы слышим, как хор удаляется. И вдруг что-то новое, грозное врывается в эту идиллию: пришел Митифио.

С каким лаконизмом, с каким чувством сцены решает Бизе эпизод, где Фредери узнает правду об арлезианке! Только что кончилась беседа Митифио с Франсе, и Митифио ушел — в оркестре еще трепещут отзвуки его темы. На убыстренном повторении застольной песни радостный, еще ни о чем не подозревающий Фредери, выйдя из дома, предлагает Франсе выпить с ним стакан вина. «Нет… нет… дитя мое… Брось этот стакан… Это вино — яд для тебя».

— Что ты сказал?

— Я говорю, что хуже этой женщины нет никого на свете. Из уважения к твоей матери, имя этой женщины не должно здесь больше произноситься… Вот!.. Прочти!

Напряженное тремоло. Судорожные удары литавр. Трагический возглас Фредери:

— И это правда?

Немой кивок Франсе.

Тремоло разрастается до неистовой силы. И тогда, громко и радостно, снова из-за кулис, при молчащем оркестре вступает хор, повторяющий песню о солнце Прованса. В ответ из оркестра — тема отчаяния Фредери.

Так кончается первый акт.

Действие переносится на берег пруда Вакаре. Заросли диких роз обступили овчарню.