Жизнь и приключения артистов БДТ - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Рецептер cтр.№ 26

— Кстати, Георгий Александрович, — сказал Р., — не удивляйтесь, пожалуйста, если узбекское начальство попросит вас одолжить меня на постановку. В Театре Хамзы нет главного и неважные дела. Они знают, что, с одной стороны, я — от Гинзбурга, а с другой — от вас, и мне сделали такое предложение…

— Да?.. А что они хотят? — полюбопытствовал Гога.

— Речь идет о классике. У них шел «Отелло» с Абраром Хидоятовым… Может быть, Шекспир… Я думал о Гамлете в восточном дворце, восточных костюмах, с восточными страстями, коварством, резней… Они говорят «хоп», то есть «хорошо», но предлагают подумать еще о Чехове…

— Ну, Чехов у них не получится, — решительно сказал Гога.

— Я тоже так думаю, и у меня про запас Достоевский… Может быть, «Идиот» с оглядкой на Куросаву… Русские имена по-узбекски звучат странновато… Например, Гаврила Ардальонович. И потом все эти наклейки, парики, армяки… Они должны играть себя и про себя… А настоящие страсти, любовь, ревность, все, что связано с деньгами — это свое…

— Вы правы, — согласился Гога.

— Еще чаю? — спросил я.

— Нет, благодарю вас, довольно.

— Вы знаете, есть такое узбекское слово — «дивона»… Не «идиот», а, скорее, «блаженный», или «обезумевший от любви», или «влюбленный до святости»… Все эти смыслы… Не «дервиш», а «дивона». Это, по-моему, еще точней о Мышкине, чем «идиот»… Ну, разумеется, нужно увидеть актеров, посмотреть, есть ли там Гамлет или Мышкин, но пока важно решить в принципе… Вы отпустили бы меня в Ташкент на постановку?..

— А вам хочется? — спросил он, глядя на меня снизу вверх.

— Честно говоря, да.

— Так ставьте, — решил он.

Возможно, я ошибаюсь, как, впрочем, и во всех остальных моих предположениях и выводах, но мне показалось, что одной из ведущих утренних тем стали всеобщие и взаимовыгодные консультации насчет японской аудио и видеотехники, еще сравнительно редкой и дорогой на необъятных просторах нашей родины.

Инициативная группа лидеров — Рома Белобородов (замдир), Юра Изотов (завцех) и Гена Богачев (арт.) с двумя или тремя ассистентами, сведущими как в вопросах использования аппаратуры, так и выгодной ее «ликвидации», — совершив ряд пеших разведок, донесла, что в магазинчике господина Отадзимы на Акихабаре, известном каждому прибывающему из СССР, есть достаточный выбор, а главное, ожидается коллективная скидка.

Это ключевое слово приобрело популярность не только за столиками, но и в номерах и стало производить на всех наркотическое действие, как музыка, звучащая из стереоколонок.

Так мы оказались «скованными одной цепью», ибо шаг вправо или влево от господина Отадзимы и его налаженного бизнеса грозил потерей вожделенной скидки. Поэтому многие смельчаки, похорохорившись для порядка, возвращались в лоно «семьи», к «Ежику»: японец Отадзима носил почему-то польское имя Ежи. Как это с ним случилось, сказать не берусь, но в наших разговорах то и дело звучало «Ежик», «у Ежика», «с Ежиком», «Ежик обещал», «Ежик сбросит» и т. д.

— А балетные говорят, — засомневался Женя Соляков, — что технику надо брать не у него, а в магазине «Аэрофлот»…

— Это у Ежика «Аэрофлот», — сказал Жора Штиль.

— Нет, у конкурента, — сказал Леня Неведомский.

— Нет, у Ежика, — сказал Володя Козлов.

— Почему у конкурента? — строго спросил Юра Изотов.

— Потому что у Ежика может оказаться некомплект, — сказал Женя и пояснил: — Так балетные говорят…

— На Гинзе надо брать, а не на Акихабаре, — сказал Вадим Медведев, но Слава Стржельчик оспорил:

— На Гинзе цены хулиганские…

— Зато там товар первого класса, — сказал Миша Волков.

— Ну, это без нас, — решительно сказал Володя Козлов, — мы пойдем другим путем…

Очевидно, он имел в виду поиски вещей дешевых, на которые у нас были свои мастера, интуитивно определявшие отдаленные сейлы и бросовые распродажи. Этим умением особенно отличались «цыганский оркестр» и некоторые участники «табуна». Специалистов по уцененным товарам остроумный Женя Чудаков уже давно назвал «санитарами Европы», имея в виду то, что они благородно подчищали магазинные развалы и ярмарочные свалки. Впрочем, на гигантской осенней распродаже, которая раскинулась по всей территории стадиона «Каракуэн», бродили все, включая самых «благородных». Поэтому каждый, кто хоть однажды был замечен в позе разгребателя неупакованного ширпотреба, имел право носить титул «санитара» или, по другой версии, «ассенизатора Евразии».

Вскоре выяснилось, что конкурент Ежика дал неправильное интервью по поводу сбитого «Боинга», и оказалось, что от Отадзима-сан нам не отвертеться и «с политической точки зрения»…

При всей разнице вкусов главный технический «водораздел» проходил между теми, кто хотел приобрести аппаратуру в личное пользование, и теми, кто за ее счет решил улучшить свое материальное положение. В соответствии с целью менялись критерии и приоритеты…

Миша Волков сосредоточенно покупал, а на следующий день сдавал то одну, то другую японскую игрушку. Это отбирало у него много времени и душевных сил, потому что, приняв решение, он, как настоящий мужчина, немедленно его исполнял, дружелюбно прощался с продавцами и хозяевами, за ночь успевал передумать, а утром ошарашивал вчерашних друзей требованием вернуть деньги. Юра Аксенов сказал, что точно так же он вел себя во время летних гастролей по нашим войсковым частям, расквартированным в Восточной Германии.

Для таких гастролей бригады артистов формировало командование Ленинградского военного округа. Согласно обычаю, на местах приезжих кормили с офицерского стола, а суточные оставались на приобретение вещевого дефицита. От БДТ особенно часто в такие гастроли устремлялся Иван Пальму с Севой Кузнецовым, но как раз накануне Японии в группу «войсковиков» вошли Юра Демич, Лена Попова (в то время — жена Юры Аксенова) и Миша Волков. Так вот, еще в Германии Миша с утра отправлялся на военной машине с сопровождающим из гарнизонного городка километров за тридцать в близлежащий немецкий населенный пункт, приобретал там товары повышенного спроса, а из следующей части, куда успевала переместиться гастрольная бригада, уже на другой машине и с другим сопровождающим, километров за сорок возвращался купленные вещи сдавать.

Р. по заграничным частям никогда не ездил, но был о таких гастролях частично информирован, так как о поведении Волкова в Западной группе войск ему рассказывал Аксенов, а о поведении Аксенова — Волков…

В отличие от Волкова, Р., «оледенев над пропастью поступка» (малоизвестный перевод монолога «То be or not to be» Алексея Матвеевича Шадрина), почти всегда тянул с приобретением до последнего момента, покупал неуверенно и часто неудачно, а однажды, во время аргентинских гастролей, так и остался при половине суточных, которые в Союзе пришлось менять на «березовые» чеки. Это было крайне глупо и непрактично, но утешением служила мысль о том, что Ирина сама пойдет в «Березку» и выберет то, на что этих чеков хватит.