Маршал Варенцов. Путь к вершинам славы и долгое забвение. 1901-1971 - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Рипенко cтр.№ 90

В 1961–1962 годах С.С. Варенцов все чаще чувствовал отсутствие поддержки своих идей на заседаниях Коллегии МО СССР, Военного совета сухопутных войск. Ревниво относящийся ко всему, что касалось жизни и деятельности своего рода войск, С.С. Варенцов был уязвлен тем, что Главный штаб и Управление боевой подготовки сухопутных войск проверили ряд подчиненных ему частей и соединений, даже не поставив в известность командующего.

В марте 1962 года С.С. Варенцов поставил перед Военным советом сухопутных войск вопрос о недоверии к себе со стороны В.И. Чуйкова. Члены Военного совета А.С. Жадов, P.O. Комаров, В.П. Маргелов, А.И. Прошляков и другие позицию Варенцова не поддержали — командующему РВиА указали на слишком развитое самомнение, недостаток самокритичности и даже неуважительное отношение к Военному совету ^[242]. С.С. Варенцов остро переживал участившиеся конфликты. Конечно же было задето его самолюбие, но много хуже, что все труднее решались важные служебные вопросы и страдало главное — дело.

Как отмечалось выше, у С.С. Варенцова были неплохие отношения с Н.С. Хрущевым. Однако известно и то, что первого секретаря ЦК КПСС и председателя Совета министров СССР Н.С. Хрущева военные и гражданские чиновники, мягко говоря, не любили. Он уничтожил Берию, развенчал культ личности Сталина, на миллион человек сократил армию, высылал из столицы поближе к житейским проблемам и для практической работы министерства и институты, грозил США и насаждал кукурузу.

Осудив культ личности Сталина, Н.С. Хрущев со временем начал создавать новый. В его окружении все больше и больше появлялось людей, прославлявших Никиту Сергеевича. Поздравительные телеграммы и трудовые рапорты адресовались не только ЦК и Совмину, но и лично ему, очередную Звезду Героя ему вручал новый председатель Президиума Верховного Совета СССР Леонид Брежнев. На фоне гимнотворцев и сладкозвучных речей уходили в тень те, кто думал о будущем государства. Уже был снят с должности министр обороны, символ Победы над Германией Георгий Константинович Жуков. И в армии, и на самом верху наступал расцвет рыбалки, охоты и обильных застолий. Главный маршал артиллерии С.С. Варенцов плохо вписывался в «новейшую систему» решения проблем. Одни обсуждали, как стрелять кабана или медведя, а Варенцов — как провести ракетные стрельбы на полигоне Капустин Яр.

— У него в голове — одни ракеты, — сокрушенно говорили о нем.

Варенцов жил исключительно интересами службы, дела. На одном из приемов на даче Н.С. Хрущева С.С. Варенцов услышал от Л.И. Брежнева:

— Сергей Сергеевич, ты какой-то неудобный, какой-то ты не наш.

Сказанные с шутливой улыбкой слова задели за живое. Вспомнились конфликты между Варенцовым и Брежневым на фронте, стычки с Леонидом Ильичом, когда тот работал в Главном политическом управлении. Знал С.С. Варенцов и о злопамятности Л.И. Брежнева. Позже, вспоминая об этом, Сергей Сергеевич отмечал: «Тогда я понял, что любая арбузная корка под моим каблуком может оказаться роковой» ^[243].

Вполне возможно, что такой «коркой» стал О. Пеньковский. Во всяком случае, показательно, что начальник ГРУ генерал армии Серов, который находился в еще более тесном служебном и личном общении с Пеньковским, отделался менее строгим наказанием — переводом на службу в Приволжский военный округ.

Всерьез могли быть восприняты номенклатурой и слова Хрущева, якобы сказанные в адрес С.С. Варенцова на одном из приемов, что «это — будущий министр обороны» (об этом рассказала дочь Варенцова) ^[244].

В конце 1962 года С.С. Варенцов выступил на пленуме ЦК, где открыто обвинил руководство сухопутных войск в неспособности обеспечить соответствие армии современному уровню развития военной науки и техники, что пагубно сказывается на обороне страны. Примечательно, что, несмотря на открытое недовольство деятельностью руководства сухопутных войск, С.С. Варенцов в начале 1963 года был аттестован положительно. «Должности командующего ракетными войсками и артиллерией соответствует вполне», — написал главнокомандующий сухопутными войсками Маршал Советского Союза В.И. Чуйков в аттестации на С.С. Варенцова (приложение 6), тем самым как бы соглашаясь с теми обвинениями, которые предъявил ему Сергей Сергеевич на пленуме ЦК.

1 марта 1963 года (за два месяца до вынесения приговора подсудимым Пеньковскому и Винну) Варенцова вызвали на беседу с Брежневым, Козловым и Шелепиным. Маршала обвинили в том, что он воспитал предателя Родины и шпиона и потому должен понести суровое наказание. При этом Брежнев несколько подсластил пилюлю: мол, Хрущев приказал всех военнослужащих, проходящих по делу Пеньковского, разжаловать до рядовых, но Варенцова якобы по просьбе Леонида Ильича снизят в звании только до генерал-майора.

В 1963 году военачальник с огромным фронтовым опытом снимается с должности, понижается в воинском звании, лишается звания Героя Советского Союза. И причиной этого стало знакомство с О. Пеньковским, который оказался предателем и работал на спецслужбы иностранных государств. К слову сказать, в последние годы в средствах массовой информации предательство Пеньковского и его работа на спецслужбы США и Великобритании подвергаются сомнению.

С Пеньковским С.С. Варенцова связывало давнее — еще фронтовое — знакомство. Как указывалось ранее, они познакомились, когда оба лечились в госпитале после ранений. Впоследствии некоторое время Пеньковский был порученцем С.С. Варенцова. После войны их пути разошлись, но впечатление от боевого офицера, закончившего войну в должности командира противотанкового полка и награжденного 5 орденами и 8 медалями, у Сергея Сергеевича осталось положительное.

Поэтому новой встрече — на этот раз в Москве в 1950-х годах — С.С Варенцов был искренне рад. Приглашал бывшего сослуживца домой, вспоминал фронтовые годы. В 1956 году, когда Пеньковский был уволен из ГРУ, С.С. Варенцов помог ему получить должность в Военной академии имени Ф.Э. Дзержинского. Он же ходатайствовал о восстановлении Пеньковского в ГРУ уже при новом начальнике управления, бывшем председателе КГБ И. Серове.

Именно эти действия маршала и были поставлены ему в вину, что он «воспитал шпиона и предателя, нанесшего большой ущерб стране», «потерял политическую бдительность» и «не сумел разоблачить изменника».

Нельзя не отметить, что С.С Варенцов в деле Пеньковского проходил как свидетель, никакого обвинения ему не предъявлялось, подозреваемым он также не являлся. Не выносил суд и частного определения в отношении С.С. Варенцова (приложение 7).

Когда на самом высоком уровне судьба С.С. Варенцова была предрешена, в аппарате сухопутных войск началась «подготовка общественного мнения». Состоявшийся 2 марта 1963 года пленум партийного комитета Главного штаба и Управления главнокомандующего сухопутными войсками отметил: «Исключительное притупление бдительности, ротозейство и близорукость проявил коммунист Варенцов С.С, который длительное время находился в близкой дружественной связи с ныне разоблаченным шпионом Пеньковским, продвигал его по службе… Пользуясь близостью к тов. Варенцову С.С, Пеньковский часто посещал управление, пытался установить связи с более широким кругом офицеров и генералов. Однако многие коммунисты, в том числе руководящий состав, не задумывались над целями этих посещений, не придавали значения тому, что управление посещал человек, не имеющий никакого отношения к служебной деятельности офицеров и генералов» ^[245]. Пленум ходатайствовал об исключении С.С. Варенцова из кандидатов в члены КПСС, о лишении его полномочий депутата Верховного Совета СССР. 12 марта председатель Президиума Верховного Совета СССР Л.И. Брежнев подписал не подлежащие опубликованию указы о снижении С.С. Варенцова в звании до генерал-майора и о лишении его звания Героя Советского Союза «за потерю политической бдительности и недостойные поступки». 13 марта приказом министра обороны С.С. Варенцов был уволен в отставку. Прославленного военачальника лишили звания, должности, наград и честного имени без предъявления доказательств вины, без какого-либо разбирательства. Неприязнь лично к главному маршалу номенклатурных работников, высших военных чинов и самого Брежнева обусловила жесткость санкций.