Мемуары «Красного герцога» - читать онлайн книгу. Автор: Арман Жан дю Плесси Ришелье cтр.№ 113

Им было поручено развеять ложные слухи, распускаемые с целью оклеветать Короля: информировать эти государства об истинном положении дел, о справедливости задержания принца де Конде, о терпении Его Величества, доведенного до крайности упрямством и дерзостью вельмож, которые, играя на его милосердии, получали от Короля все новые блага, не переставая совершать все новые преступления; о том, что, будучи недостойными прощения, которое они получили за свои первые проступки, они еще и высказывали обиду, и вновь брались за старое, обижаясь на предосторожности, которые Его Величество предпринимал, дабы удержать их в рамках долга.

Я взялся за составление инструкции для графа де Шомберга, объясняющей суть полученного им приказа и политики правительства со времени гибели прежнего Короля и до этих дней, где учел, что немецкие принцы не преминули бы помочь мятежникам. Я счел за лучшее поместить ее не здесь, где она показалась бы несколько скучной, но в конце книги.

Герцог Неверский тем временем отдал распоряжение собирать легковооруженные отряды конницы на своих землях, а также вооружить отряды в Нивернэ, впустил иностранных солдат и разместил их в Мезьере; в Ретель он ввел гарнизон численностью в тысячу человек, выставив их на всеобщее обозрение и приказав возводить укрепления в Шато-Портьене и Ришкуре, а также запасаться лестницами, канатами, кирками, пороховыми зарядами и всем остальным, что необходимо для взятия городов; кроме того, набрал и добровольцев – и все это без приказа и дозволения Короля.

Он посылал хулящие правительство письма в различные города, приказал разрушить одно из предместий Мезьера, дабы приготовиться к защите на случай осады, захватил провинциального прево Ретлуа с несколькими лучниками, сидевшими в темнице, а также одного жителя Мезьера по имени Шарло, которого убедил написать сыну, бывшему в числе судей в Мондежу и угодившему за решетку за то, что выступил с оружием против Его Величества, о том, что в цитадели Мезьера ему придется ничуть не хуже, чем в Мондежу.

Господа дю Мен и де Буйон, желая дать знак, что они на его стороне, выразили Королю свое недовольство в письмах. Герцог Буйонский сделал вид, что испугался того, что Его Величество перестанет покровительствовать ему, и заявил, что не намерен пустить в ход ради своей защиты ни свое влияние, ни влияние своих родных.

Герцог Майеннский, заручившись ходатайством Вогре, о котором речь шла выше, написал, что его нарочно выслали из Парижа, чтобы убить, и жаловался, что к нему подсылают убийц, преувеличивал незавидность своего положения, утверждая, что его хотят удалить из королевства под предлогом почетной должности в Италию; также он напоминал о заслугах своего отца, помогшего государству сохраниться в целости во время гражданских войн, и его верности престолу, никогда ничем не запятнанной.

Король послал ему ответ с бароном де Линьером, в котором было следующее: он не считает, будто на жизнь герцога покушались, поскольку он приказал своему парламенту, чтобы процесс над Вогре состоялся в Суассоне, где тот был у него в руках, с тем чтобы наказать его со всей строгостью, соответствующей дерзости покушения, если бы Вогре действительно был виновен.

Относительно генеральского чина в венецианской армии, о котором тот упоминал, Король сообщал, что он прекрасно помнит об этом и что герцог сам умолял назначить его на этот пост, королевская же власть настолько сильна, что ему ни к чему выдворять кого бы то ни было за пределы страны, и что Его Величество достаточно могуществен, чтобы воспрепятствовать преследованию любого его подданного со стороны других.

Что касается поступков его отца, то совокупность последних заставила Его Величество позабыть о предыдущих, а что касается собственных действий герцога, то просто непонятно, как можно называть себя невиновным после отказа генерал-лейтенанту Суассона в отправлении правосудия или после всех тех попыток поднять вооруженное восстание и усилить гарнизоны не только без разрешения Его Величества, но и вопреки его приказам.

Его Величество не понимал, что же можно назвать преступлением, если эти свои поступки он называет безобидными, ведь любой беспристрастный человек счел бы их противоречащими Божиим и людским законам.

Однако все послания Короля оказались бесполезны, поскольку он имел дело с людьми, которым недоставало ни сознания своей вины, ни желания повиниться, и потому Их Величества решились на весьма сильные меры по пресечению зла.

Это был уже четвертый случай, когда в государстве пытались поднять бучу, притом что после заключения Луданского договора у заговорщиков не было ни единого повода для недовольства, и все же те не успокаивались и после подписания соглашения в Суассоне, хотя предлоги, на которых основывались их действия, были воображаемыми, а вот финансы страны – истощенными из-за тех непомерных даров, которые были сделаны Их Величествами со времени кончины прежнего Короля и до сего дня.

Далее говорилось, что Господин Принц за шесть лет получил 3 665 990 ливров; граф Суассонский, а после его смерти его сын и супруга – более 1 600 000 ливров; Господин Принц и Госпожа Принцесса де Конти – более 1 400 000 ливров; г-н де Лонгвиль – 1 200 000 ливров; отец и сын герцоги Майеннские – 2 000 000 ливров; г-н де Вандом – около 600 000 ливров; г-н д’Эпернон и его дети – около 700 000 ливров; г-н де Буйон – около 1 000 000 ливров; при этом не учитывались суммы погашенных за них залогов и жалованье, выплачиваемое им на государственных постах, деньги, выданные их охране, чрезвычайные суммы, выплачиваемые в период войн гарнизонам их городов, а также пенсионы и подарки их друзьям и слугам.

Что все эти многочисленные дары ничему не послужили, напротив, давали новый повод к мятежам, после которых вновь появлялась возможность получить выгоду.

Что головокружительные траты, сделанные ради недопущения мятежей, обошлись казне в двадцать миллионов; что вельможи надеялись таким образом вконец истощить королевскую казну, дабы Король более не мог воспрепятствовать им поделить меж собой его королевство.

Что все их речи имеют целью застать его врасплох, а также заставить простаков поверить, что они прибегают к оружию по крайней необходимости; что Его Величество, повинуясь собственной осторожности, оградил себя от неожиданностей; что же касается народа, то его обманывают, и что в королевстве более нет никого, кто бы не знал, что принцы, на словах пекущиеся о благе государства, делают все возможное, чтобы навредить ему.

Приняв во внимание все вышеизложенное, Их Величества поняли, что во времена, когда несчастье эпохи и нации внушает подданным презрение к государю, когда его власть недостаточно почитается, а осторожность великодушного государя заставляет его выказать бoльшую строгость, чем ему хотелось бы, необходимо объявить принцев и их приближенных виновными в оскорблении Их Величеств.

Прежде всего Король издал отдельный указ против г-на де Невера и всех, кто был с ним, объявляя их виновными в вышеуказанном преступлении в том случае, если в течение двух недель после опубликования указа герцог не осознает свою вину и не явится лично просить прощение у Короля, а также не отправит за пределы королевства тех иностранцев, которых он нанял, не распустит вооруженные отряды и расставленные им и его приближенными без позволения и приказания Его Величества гарнизоны и если последние не появятся в указанное время перед бальи тех городов, где они проживали.