Вячеслав Молотов. Сталинский рыцарь "холодной войны" - читать онлайн книгу. Автор: Джеффри Робертс cтр.№ 62

Когда в октябре 1964 г. Хрущев лишился власти, официальная советская риторика приблизилась к позициям Молотова. В то же самое время сохранялось немало разногласий между его взглядами и мнениями прохрущевского руководства. Особенно это относилось к теме Сталина. После снятия Хрущева процесс десталинизации остановился, и режим начал трактовать его личность с большей симпатией, делая акцент не только на недостатках, но и на успехах. Но Молотову этого было мало. Он хотел, чтобы от хрущевской критики Сталина на XX съезде отказались полностью, и был готов яростно защищать даже самые страшные стороны сталинского режима. В 1930-е гг. совершались серьезные ошибки, признавал Молотов в своих записях, но массовые репрессии тех времен оправданы необходимостью искоренить антисоветские элементы, которые в случае войны могли бы сыграть роль пятой колонны. Кроме того, бывший министр превозносил заслуги Сталина во время войны и сожалел о том, что в СССР уже нигде нельзя купить военные речи его старого начальника36. Как вспоминал внук Молотова, в День Победы 9 Мая его дед всегда поднимал тост за Сталина: «за нашего неизвестного главнокомандующего»37.

Критическое отношение Молотова к советскому руководству заметно и в его беседах с Чуевым. Когда в 1982 г. умер Леонид Брежнев, преемник Хрущева на посту главы партии, Молотов заметил: «Брежнев, конечно, скромность потерял, потерял… Не жалел себе [медалей]. Это безобразие, конечно». Бывшему министру куда больше импонировал сменивший Брежнева Юрий Андропов, но следующий руководитель, Константин Черненко, его разочаровал. «Вообще какой-то навязанный народу человек… – говорил о нем Молотов Чуеву. – До сих пор не можем назначить президента»38. Впрочем, именно стараниями Черненко Молотова восстановили в 1984 г. в КПСС вместе с Маленковым и Кагановичем39.

Молотов активно интересовался политикой до конца жизни. В его личных бумагах есть вырезки из «Правды» за апрель 1985 г. со статьями о Пленуме ЦК – на котором пришел к власти Михаил Горбачев. Последняя встреча Молотова с Чуевым состоялась в апреле 1986 г., вскоре после его девяносто шестого дня рождения, и он рвался обсудить события на последнем съезде партии40.

Молотов умер 8 ноября 1986 г. – в шестьдесят девятую годовщину Октябрьской революции. Полина скончалась еще в 1970 г. Она покоится в тихом уголке Новодевичьего кладбища, сразу за участком, который занял Микоян в 1978 г., неподалеку от Кагановича, дожившего до 1991 г.

В другой части кладбища лежит Хрущев, умерший в 1971 г.

Молотова похоронили в могиле жены. Скромное надгробие сделано из белого мрамора с черными прожилками. Когда я был на кладбище в 1995 г., экскурсовод восторженно рассказывала, что черно-белый контраст символизирует хорошие и плохие стороны судьбы и характера Молотова. (То же самое она вещала и на могиле Хрущева.) Пятнадцать лет спустя обветренный камень казался скорее серым разных оттенков, нежели черно-белым. Особенно если смотреть издалека.

В январе 1948 г. группа румынских академиков выдвинула Молотова на Нобелевскую премию мира. Эта номинация сообщала о той роли, что сыграл Молотов во время войны и энергичной защите мира и демократии, которую он вел с 1945 г.2.

Выдвижение сделали участники коммунистического лагеря, но в свете фактов, представленных в данной книге, оно не так странно, как может показаться. Возможно, на эту награду номинировали и куда менее достойных претендентов. Конечно, советскую общественность того времени это выставление Молотова не должно было удивить. На родине его преподносили миротворцем, защитником всеобщих чаяний о том, что новой мировой войны не будет3.

Как показывает эта книга, есть много свидетельств в пользу того, что Молотов был способным дипломатом и министром иностранных дел: способность превосходно выполнять инструкции, умение успешно вести переговоры как с друзьями, так и с врагами, ставшее легендарным упорство в достижении советских целей. Впрочем, Молотов являлся дипломатом не столько по профессии, сколько по призванию, и реальную политику он заставлял служить строительству коммунизма. Он на полном серьезе противопоставлял миролюбивую линию Советского Союза угрозам и агрессии капиталистических и империалистических стран. Именно из идейных взглядов Молотова росли в 1950-е гг. его страхи того, что Германия возродится. Как ни парадоксально, та же самая идеология заставила его поверить, что общеевропейская система коллективной безопасности сможет положить решительный конец «холодной войне». Был бы такой проект успешным – вопрос спорный, но Молотов заслуживает уважения за все те политические риски, на которые он отважился, когда вернулся на пост министра иностранных дел после смерти Сталина.

Безусловно, Молотов обладал немалыми дипломатическими талантами, но любые претензии на великого международного деятеля являются, мягко говоря, спорными. Он служил жестокому, авторитарному режиму, который стоит призвать к ответу за то, что погибли миллионы невинных людей во имя утопической идеологии, мечтавшей построить совершенное человеческое общество. Этот режим позорно рухнул в 1991 г. Доживи Молотов до его крушения, вряд ли бы он хоть раз попросил прощения за свою роль в его истории. Скорее всего, распад СССР подвигнул бы его в очередной раз повторить: необходимы суровые меры для защиты социалистической системы от врагов – как внешних, так и внутренних.

Нет нужды одобрять политику Молотова или принимать его идеологию, чтобы оценить положительные, равно как отрицательные стороны его деятельности на посту советского министра иностранных дел, особенно во время Второй мировой войны. Общий исход войны был определен по большей части способностью Советского Союза выдержать нападение Гитлера в июне 1941 г., а затем одержать решительную победу над нацистской Германией. Как любил повторять Молотов, европейскую цивилизацию спасли Красная Армия, жертвы советского народа и материальные богатства, созданные коммунистическим строем. Впрочем, поддержка, оказанная Советскому Союзу британскими и американскими членами Антигитлеровской коалиции, сыграла важнейшую роль в том, что СССР выдержал удар и победил в войне. Во время войны Молотову заслуженно рукоплескали за то, что он сделал для появления и сохранения Коалиции. Но на другую чашу весов надо положить сотрудничество Советов с Германией во времена соответствующего пакта, который был заключен стараниями того же Молотова.

После Второй мировой началась «холодная война».

У историков давно принято считать Молотова ведущим пропагандистом этого конфликта. Однако новые свидетельства из русских архивов показывают, что он противился «холодной войне», а не разжигал ее. И вершиной карьеры Молотова стал его упорный труд в 1953–1955 гг. добиться стабильного мира в отношениях с Западом.

На пенсии Молотов молча согласился с тем карикатурным образом, в котором подавали его хрущевцы: старомодный доктринер, не умеющий найти общий язык с послесталинским миром. А Молотову, старому большевику, было с этой позиции удобно ругать на все лады Хрущева, обвиняя его в ревизионизме. Но самообладание Молотова сослужило его репутации дурную службу, дав почву самым нелепым толкованиям его роли на посту министра иностранных дел – а ведь она была, по многим аспектам, положительной.