Иосиф Сталин. От Второй мировой до "холодной войны". 1939-1953 - читать онлайн книгу. Автор: Джеффри Робертс cтр.№ 104

22 сентября Молотов передал решение Сталина Эрнесту Бевину, секретарю иностранных дел Великобритании, и Джеймсу Ф. Бирнсу, госсекретарю Америки12. Молотов довольно ясно дал понять, что он действует в соответствии с указанием Сталина, однако англичане и американцы решили обратиться непосредственно к руководителю СССР, без посредничества наркома иностранных дел. Трумэн и Эттли телеграфировали Сталину с просьбой разобраться с этой тупиковой ситуацией. Однако Сталин настаивал на том, чтобы решение Потсдамской конференции о создании СМИД оставалось в силе. «Я думаю, что мы обесценим постановления Берлинской конференции, если хоть на минуту допустим право Совета Министров Иностранных Дел отменять эти постановления», – ответил Сталин Эттли13. Так как англичане и американцы не желали возвращаться к потсдамскому определению СМИД, совещание фактически можно было считать оконченным, хотя дискуссии по вопросам, в обсуждении которых могли участвовать Франция и Китай, продолжались еще несколько дней.

За обструкционистской тактикой Сталина стояло его глубокое недовольство тем, что западные державы отказались признать правительства подопечных ему стран – Болгарии и Румынии. Это было особенно досадно, учитывая, что сам Сталин до сих пор держал данное Черчиллю в октябре 1944 г. обещание не вмешиваться в дела Греции. На совещании СМИД советская делегация выступила с протестом против событий в Греции, заявив, что она не может «нести какую бы то ни было моральную ответственность за политическую ситуацию» в этой стране14, однако по большей части она придерживалась позиции невмешательства и ожидала того же от англичан и американцев по отношению к Восточной Европе. «Почему американское правительство, – спросил раздраженный Молотов Бирнса, – хочет реформировать правительство перед выборами только в Румынии, а не в Греции? Кажется, Соединенные Штаты не хотят вмешиваться в дела англичан в Греции, но хотят вмешиваться в дела русских в Румынии»15.

На самом деле Бевин и Бирнс были готовы дать Советскому Союзу достаточно большую свободу действий в Восточной Европе, но не были готовы смириться с полным исключением Запада из событий в Болгарии и Румынии. Они придерживались точки зрения, что определяющей чертой великой державы являются ее общие геополитические интересы и права, а не просто возможность применения силы в собственной ограниченной сфере16. Именно такое определение великой державы использовал Сталин – но только тогда, когда это соответствовало его целям – например, в случае с мирным соглашением по Дальнему Востоку.

СССР вступил в войну на Дальнем Востоке в августе 1945 г. в обмен на ряд территориальных уступок, однако Сталин также рассчитывал получить свою долю в послевоенной оккупации Японии. 21 августа США учредили Дальневосточную консультативную комиссию (ДВКК), целью которой было облегчить процесс оккупации Японии. Советский Союз принял предложение участвовать в работе ДВКК, но потребовал создания Союзного совета для Японии по образцу органов, существующих в Европе. На совещании СМИД советская делегация выступила с предложением немедленно создать Союзный совет для Японии17. В резолюции речь шла о наделении АСС широкими полномочиями (таким же, как у аналогичного органа в Германии), однако указания, полученные советской делегацией от Сталина, свидетельствуют о том, что он был готов согласиться на введение оккупационного режима итальянского образца, в котором роль совета была бы ограничена консультированием главнокомандующего американскими войсками в Японии, генерала Дугласа Макартура. Подобным образом, в резолюции содержалось требование дать Советскому Союзу право на размещение войск в Токио, однако Сталин не особенно рассчитывал на то, что Америка пойдет на такую уступку18.

Хотя цели Сталина в вопросе послевоенной оккупации Японии имели скорее символическое, чем принципиальное значение, он придавал ему первостепенное значение. Об этом свидетельствовал его ответ на предложение Бирнса о заключении 25-летнего пакта о разоружении и демилитаризации Германии. Молотов заинтересовался предложением Бирнса19, но реакция Сталина была отрицательной. Целью предложения Бирнса, писал Сталин Молотову, было «во-первых, отвлечь наше внимание от Дальнего Востока , где Америка принимает на себя роль завтрашнего друга Японии, и таким образом создать впечатление, что там все хорошо; во-вторых, получить от СССР официальную санкцию на то, чтобы США играли такую же роль в европейских делах, как СССР, с тем, чтобы США могли позже в союзе с Англией взять будущее Европы в свои руки; в-третьих, обесценить соглашения о союзничестве, которые СССР уже заключил с европейскими странами; в-четвертых, подорвать любые будущие соглашения о союзничестве между СССР и Румынией, Финляндией и т. д.»20. Несмотря на этот убийственный список аргументов, Сталин не стал прямо отвергать предложение Бирнса, а дал Молотову указание предложить одновременно заключить между Советским Союзом и Соединенными Штатами антияпонский пакт, который стал бы предварительным условием для подписания антигерманского соглашения.

Одним из лейтмотивов сессии СМИД было мнение советской стороны, что Великобритания и США не дают СССР возможности получить то, на что он может претендовать как великая держава и главный победитель Второй мировой войны. Это чувство негодования выразил Молотов в заявлении Бевину 23 сентября 1945 г.: «Гитлер смотрел на Советский Союз как на государство низшей расы, считая Советский Союз чем-то вроде географического понятия. Но что делать, если мы не считаем себя низшей расой, а считаем Советский Союз государством, имеющим равные права с другими государствами, и не хотим, чтобы на Советский Союз смотрели как на государство низшей расы. Он, Молотов, хочет, чтобы не забывали о том, что отношения с Советским Союзом должны строиться на основе равенства. Пока шла война, пока миллионы людей гибли на фронте, у Советского и Британского правительства были споры, но они сговаривались. Советский Союз был, видно, нужен. Как только война окончилась, против Советского Союза принимаются всякие меры. Не потому ли это происходит, что Советский Союз уже не нужен больше как равный партнер своих союзников? Конечно, если эта линия будет продолжаться, то это не будет нас сближать, а, напротив, создаст затруднения в наших взаимоотношениях»21.

Сталина особенно беспокоило то, что США не признает в достаточной мере вклад СССР в войну на Дальнем Востоке. «Советский Союз, как суверенное государство, имеет самоуважение, – сказал он послу Гарриману во время встречи 25 октября. – Но ни одно решение, принятое Макартуром, не было передано этому правительству. Фактически Советский союз стал сателлитом Соединенных Штатов на Тихом океане. Эту роль СССР принять не может. С Советским Союзом не обращались как с союзником. Но Советский Союз не будет сателлитом Соединенных Штатов ни на Дальнем Востоке, ни в каком другом месте»22.

Переговоры СМИД в конечном итоге зашли в тупик, и 2 октября конференция была закрыта без подписания соглашения. На пресс-конференции Молотов попытался представить результаты неудачной встречи в как можно более позитивных тонах. Он сказал, что соглашений достигнуто не было, но была проделана большая работа. Да, были некоторые разногласия по процедурным вопросам, однако их удалось разрешить за счет возвращения к решению Потсдамской конференции об учреждении СМИД. В заключение Молотов заявил: «Советский Союз вышел победителем из последней мировой войны и занимает соответствующее место в международных отношениях. Это результат огромных усилий, затраченных Красной Армией и всем советским народом… Это также результат того, что в эти годы Советский Союз и его западные союзники шли рядом и успешно сотрудничали. Советская делегация с уверенностью смотрит вперед и надеется, что все мы будем стремиться сплотить сотрудничество союзников»23. По возвращении в Москву Молотов обменялся официальными посланиями с Бевином. Он выразил свою благодарность за гостеприимство англичан во время лондонского совещания и надежду на продолжение англо-советского сотрудничества несмотря на недавние сложности24. На самом деле, однако, советская сторона была очень обеспокоена тем, как прошла сессия СМИД. Во внутреннем отчете, подготовленном комиссариатом иностранных дел, отмечалось, что Запад, при поддержке враждебно настроенной англо-американской прессы, предпринимает попытки поставить под вопрос решения Ялтинской и Потсдамской конференций. Демократическое правительство Трумэна упрекали за то, что оно позволяет реакционным элементам от республиканской партии оказывать влияние на его внешнюю политику в отношениях с Советским Союзом; английских лейбористов обвиняли в том, что они ведут себя консервативнее консерваторов, отстаивая имперские интересы Великобритании. В заключении говорилось, что совещание СМИД окончилось «провалом попытки определенных англо-американских кругов развернуть первое после войны дипломатическое наступление на внешнеполитические завоевания Советского Союза, достигнутые в ходе войны. Дальнейшее давление англичан и американцев на СССР не исключено, но у нас есть все шансы сохранить и укрепить внешнеполитическое положение Советского Союза. Мы должны проявлять умение, находчивость, непреклонность и выдержку, как того требуют интересы СССР»25.