Удивление перед жизнью. Воспоминания - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Розов cтр.№ 143

Японские парки действительно фантастически причудливы. Деревья в них заставляют расти так, как угодно человеку. Всевозможные изгибы, извивы… Я даже видел, как огромное дерево растет вдоль пруда, параллельно воде. И хотя эти сады благодаря своей причудливости создают впечатление таинственности, мне они не понравились. Мне жаль растения, которые заставляют расти неестественно. Вроде бы на них надевали те колодки, в которых когда-то ходили японские женщины, для того чтобы их ножки были крохотными, как у трехлетнего ребенка.

А теперь о главном – о театре. Я же приехал смотреть «В добрый час!».

Существование японских актеров довольно сложное и нелегкое, если они не служат в государственных театрах и не знамениты. Молодежный театр, который поставил мою пьесу, имел минимальное количество актеров; если я не путаю, человек пятнадцать – двадцать. Заработная плата так скромна, что большинству непременно надо иметь еще побочный источник дохода. Театр этот имеет помещение для репетиций, как бы свое пристанище, но сцены для постановок у него нет. Он играет там, куда его приглашают. Это большие залы в зданиях каких-либо корпораций или даже школьные залы, тоже очень большие, иногда на тысячу – тысячу двести мест. Декорации возят с собой в особых фургонах, а актеры вместе с костюмами едут в автобусе. Разгружать декорации и устанавливать их на сцене, налаживать свет и звуковую аппаратуру, налаживать все оборудование сцены для спектакля входит в обязанности актеров. Когда я узнал об этом от Хидзикато, то несколько скис, так как знаю, что такое передвижной театр, каково качество его оформления и всего прочего. Когда же я собственными глазами увидел и эти автобусы, и работу актеров, увидел, как все технически продумано, подогнано, как доброкачественно все сделано и как ловко актеры пустую сцену превращают в привлекательную московскую квартиру зажиточного дома с совершенно правдоподобными атрибутами советского быта, то просто ахнул. И ни одной развесистой клюковки! Японская точность, аккуратность и добросовестность, по-моему, выше американской. И если в Америке за эту добросовестность платят хорошие деньги, то японцы проявляют ее, как я уже сказал, за крайне скромную зарплату. Значит, их добросовестность на несколько порядков выше и основана не только на личном преуспеянии.

Зрительный зал был полон – тысяча двести человек, хотя спектакль игрался примерно в двести пятидесятый раз. Подавляющее большинство – молодежь. Меня поразил вид усевшихся юных зрителей. Сплошь блестящие черные волосы. Вот уж поистине зал будто поголовно залит свежей черной тушью.

Играли очень слаженно, живо, искренне. Ну не странно ли: спектакль принимался зрителями точь-в-точь как когда-то в Москве. Опять и опять я убеждался, что между людьми мира куда больше общего, чем различий. Я попросил, чтобы мне дали возможность после спектакля побеседовать со зрителями. Из разговоров с группой молодежи особенно порадовал меня один диалог.

– Вам понравился спектакль?

– Да.

– А чем он вам понравился?

– Нас верно понимают.

– Что это значит?

– Видите, взрослые все время толкают нас на практическое поведение в жизни. А мы еще хотим идеального.

Да, молодые люди во всем мире хотят идеального, во всяком случае – чистого. Конечно, и в Японии не все молодые люди таковы. Мне, например, рассказали, что незадолго до моего приезда в Токийском университете произошла страшная история. Враждовали две какие-то разномыслящие группировки студентов. Накал страстей был столь велик, что одна группа захватила несколько юношей и девушек, увезла их высоко в горы, где снега, заставила раздеться донага и сидела-ждала, когда их противники превратятся в лед. Страшная история! Фанатизм мысли возбуждает и самые низменные, и самые чудовищные человеческие страсти.

После спектакля актеры устроили товарищеский ужин и пригласили меня. Было славно. У меня в кабинете на стене висит нарисованная актерами картина, где изображены все участники спектакля и под каждым исполнителем личная подпись. Право, это очень хорошо выполнено. И еще: на другой стене цветущая ветка неведомого мне растения – подарок одного из участников спектакля. Это уже настоящая живопись.

В один из дней Хидзикато мне сказал:

– Виктор Сергеевич, сегодня вечером нас пригласила в свой ресторан хозяйка. Она играла в вашем спектакле «Вечно живые» роль Анны Михайловны. Будет еще несколько театральных людей. Пойдемте.

Я, конечно, с удовольствием согласился. Ресторанчик оказался крохотным. Актриса содержит его совсем не с целью наживы, а только как средство к существованию. Я же говорил, что многие японские актеры вынуждены прирабатывать. Я признателен милой женщине за доставленное удовольствие побывать у нее, встретиться с друзьями и впервые съесть жареную летающую рыбку. (Правда, ел я эту рыбку, и мне было ее жаль. Ведь в детстве я видел этих рыбок на картинке и восхищался ими как чудом природы. И вдруг взял и съел такую рыбку. Экая гадость человек!)

Театр, возглавляемый Хидзикато, как я заметил, делает прекрасное дело. Он ездит по всей стране, приучая молодежь к театральному искусству и воспитывая лучшие чувства.

Сумел я побывать и в других театрах, и прежде всего в Кабуки. Восхитительно! И пластика, и речь, и чисто драматическая сторона исполнения актеров прежде всего поражает изяществом, красотой. И костюмы, и декорации, и мизансцены! Да, это старинный театр со своими столетними традициями. Но он так же прекрасен, как какое-нибудь старинное сооружение вроде храма Василия Блаженного или куполов кремля в Ростове Великом. В этом театре не переживаешь, а только наслаждаешься. Актрис в театре нет, только актеры. Это тоже традиция. Но мужчины так искусно исполняют женские роли, что ты невольно говоришь: как она прекрасно играет! Я хотел бы еще побывать в театре Кабуки, но вряд ли удастся.

Захотелось мне посмотреть и новый модерновый театр, и добрый Хидзикато сводил меня в какой-то подвальчик, где человек шестьдесят зрителей сидели на полу, а актеры тут же, вблизи, играли сценки на темы минувшей войны. На уровне наших плеч тянулся к стене помост, по которому откуда-то выходили актеры. Помост был узенький, и я боялся, что кто-нибудь с него свалится прямо на нас. И, представьте себе, один актер свалился. Правда, никто не пострадал. По стране я ездил порядочно, и даже из окон вагонов все мне было любопытно. Вон как удивительно высокая голая скала сверху донизу обтянута металлической сеткой! Это чтобы не сыпались камни. А вот уже пейзаж просто со старинной картины. Согнувшись пополам, крестьянин в широкополой соломенной шляпе, с засученными по колена штанами и по щиколотку в воде обрабатывает посевы риса, видимо, выдергивая сорняки. Япония так и осталась у меня в памяти с этим одиноким старинным крестьянином, буддийским храмом, громадой дома «Сони» и заводскими трубами. Какая-то ломка страны, хотя, как мне показалось, человеческий дух Японии стойко и благополучно выдерживает все, что выпадает ему на долю вместе с веяниями новых ветров. Япония хочет быть вечной и новой.

Спасибо Хидзикато, спасибо Екатерине Алексеевне Фурцевой, спасибо актерам «Доброго часа». Я видел еще одну картину мира.