Кыш и Двапортфеля - читать онлайн книгу. Автор: Юз Алешковский cтр.№ 64

Подойдя ко мне, мама, смеясь, сказала:

– Я за тобой с минуту наблюдала. Ты уставился в одну точку и многотрудно наморщил лоб. Если бы ты ещё не чесал рукой коленку, то совсем был бы похож на мыслителя… Знаешь, что произошло сегодня ночью? Было совершено нападение на лебедей. Человек десять молодых «дикарей», целая банда, хотела их съесть.

– Интересно! – зевнув, заметил я.

– Нет! Это не интересно, а ужасно! Стыдно относиться к таким происшествиям как к детективным фильмам! Вообще, Алёша, я начинаю замечать, что в тебе нет гражданского чувства. В наши дни нельзя не быть гражданином!

– Мам! Ну что я такого сказал? – притворно удивился я.

– Банда «дикарей» хотела съесть лебедей, а он с зевком замечает: «Интересно!» Ну и ну!

– Мам, что ты меня всё ругаешь? Ты хоть расскажи, что было дальше! – попросил я.

– Ах, тебе хочется захватывающего продолжения? Перестрелок, пиф-паф, погони и стычек? Так? Я не желаю тебя забавлять! Только знай: люди, которым дорога́ природа Крыма, сделали своё благородное дело. Двух из них ранили ножами, но лебеди были спасены. Говорят, в облаве участвовали даже школьники, пионеры!

Тут я понял, что настал самый момент спросить, и спросил:

– Вот скажи: если ты говоришь, что нужно быть в наши дни гражданином, то отпустила бы ты ночью меня и Кыша участвовать в облаве?

– Отпустила бы не задумываясь! – сказала мама и тут же добавила: – Разумеется, я пошла бы вместе с вами.

– А-а! Вместе с нами! – сказал я и представил, как изумилась бы мама, если бы я рассказал ей всё, но, ловя маму на слове, я спросил: – А если я пойду с другим взрослым, то ты отпустишь меня на операцию по защите природы?

– Конечно, под ножи и пули я тебя не отпущу. Не рассчитывай. А вообще… короче говоря: когда до этого дойдёт дело, тогда и подумаем.

– Вот всегда ты так, – упрекнул я. – Скажи, а тех типов всё-таки поймали?

– Поймали только трёх главарей и отправили в Ялту, а двоим удалось бежать, – сказала мама.

Я не выдержал и захохотал, удивляясь, до чего же в разговорах можно всё переврать. Мама смотрела на меня, хохочущего, с большим осуждением. Перестав смеяться, я серьёзно спросил:

– Ты поверишь, если я тебе скажу, причём честно и без розыгрыша, что я сегодня ночью видел живого Пушкина и разговаривал с ним? Поверишь?

– Он мне самой в детстве снился.

– Нет! Я видел его не во сне, а в самом деле! Веришь?

– Знаешь что, Алёша? Пора взрослеть! – сказала мама.

– Если взрослеть – это, значит, не верить в чудеса, то я не хочу взрослеть! Вот и всё! – упрямо сказал я.

Мама задумалась и ничего не ответила. Мы стояли на берегу пруда и смотрели, как малыши кидали в воду кусочки белой булки, а белый лебедь, часто-часто шлёпая клювом, размачивал их в воде. Крошки, намокнув, медленно, почти незаметно для глаза тонули, и тут их ловили золотые рыбки. И одна из них – я почему-то сразу подумал, что именно её спас этой ночью, – и одна рыбка стояла в воде совсем неподвижно, вверх головой, и ждала, когда крошка булки сама упадёт к ней в рот. Она напомнила мне меня самого и первые снежинки зимы, которые я любил ловить губами. Я неожиданно обратился к золотой рыбке. Только я говорил про себя:

«Послушай, золотая рыбка, у меня есть к тебе одна большая просьба. Но не подумай, что ты мне что-нибудь должна. Нет! Нет! Честное слово, я тебя ещё тыщу раз могу спасти просто так… Я и воробьёв спасал, которые по глупости залетали в нашу квартиру, и бабочек, упавших в море и промочивших крылья… Просто, если тебе не трудно и если ты выберешь свободное время, пожалуйста, сделай так, чтобы я ещё хоть разочек поговорил с Пушкиным! Мне нужно доказать всем, всем, всем, что я не вру и уже с ним виделся!.. А научить меня плавать я тебя не прошу: научусь сам… Быстро читать и писать я тоже сам научусь… Ты только сделай так, чтобы я ещё хоть разочек поговорил с Пушкиным! Всего хорошего. Желаю здоровья и успехов. Поправляйся после вчерашнего!..»

Только я сказал это про себя, как услышал мамин крик:

– Кыш! Вернись!

– Пруд не для купания собак! – строго заметил кто-то рядом. – Здесь даже нам, людям, купаться запрещено!

Я глазам своим не поверил: в пруду купался Кыш. Он, наверно, сообразил, что пруд не море, что бояться нечего, и решил освежиться после стрижки. Услышав мамин крик, Кыш послушно поплыл обратно, но в глазах у него было недоумение и недовольство. Лебеди забили по воде крыльями и как-то противно захрюкали – видно, пожалели воды.

Я так и объяснил собравшимся, что Кыш – воспитанный пёс, но его подстригли, а как известно, если после стрижки не помыться, то волосинки долго и неприятно колются.

В этот день мы часов до трёх купались, загорали и лежали в тенёчке. Я перечитал «Сказку о рыбаке и рыбке», которую захватил с собой.

Сева, Симка и Вера тоже были на пляже. Они рассказали мне, что проявили плёнку и на карточках очень хорошо видно, как «Старик» и Жека заводят в пруд огромный сачок. Отпечатанные карточки ребята отнесли в милицию и дружинникам. «Старик» и Жека со своими девчонками сразу как в воду канули. Нашли лишь место их палатки, где остались только колышки, пустые консервные банки, пакеты от молока и незатушенный костёр.

Вера тоже рассказала, что сёстры из «Кипариса» взяли павлина под постоянное наблюдение и поэтому за него теперь можно не беспокоиться. Он в надёжных руках.

Мне на зависть, ребята ныряли с камней, плавали с масками и наперегонки. Я подумал: «Неужели я не человек, а топор? Почему все плавают, а я тону? Надо научиться держаться на воде!»

Я вместе с мамой зашёл в море, набрал побольше воздуха, но не выдохнул его, а лёг на воду и стал колотить по ней руками и ногами. И вот – чудо! Мне показалось, что я немного продержался на воде! Я снова вдохнул и попробовал просто, вроде пузыря, спокойно полежать. И снова – чудо! Я полежал, и меня слегка покачала волна!

Я радовался и кричал про себя: «Ура! Держусь! Ура!» – и даже подумал: а вдруг это золотая рыбка помогла мне научиться плавать, хотя я честно сказал, чтобы она этого не делала…

На радостях я побежал на лечебный пляж рассказать обо всём папе и нашёл его в машине времени. Папе здорово увеличили нагрузки. Он с трудом нажимал ногами на педали и двигал руками рычаги. Увидев меня, он промычал:

– Уходи! Не-е ме-ешай!

Экипаж других трёх кабин – Левин, Осипов и Рыбаков – тоже охотно тренировался, и сестра им сказала:

– Полегче… полегче! Процедурная ходит ходуном.

Никто на этот раз не просил меня перевернуть песочные часы раньше времени. Ждать мне надоело.

– Пап! Я научился плавать! – сказал я, вышел из процедурной и, перед тем как вернуться к маме, заглянул к папиным соседям. Все они только что вылезли из моря и загорали.