Невероятная история индийца, который поехал из Индии в Европу за любовью - читать онлайн книгу. Автор: Пер Дж. Андерссон cтр.№ 18

Когда Пикей вышел из дворца, его встретили журналисты и буря вспышек фотоаппаратов. Пресса хотела знать, что сказал президент.

– Он сказал, что секретарь должен отправить деньги его дочери, – рассказал Пикей, предположив, что журналисты примут это как знак того, что в Индии заботливый президент. Однако журналисты не были столь восторженны.

– Он должен заботиться о стране, а не о собственной семье, – сказал один из них.

– Будущее Индии, пожалуй, важнее, чем его дочь, – посетовал другой.

– У нас то правительство, которое мы заслуживаем, – констатировал третий.

На следующий день газеты опубликовали статьи о визите во дворец, проиллюстрированные фотографией Пикея и рисунком портрета президента. Информация о том, что у него ушло всего тринадцать минут, чтобы нарисовать портрет, была выделена в одной из статей, как будто речь шла о спортивном состязании.

Весной 1975 года полиция все чаще противодействовала скоплениям народа. Правительство опасалось, что политические волнения могут перерасти в насилие, беспорядки и погромы. Теперь Пикей установил щит у фонтана, на котором было написано: «Ten rupies, ten minutes». Очереди становились все длиннее. Постепенно он стал настолько популярен, что полиция рассматривала его как угрозу безопасности. Начальник полиции района Коннот-Плейс пришел к фонтану и сказал: «Так дальше продолжаться не может!»

А потом Пикея снова арестовали. Когда его освободили рано утром следующего дня, он, сытый и отдохнувший, пошел в художественную академию, а затем к фонтану, чтобы продолжить свои дела там, где его накануне вечером прервали. Клиенты забирали нарисованные карандашом эскизы, но ландшафтные мотивы и экспрессионистские картины маслом периода его голодания он развесил на заборе и бетонных стенах. Добавлялись все новые картины. Каждый вечер с 6 часов фонтан и прожекторы включались, и все это вместе представляло собой красивое зрелище. Когда солнце заходило, среди распыленных капель воды часто появлялась радуга. Он думал, что нашел самое вдохновляющее место во всем городе, чтобы рисовать и демонстрировать свое искусство. Полиция теперь снова была вежлива с ним. Иногда его арестовывали, но обычно это случалось, только чтобы сделать вид, что они работают. Все чаще и чаще они оставляли его в покое. Благодаря газетной статье он был теперь «фонтанным художником». Преподаватели академии ценили его энергию и подбадривали его. Студенты, которые раньше его даже не замечали, теперь хотели быть его друзьями. Всего за несколько недель он превратился из ничтожества в знаменитость. Не составит труда топтать кого-то, кто ничего из себя не представляет, но все любят успешных. После встречи с женщиной-космонавтом и президентом он появлялся в СМИ почти каждую неделю. Телевидение, радио и еженедельные журналы брали у него интервью.

Он стал темой разговора в трущобах и на вечеринках канцелярии, и очереди перед мольбертом у фонтана были длиннее, чем когда-либо. Молва о нем распространилась и достигла центра власти, и как-то два члена парламента, которые видели его фотографию в газете, пригласили его в Клуб членов парламента на Южной авеню возле резиденции премьер-министра. Там на него случайно обратил внимание Хаксар. Нараян Хаксар был личным секретарем Индиры Ганди. Он понимал, что правительство находилось в сложном положении и государственные успехи были необходимы, и он счел, что Пикей мог бы быть успешным PR-ходом. В конце концов, он происходил из низших слоев общества, но в связи с его деятельностью у фонтана являлся олицетворением веры в лучшее будущее, которая для многих индусов, как думал Хаксар, по-прежнему оставалась недостижимой. Пикей был жертвой несправедливого устройства общества, которое Индира Ганди и партия Конгресса хотели бы устранить. Неприкасаемые составляли большую группу избирателей, по меньшей мере пятую часть населения страны. Если Ганди сможет вызвать их симпатию, то сможет осуществить и радикальные меры, над которыми в настоящее время работает, и выиграть следующие выборы. Пикей быстро осознал, что Хаксар – важная фигура на стороне Индиры. К тому же он был ее медиасоветником, кузницей мысли и политическим стратегом в одном лице, а также убежденным представителем курса, более ориентированного на социалистическую политику. Он принадлежал к узкому кругу радикальных брахманов из Кашмира, откуда также происходила семья Индиры, и просто был важной фигурой в центральной власти.

Некоторые политические обозреватели, как прочел Пикей, утверждали, что Хаксар стоял за принятыми правительством решениями о национализации банков и запрещении продуктов, символизирующих капитализм, таких как Coca-Cola. При их первой встрече в клубе парламентариев Хаксар лишь коротко представился, а затем спросил без вступительных фраз: «Вы смогли бы нарисовать портрет нашего премьер-министра?»

– Да, сэр, – ответил Пикей, вскочив со стула и оставшись стоять.

– Ладно. Как можно с вами связаться? Номер телефона? – спросил Хаксар.

– Сэр, у меня нет телефона.

– Ладно, тогда адрес?

– Я сплю попеременно на вокзале и в полицейском участке, сэр.

– Ч-ч-ч! – прошептал Хаксар. Он подошел ближе. – Я позабочусь о квартире для тебя.

Индира Ганди была восхитительной женщиной. Женственной и в то же время авторитарной, с прекрасным чувством юмора. Она комментировала статьи, которые прочла в газете, и оценивала вещи, которые видела в комнатах резиденции премьер-министра на Южной авеню. Пикей не поспевал за ее язвительным языком, но люди вокруг него – вся «антураж-свита» премьер-министра – смеялась над остроумными шутками, которые она отпускала. Самое лучшее, что оставалось, – это просто смеяться вместе с другими.

Он представлял себе ее высокой и думал, что нужно запрокинуть голову вверх, чтобы увидеть ее глаза. Но она была такого же невысокого роста, как он, почти метр семьдесят. Небольшая, но с женственной фигурой и красивыми глазами. «Как кинозвезда», – думал он. Индира вежливо спросила, откуда Пикей родом и какие планы у него на будущее. Когда он отвечал, его голос дрожал.

– Орисса, я родом из Ориссы, но теперь посещаю Делийский художественный колледж здесь, в нашей столице, – ответил он, стараясь, чтобы это прозвучало горделиво.

– Ага, – ответила Индира рассеянно, прервала разговор и посмотрела на цветы, которые стояли в горшках на подоконниках.

– Здравствуйте! – сказала она, обращаясь к служащему, стоящему у двери. – Вы должны полить цветы, вы не должны забывать поливать цветы.

Затем она снова погрузилась в свои мысли. Индира и Пикей просматривали вместе его портфолио с картинами маслом, рисунками, начерченными углем, и графикой. Премьер-министр посещала Школу искусств национального поэта Тагора в Шантиникетан. Пикей знал об этом и исходил из того, что она действительно очень интересовалась искусством. Он листал. Она смотрела, выглядела немного заинтересованной, кивала и напевала.

– Мне нравится это, – сказала она и подняла рисунок вверх, – но другие… хм, ну что ж, ты должен больше практиковаться, тренироваться, чтобы стать более искусным, – уверенно пояснила она. В то же время она подбодрила его и выразила искреннюю надежду, что он сможет стать известным.