Майя - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Адамс cтр.№ 109

Сенчо очень любил праздник на озере Крюк; там верховному советнику льстили и всячески угождали знатные господа, добиваясь его расположения, а он с капризной благосклонностью иногда удовлетворял их просьбы – разумеется, не без выгоды для себя. Угощение всегда было отменным, да и других удовольствий хватало. Сенчо вполне оправился от недавнего недомогания, списав его на общее уныние сезона дождей, и снова решил предаваться обычным развлечениям. Чернокожая невольница доказала свое мастерство, и на нее можно было положиться. Обе рабыни – и она, и тонильданка – стали весьма удачным, хотя и дорогим приобретением. Верховный советник растянулся в бассейне, призвал к себе невольниц, заставил Мильвасену помочь ему с омовением и, осмотрев одеяния Майи с Оккулой, счел их приемлемыми, потом напомнил Теревинфии снабдить рабынь подушками, полотенцами и прочими вещами, необходимыми для его удобства во время празднества. Мильвасена, с трудом скрывая отвращение, обтерла жирное тело хозяина, и тут Огма доложила, что прибыли носильщики.

Путь от особняка верховного советника до озера Крюк носилки с тяжелым грузом проделывали за двадцать минут. У подножья Леопардового холма, на изогнутом северном берегу озера, был разбит парк с лужайками, спускающимися к самой воде. Здесь росли купы ив и кипарисов, а на берегах небольшого глубокого залива, известного под названием Сияющая заводь, высились два могучих зоана. Благоухающие кустарники – флендро, лещина, джейналипт, каперкарейра – и рощицы вечнозеленых деревьев защищали лужайки от ветра.

Вечер выдался по-летнему теплым; в безоблачном небе сиял молодой месяц. Воздух, напитанный ароматами весенних цветов, был тих и неподвижен – не рябила вода в озере, не шелестела листва, – однако на случай ночной прохлады повсюду расставили жаровни с углем, и их огоньки слабо мерцали среди темных стволов. Вокруг самой широкой лужайки развесили гирлянду разноцветных светильников красного, синего и зеленого стекла в подражание храмовой мозаике; над входом покачивалась змеиная голова с хвостом в пасти. Здесь слуга в золотой ливрее встречал гостей и представлял их Дераккону с супругой. Рядом с верховным бароном стоял Эльвер-ка-Виррион, замещая отсутствующего отца, – маршал Кембри вел войска к Вальдерре. В сумерках нежно звучала печальная йельдашейская мелодия, которую исполнял Фордиль со своими музыкантами. Неподалеку, в березовой роще, суетились повара, разводили костры под вертелами, жаровнями и мангалами. В южной оконечности парка темнели заросли можжевельника, падуба и купа зоанов.

Прибывшие гости разбрелись по лужайкам. На скамье у воды сидел виноторговец Саргет с приятелями; Шенд-Ладор, приветливо улыбаясь, помахал Майе, но подходить не стал – наверняка его отпугивало присутствие верховного советника.

Впрочем, вскоре Майя сообразила, что тому была и другая причина. На праздник пришли шерны со своими поклонниками, но в основном присутствующие женщины были супругами и дочерями баронов и других знатных господ, а сами гости – важными особами из провинций. Многие носили на одежде эмблемы, усыпанные самоцветами, – источники Кебина Водоносного, крепость Палтеша, снопы Саркида и так далее. Кое-где звучала йельдашейская речь. Майя поспешно отвела взгляд при виде смуглолицего тридцатилетнего мужчины с лицом, обезображенным страшными шрамами; у мехового воротника блестело изображение золотого медведя.

– Это Бель-ка-Тразет, верховный барон Ортельги, – прошептала Оккула.

– Ох, страшный какой! Прямо дрожь пробирает.

– Он прославленный охотник. Они с Деракконом часто вместе охотятся.

Столичные жители пришли на праздник в роскошных нарядах замысловатого покроя из дорогих и ярких тканей, но гости из провинции не стремились следовать моде. Какой-то косматый бородач, в невзрачном одеянии и с корявым посохом, выглядел гуртовщиком, но его спутники относились к нему с чрезвычайным почтением.

– А это кто? – спросила Майя подругу.

– Не знаю, банзи. Судя по всему, важный господин откуда-то издалека. На весенний праздник в Беклу многие бароны из провинций приезжают – женам их развлечение, да и им самим после мелекрила не мешает развеяться. Вдобавок дань надо платить, с Деракконом побеседовать, заверить его в своем почтении или просто о себе напомнить. Понимаешь, Леопарды подозрительно относятся к тем, кто из своих поместий годами носу не показывает. Боров наш наверняка запомнит, кто в этом году приехал, а кто нет. А еще многие нарочно скромно одеваются: мол, мы не богатые, но гордые; что для нашей навозной кучи хорошо, то и для столицы сойдет.

– Жаль, что Мильвасену сюда не пустили. Ей бы на пользу пошло среди своих побыть, – сказала Майя.

– Вот поэтому ее и не пустили, – вздохнула Оккула. – По-моему, боров наш сообразил, что с Мильвасеной маху дал. Боюсь, как бы он не решил от нее избавиться…

– Не может быть!

– Может, банзи. Ты, глупышка, все никак в толк не возьмешь, что хозяин наш – жестокий и беспощадный злодей. Ох, хватит об этом. Похоже, мы пришли.

Носилки опустили на лужайке у воды, неподалеку от накрытых столов. Невольницы помогли верховному советнику выбраться наружу и пройти два шага к ложу, задрапированному яркими покрывалами, на котором высилась груда подушек. Майя устроила хозяина поудобнее, а Оккула тем временем объясняла дворецкому Дераккона, какое вино предпочитает верховный советник.

Праздник у озера напомнил Майе деревенскую ярмарку, только устроенную с большей роскошью и размахом. Под деревьями расставили столы, где гостей обносили яствами рабы, но по большей части присутствующие подходили за едой к поварам и, наполнив тарелки, устраивались с друзьями на берегу или на лужайках. Мимо Майи как ни в чем не бывало прошел барон-гуртовщик, глодая куриную ногу и что-то объясняя своим спутникам.

Сенчо, как обычно, предавался чревоугодию и уже несколько раз отправлял Майю за всевозможными яствами, пробуя по три-четыре блюда зараз, а потом требовал новых лакомств. Впрочем, обжорство верховный советник перемежал разговорами с многочисленными просителями. Невольницы выполняли хозяйские поручения, стараясь держаться в стороне от гостей, которые то и дело подходили засвидетельствовать Сенчо свое почтение, осыпали его похвалами, сулили щедрые дары и пытались очернить соперников в надежде заручиться его расположением. Верховный советник, зная о делах и заботах гостей больше их самих, сам говорил мало, но поощрял разговорчивость собеседников, вытягивая из них нужные сведения. Вдобавок он часто напускал на себя рассеянный вид, что весьма оскорбляло благородных господ, однако же, когда палтешский барон упомянул что-то об уртайской вдовице знатного рода, которая часом раньше обратилась к Сенчо с просьбой, верховный советник тут же послал Майю на поиски уртайки и велел привести ее к себе. Обе невольницы прекрасно поняли, что хозяин собирается воспользоваться сведениями, полученными от барона, чтобы прилюдно оконфузить женщину и упрекнуть ее во лжи.

В парке Эльвер-ка-Виррион угощал изюмом из серебряной чаши высокую темноволосую красавицу и ее брата (Майя решила, что они родственники, потому что они очень походили друг на друга).

– Ах, Майя! – Эльвер-ка-Виррион улыбнулся и взял ее под руку, как равную. – Ты с каждым днем все краше!