Адам Бид - читать онлайн книгу. Автор: Джордж Элиот cтр.№ 26

А как прелестны позы и движения, которые принимает очаровательная девушка, делая масло, эти беспокойные движения, придающие очаровательные изгибы руке и боковое наклонение круглой белой шее, – особые движения, причиняемые сбивкой и растиранием масла ладонью руки, и потом приспособление и окончательная отделка, которых никак нельзя достигнуть без большой игры полных губ и темных глаз. И потом самое масло, кажется, сообщает особенную свежесть и очарование, так оно чисто, так оно благоуханно; оно выходит из формы с такою прелестною твердою поверхностью, как мрамор, при бледножелтом свете. Притом же Хетти была преимущественно искусна в делании масла. Это дело тетка ее позволяла себе оставлять без строгого порицания; таким образом, она занималась им со всею грацией, которая нераздельна с полным знанием дела.

– Я надеюсь, что вы поспеете к большому празднику тридцатого июля, мистрис Пойзер, – сказал капитан, когда он уже в достаточной степени выразил свое удивление касательно сырни и сделал несколько импровизированных замечаний по поводу турнепа и короткорогого скота. – Вы знаете, что должно случиться тогда, и я ожидаю, что вы приедете раньше всех и уедете позже всех. Позвольте мне попросить вашу руку на два танца, мисс Хетти! Я знаю, что если не получу вашего слова теперь же, то мне едва ли удастся танцевать с вами, ибо все молодые фермеры-щеголи постараются завладеть вами.

Хетти улыбнулась и покраснела; но, прежде чем она могла ответить, в разговор вмешалась мистрис Пойзер, скандализированная при одной только мысли, что молодой сквайр мог быть исключен каким-нибудь кавалером ниже его.

– Право, сэр, вы очень любезны, что так внимательны к ней. И я уверена, что, когда вам только будет угодно танцевать с нею, она будет гордиться этим и будет благодарна вам, если б даже ей пришлось простоять одной весь остальной вечер.

– О, нет, нет! Это значило бы жестоко поступить со всеми другими молодыми людьми, которые могут танцевать. Но вы обещаете мне два танца, не правда ли? – продолжал капитан, решившийся заставить Хетти посмотреть на него и заговорить с ним.

Хетти сделала маленький, легкий книксен и, бросив на него полуробкий-полукокетливый взгляд, сказала:

– Да, благодарю вас, сэр!

– И вы должны привести с собою всех ваших детей, вы знаете, мистрис Пойзер, вашу крошку Тотти и ваших мальчиков. Я хочу, чтоб все младшие дети пришли в имение – все те, которые будут красивыми молодыми юношами и девицами, когда я буду лысым стариком.

– О, дорогой сэр, до этого еще очень далеко, – сказала мистрис Пойзер, совершенно смутившись тем, что молодой сквайр так легко отзывался о себе самом, и думая, с каким интересом муж будет слушать ее рассказ об этом замечательном образчике джентльменского юмора.

Капитана считали большим весельчаком и остряком, и он был большим фаворитом во всем имении по случаю своего вольного обращения. Все арендаторы были уверены, что дела приняли бы совершенно другой оборот, если б бразды перешли в его руки: тогда был бы рай на земле, изобилие новых ворот, дозволение брать известь и прибыли десять на сто.

– Но где же сегодня Тотти? – оглянулся он. – Мне хотелось бы видеть ее.

– Да, где же наша крошка, Хетти? – сказала мистрис Пойзер. – Она вот недавно только вошла сюда.

– Не знаю. Она пошла, кажется, в пивницу к Нанси.

Гордая мать, будучи не в состоянии противиться соблазну и не показать своей Тотти, вдруг вошла в заднюю кухню, отыскивая дочь, но вместе с тем опасаясь, не случалось ли чего с Тотти, что могло бы помешать ее крошечной особе и одежде представиться постороннему человеку в приличном виде.

– А вы носите масло на рынок, когда сделали его? – спросил между тем капитан, обращаясь к Хетти.

– О, нет, сэр, в особенности, когда оно так тяжело: у меня нет сил нести его. Алик возит масло на лошади.

– Конечно, я уверен, что ваши миленькие ручки не созданы для таких тяжестей. Но вы иногда прогуливаетесь в эти очаровательные вечера, не правда ли? Отчего вы иногда не прогуливаетесь в роще? Там теперь все так зелено, так приятно. Я не вижу вас нигде, кроме дома и церкви.

– Тетушка не любит, чтоб я ходила гулять, и я хожу только тогда, когда мне нужно идти куда-нибудь, – сказала Хетти. – Но я иногда прохожу и через рощу.

– А вы никогда не заходите к мистрис Бест, экономке? Кажется, я вас видел один раз в экономкиной комнате.

– Я хожу не к мистрис Бест, а к мистрис Помфрет, горничной леди. Она учит меня строчить белье и чинить кружева. Я приду к ней к чаю завтра после обеда.

Причину, позволившую состояться этому tête-à-tête, можно только узнать, если посмотреть в заднюю кухню, где Тотти открыли в то время, как она терла нос валявшимся мешком с синькой и в ту же минуту позволила довольно изобильным каплям синьки капать на ее чистый послеобеденный передничек. Но теперь она явилась, держа за руку мать; кончик ее кругленького носика блестел от недавнего и торопливого прикосновения воды с мылом.

– Вот она! – сказал капитан, поднимая ее и сажая на низкую каменную полку. – Вот Тотти!.. Кстати, как ее другое имя? Ведь ее крестили не Тотти?

– О, сэр, это вовсе не настоящее ее имя. Ее крестили Шарлоттой. Это фамильное имя мистера Пойзера: его бабушку звали Шарлоттой. Но мы сначала называли ее Лотти, а теперь это обратилось в Тотти. Действительно, оно скорее походит на собачье имя, нежели на имя христианского ребенка.

– Тотти – это прелестное имя. Ну, да она и похожа на Тот-ти. А что, есть у нее карман? – сказал капитан, шаря в своих жилетных карманах.

Тотти немедленно с большею важностью подняла свое платьице и показала крошечный красненький кармашек, в настоящую минуту находившийся в совершенно тощем положении.

– В нем нет ничего, – сказала она, посмотрев на карман весьма серьезно.

– Нет! Какая жалость! Такой миленький кармашек! Ну, хорошо, кажется, у меня в кармане несколько вещей, которые будут мило звучать в твоем. Да, я объявляю, что у меня есть пять небольших кругленьких серебряных вещиц, и послушайте, как мило они будут звенеть в Тоттином красненьком карманчике.

Затем капитан потряс карман с пятью полушиллингами в нем, и Тотти показала свои зубы и наморщила нос в большом восторге; но, догадываясь, что она ничего более не получит, оставаясь здесь, она соскочила с полки и побежала, чтоб позвонить своим карманом перед Нанси, между тем как мать кричала ей вслед:

– Как тебе не стыдно, шалунья-девочка, не поблагодарила капитана за то, что он дал тебе. Это очень любезно с вашей стороны, сэр, но она просто стыд как избалована. Отец не позволяет отказывать ей ни в чем, и вот теперь с ней нельзя управиться. Вот что значит самая младшая из детей, и к тому же единственная дочь.

– О, она презабавная пышечка! Я, право, не желал бы, чтоб она переменилась. Но я должен идти теперь, ибо, я полагаю, наш приходский священник ждет меня.

Сказав «Прощайте!» и окинув кругом светлым взором и поклонившись Хетти, Артур оставил сырню. Но он ошибся, воображая, что его ждали. Приходский священник был так заинтересован своим разговором с Диной, что ему было бы неприятно окончить его раньше, и вы теперь услышите, что они говорили друг другу.