Уникальный экземпляр. Истории о том о сём - читать онлайн книгу. Автор: Том Хэнкс cтр.№ 46

— Куда теперь, медвежонок Кенни? — спросила мама. — Попробуем свои силы в мини-гольфе?

Красный «фиат» двигался по автостраде на запад, в сторону предгорий. За рекой Кенни заметил съезд на Сансет-авеню, который вел к их бывшему дому. Узнал зеленый указатель с белой стрелкой и надписью «Сансет-ав.», увидел бензоколонку «Шеврон» с одной стороны и «Филлипс 66» — с другой. Но мама не перестроилась, чтобы съехать с магистрали. Проехала прямо. Впереди показался разноцветный городок с крошечными мельницами и замками — «Центр семейного отдыха и мини-гольфа». С виду новехонький и действительно волшебный.

Поскольку была суббота, в парк стеклось полно народу: сюда приезжали на машинах целыми семьями, дети гоняли на великах или слонялись просто так; у многих карманы оттопыривались от денег, чтобы хватило на целый День Развлечений с большой буквы. В круг выстроились тренировочные кабинки с бейсбольными «пушками» для отработки удара битой по мячу; длинными рядами тянулись игровые автоматы с пинболом и стрелялками. В буфете продавались корн-доги на палочках, большие крендели и пепси-кола. Кенни с мамой отстояли в очереди за мячами и клюшками подходящего размера, которыми ведал молодой парень, улыбавшийся маме с тем же «щенячьим» взглядом, что и заправщик в Айрон-Бенде. Игрокам предлагалось выбрать один из двух маршрутов, и парень не только порекомендовал «Волшебную страну» с зáмком, но и вышел из павильона, чтобы проводить их к первой лунке, настойчиво растолковывая, как вести счет на специальной карточке. А потом добавил: кто с первого удара попадет в восемнадцатую лунку, тот получит бесплатную игру.

— Думаю, мы уловили суть, — сказала мама, надеясь избавиться от провожатого.

Но тот все торчал рядом, пока оба не сделали по первому удару. Тогда он пожелал им удачной игры и вернулся за стойку раздавать клюшки и разноцветные шары.

Вести счет они с мамой даже не пытались. Кенни ударил по лиловому мячу, заботясь не о точности, а о дальности, и бил до тех пор, пока не попал в лунку. Мама играла точнее. Самой увлекательной оказалась лунка в виде яркого пятнистого мухомора: Кенни загнал туда мяч, который через пару секунд выкатился по одному из трех желобов на уровень ниже. Оттуда нужно было закатить шар в рот гигантской лягушки, который открывался и закрывался, как подъемный мост. И снова шар исчез, чтобы оказаться еще ниже, почти в лунке. А дальше уже дело техники: щелкнуть по лиловому мячу короткой клюшкой. Мама целую вечность примеривалась для удара в лягушачий рот.

— Интересная игра — детский гольф, — заключил Кенни по дороге к «фиату».

Мама купила корн-дог, но его пришлось съесть до посадки в спортивный автомобиль.

— У тебя здорово получается. — Мама переключила скорость, они выехали с парковки развлекательного центра и направились в город, в сторону съезда на Сансет-авеню.

— Мам? — начал Кенни. Мама прикуривала длинную сигарету от зажигалки «фиата». — Может, съездим к нашему старому дому?

Выдохнув сигаретный дым, мама посмотрела, как его уносит ветер. У нее не возникло ни малейшего желания видеть тот дом. Туда через два дня после родов она привезла Кенни. Его брат и сестра родились в Беркли, но почти не помнили тамошнюю квартиру. Присматривая за старшими детьми, когда те играли на заднем дворе, она носила малыша на изгибе бедра. Пока Кенни не научился ходить, он ползал в гостиной на вязаном коврике, старом коврике ее матери, а потом на нем же учился ходить. Тот дом хранил воспоминания: рождественские праздники, Хеллоуины, дни рождения с соседскими детьми — самые светлые воспоминания о замужестве и материнстве.

Но в углах дома таилось несчастье, и в воздухе наверняка до сих пор носилось эхо скандалов, сменяемое ночным одиночеством, которое накатывало, когда засыпали дети, и одиночеством дневным, когда от детских криков и беготни можно было свихнуться. Чтобы сбежать — от этого дома, от детей, от невыносимый скуки, маячившей в тени неудовлетворенности, — она устроилась на работу в отель «Лимингтон». Там открылась вакансия официантки. Приезжала она раньше мужа, который выходил только в дневную или вечернюю смену, а детей оставляла на девочку-подростка из соседской семьи мормонов. Заработок — дело хорошее, но еще больше она жаждала активной жизни: куда-то пойти, выполнить работу, пообщаться с людьми. Пока еще она оставалась женой шеф-повара, миссис Карл Шталь, но все, включая Хосе Гарсиа, знали ее под девичьей фамилией. Оказалось, она в ладу с цифрами, и управляющий перевел ее из кафе в бухгалтерию. Потом она доросла до отдела продаж, но уже после развода с отцом Кенни, перестав зваться миссис Шталь.

Из старого дома она ушла целую жизнь назад. И не хотела туда возвращаться.

— Конечно, — ответила она сыну. — Меня легко уговорить.

Съехала с магистрали, повернула направо к автозаправочной станции «Филлипс 66», промчалась по Сансет-авеню до Палметто-стрит. С Палметто — налево, на Дерби-стрит, сбросила скорость перед правым поворотом, пересекла Виста-стрит и Буш-стрит, прижалась к тротуару и затормозила у номера 4114.

У Кенни было два дома, этот — первый. Он смотрел во все глаза. Тот же почтовый ящик около подъездной дорожки, те же крест-накрест прибитые дощечки перил крыльца, но деревья на переднем плане, как ни странно, уменьшились в размерах. Газон аккуратнейший, такого он еще не видел, вдоль дома цветочные клумбы, тоже в образцовом порядке. Раньше здесь цветника не было. На большом окне висели не белые, как в его раннем детстве, а голубые занавески. Дверь гаража была закрыта, хотя прежде всегда стояла настежь, открывая путь к велосипедам, игрушкам и задним комнатам. Вместо старенького отцовского универсала и маминой «короллы» на дорожке обосновался новый «додж-дарт».

В соседнем доме раньше жили Энхалтеры. Кенни высматривал их белый пикап, но все напрасно. На доме через дорогу висело объявление о продаже.

— Кэллендеры дом продают, — заметил Кенни.

— Как видно, уже съехали, — ответила мама.

Действительно, дом опустел. Дети Кэллендеров, Брэнда и Стив, были похожи, как близнецы. Они гоняли на велосипедах «Швинн», играли с собакой по кличке Бисквит, входили в сборную школы по плаванью, а теперь вот перебрались неизвестно куда.

Несколько минут Кенни сидел вместе с мамой в «фиате». Разглядывал окно своей бывшей спальни. Ставни-жалюзи на месте, но выкрашены голубой краской под цвет штор в гостиной. Когда в этой комнате спали Кенни и его брат, ставни были из натуральных деревянных реек. Новый цвет смотрелся как-то неправильно.

— Мам, я здесь родился?

Она смотрела не на дом с голубыми занавесками, а куда-то вдаль.

— В больнице.

— Ну да, это самой собой. Но здесь я лежал в пеленках, да?

Мама повернула ключ зажигания, включила передачу.

— Да, — ответила она, перекрывая рокот двигателя.

В ту ночь, когда она ушла из дома 4114, дети спали в своих кроватках, а муж безмолвно стоял на кухне. Месяц с лишним она никого из них не видела. Кенни было пять лет.