Византия. Удивительная жизнь средневековой империи - читать онлайн книгу. Автор: Джудит Херрин cтр.№ 81

После латинской оккупации 1204 г. Византия не стала прежней. Антизападные чувства стали сильнее, подогретые воспоминаниями о разграблении Константинополя. С другой стороны, пребывающая в постоянной боевой готовности Латинская империя Византии никогда не имела достаточно сил, чтобы создать процветающее общество. Как и другие западные анклавы на Ближнем Востоке, она постоянно обращалась к Западу с требованием прислать рыцарей для защиты. Венецианцы обеспечивали ее торговлю, францисканцы и доминиканцы занимались преобразованием византийских церквей для их использования западными христианами, а династия, основанная Балдуином Фландрским, заключала брачные союзы с другими государствами, пытаясь укрепить свои силы. Христианское соперничество, разумеется, снижало вероятность объединения церквей. Ортодоксия всячески противилась всем попытками Запада обеспечить «подчинение церкви Константинополя церкви Рима», и этот отказ стал непреодолимым препятствием для организации новых Крестовых походов против турок. Эти сложные отношения были еще в зародыше летом 1261 г., когда военно-морскому командующему Никеи повезло узнать, что весь венецианский флот отправился в Черное море, оставив Константинополь незащищенным. Он немедленно захватил столицу от имени Михаила Палеолога, опекуна юного императора Иоанна IV Ласкариса, который стал первым греческим правителем.

За фасадом неизменной иерархии, культивируемой церемониями имперского двора, во власти Византии имели место существенная гибкость, социальная мобильность и инновационный потенциал. И до и после 1204 г. «знатное происхождение» считалось обязательным условием для элитной категории правителей – и гражданских, и церковных – и образованных администраторов. В свою очередь, власть имущие полагали, что люди низкого происхождения, семьи которых заняты сельскохозяйственным трудом или торговлей, должны продолжать семейные традиции. Образование и армия обеспечивали возможность восхождения по лестнице социальной иерархии. Другим путем достижения такого же результата являлся выгодный брак. Однако право императора конфисковать собственность оппозиционеров и отправить их в изгнание создавало предпосылки для нисходящей мобильности. Но для неимущих членов византийского общества более высокий статус – предел всех их стремлений – оставался недосягаемым.

Имперское понятие taxis (порядок) не предусматривало перемен в правлении элитой. При первых признаках народных беспорядков авторы того времени немедленно обвиняли во всем толпу и ее амбиции, используя такие термины, как демократия (правление народа) и охлократия (правление толпы). В Константинополе толпы были организованы «голубыми» и «зелеными», но они могли также выйти на улицу спонтанно, чтобы выразить протест против непопулярной политики. Говорят, что в 1203 г., убегая из города, Алексей III Ангел заявил, что люди «склонны к беспорядку» и «заражены нестабильностью». Эти же люди первыми приветствовали византийские силы, вернувшиеся в город в июле 1261 г. Латинский император Балдуин II и латинский патриарх немедленно отбыли на Запад вместе с доминиканцами и францисканцами.

Так в Константинополе было восстановлено византийское правление. Месяцем позже Михаил VIII Палеолог, узурпировавший власть, вошел в город Константина за иконой Богоматери и вознес благодарственную молитву в церкви Св. Софии за освобождение Константинополя от латинского правления. Это было 15 августа – в день Успения Богоматери. Новый правитель никогда не видел Царьграда, к которому латиняне относились с пренебрежением. Михаил и его супруга Феодора были коронованы вторично в церкви Св. Софии, восстановленной патриархом Арсением Авторианом, и император поручил выполнить новую мозаику для церковной галереи – изображение Христа с Богородицей и Иоанном Крестителем. Следуя императорской традиции, он воздвиг свою колонну в церкви Св. Апостолов. Храмы, которые использовали латинские священники, вернули ортодоксии, городские стены существенно укрепили. Венецианские купцы подверглись наказанию за свою роль в событиях 1204 г. – их изгнали из города, а генуэзцы обосновались в своем квартале в Пере и взяли на себя контроль над международной торговлей.

После триумфального возвращения Михаил ослепил законного императора Иоанна IV Ласкариса, лишив его возможности управлять империей, хотя слепой император прожил еще 40 лет. Узурпатор, как и Василий I, пришел к власти насильственным путем, но основал династию Палеологов, которая просуществовала почти две сотни лет. Несмотря на гражданские войны в 1320 и 1340 гг., Палеологи занимали византийский трон до оттоманского захвата города в 1453 г. Они покровительствовали искусству, строили новые церкви, монастыри и замки. Многие из правителей становились учеными. Мануил II написал несколько трактатов, в том числе «Диалог» – о религии между греком и турком, и еще один труд – о преимуществах брака. Во время правления этой династии процветало византийское искусство и культура – признак поздней империи. Хотя Михаил VIII Палеолог в 1261 г. восстановил византийскую власть в Константинополе, императоры Эпира и Трабзона вовсе не собирались ему подчиняться. Он мог претендовать на власть только над западными провинциями – Фракией, Македонией, частями Мореи (Пелопоннеса) и территорией Никейской империи (запад Малой Азии). Его главным активом был контроль над морским участком, соединявшим Эгейское и Черное моря, что позволяло Византии облагать данью все торговое судоходство в обоих направлениях – отсюда название Империя пролива. Существенно уменьшившаяся империя не могла устоять перед натиском турок, которые стали еще одним разделяющим фактором и без того раздробленной Византии. После 1204 г. у Византийской империи не было шансов возродиться в прежнем виде.

Многие группы турок все еще оставались пастухами, а примерно с 1282 г. племя, возглавленное Османом (он же Отман, Усман), начало кампанию против Византии в традициях священной войны. Впоследствии именно это племя стало называться оттоманами (оттоманскими турками). Преодолев межплеменную вражду, Осман сумел убедить глав маленьких эмиратов присоединиться к нему в нападении на византийскую провинцию Вифиния. Некоторые землевладельцы Византии, не считавшие своим долгом хранить верность Михаилу VIII, тоже перешли на сторону Османа при условии, что их собственность останется при них. Некоторые христианские наемники служили у турок в отрядах, которыми командовали такие же христиане. Они носили византийскую форму и были вооружены в греческом стиле. Имея такие крупные силы, Осман сумел атаковать сильно укрепленные древние города – Никея, Никомедия и Пруса. В 1302 г. победа в Вифинии открыла регион для турецких поселений, а перед смертью Османа в 1326 г. его сын Орхан после продолжительной осады захватил Прусу.

Орхан сделал город своей столицей, назвав Бурса, и продолжал угрожать оставшимся византийским регионам в Малой Азии. Никея капитулировала в марте 1331 г., а Никомедия шестью годами позже. Орхан перенес останки своего отца в великолепный новый мавзолей (turbe), пристроенный к церкви Св. Илии, теперь переделанной в мечеть. Многие более поздние эмиры и султаны тоже строили мечети и склепы в Бурсе. Турецкая администрация захваченных византийских территорий обычно следовала установившейся византийской практике, часто используя тех же христианских чиновников. Установив стратегический контроль над восточными подходами к Византии, Орхан вынудил империю еще больше полагаться на европейские провинции. Но не всегда его отношения с Византией были враждебными. Он сотрудничал с Андроником III (1328–1341), когда тот пытался вернуть себе Фокайю (Фочу), которая при семействе Заккариев из Генуи стала центром производства квасцов. Это вещество, которое фиксирует цвета и является незаменимым при любом окрашивании, поэтому шахты, где оно добывалось, приносили очень большой доход. Позже Орхан заключил союз с Иоанном VI Кантакузином и женился на его дочери Феодоре. Это оказался лишь один из многих политических браков, которые объединили турок и византийцев. Но во время гражданской войны, начавшейся в 1341 г., турки и другие соседи Византии, до поры до времени мирные, не замедлили вмешаться.