"Крестный отец" Штирлица - читать онлайн книгу. Автор: Иван Просветов cтр.№ 46

Когда мы говорим о бусидо в его феодалистическом и сегодняшнем банзай-патриотическом аспектах, взор невольно останавливается на выпуклых одиозных очертаниях и не хочет итти дальше вглубь, сквозь наружную, густо наляпанную, лакировку; но не следует с торопливым нетерпением делать сокрушительный вывод — исступленно пускать, подобно Б. Зильперту, чугунные стрелы в заведомый призрак; можно непримиримо и решительно отвергать бусидо за его внешний облик, отвратную конфигурацию, но неужели же в нем, питавшем в течение стольких столетий один из культурнейших народов мира, нет ничего, ничего, что могло бы быть нами, неяпонцами, — корейцами, китайцами, русскими, европейцами, — принято, хотя бы с кое-какими осторожными оговорками, или, может быть, даже сочувственно оправдано? На это отвечаем: есть. Для этого надо взять те два основоположных принципа самурайской морали, выхватить их из контекста феодальной эпохи, освободить их от кожуры классовых атрибутов самурайства и отчетливо отделить от казенно-казарменного культа сына неба; и вот тогда эти два принципа, взятые вне времени, предельно абстрагированные, сведенные к сокровеннейшей сути, будут означать: всепоглощающее чувство долга и радостную готовность пожертвовать собой ради дела всей жизни. И сорок семь самураев начала XVIII века, которые знали это чувство долга и выполнили этот долг целиком, без остатка, разве они не достойны искреннего и проникновенного сочувствия? Сорок семь человек, нерасторжимо связавших друг друга братской клятвой; безукоризненно проведших с начала до конца изумительную конспирацию в сплошь шпионском Эдо, сокрушивших все заставы бдительности сиятельного врага; не дрогнувших ни разу с первой минуты заговора до последней секунды жизни; давших незабываемый пример монолитно спаянного коллектива; доведших дело всей своей жизни до испепеляющего конца!

После крутого перевала вдали показалась высокая гора, очень синяя гора со снежной верхушкой. Ближайшая долина была сплошь красной и светлолистовой, сплошь горная азалия и волчий корень. По краям дороги бамбук и трилистник. Надо было отдохнуть, от синей горы шла прохлада через несколько долин, но было жарко. Пять путников подошли к лачуге, вместо вывески висели рекламы зубного порошка и прохладительных пилюль. Все пятеро сели под навесом на скамейки, покрытые красным одеялом.

Из лачуги вышла старушка с подносом, кланяясь перед каждым, поставила чашечки, разлила чай. На большой скамейке около наружной двери лачуги лежали связка соломенных лаптей, открытки, в стеклянном ящике цветные сухарики.

Пожилой иностранец вынул из чемоданчика сандвичи, открыл походную флягу. Японец, молодой парень в альпаковом европейском костюме, купил соломенные лапти и повесил на плечи тяжелые ботинки, подкованные железками. Остальные трое — супруги с маленькой девочкой, все в японском, сняли сандалии, взобрались на скамейки, стали пить чай мелкими глотками.

Иностранец достал «лейку», снял каменную статую бога Дзидзо около скалы, потом подошел к супругам, показал на девочку и спросил:

— Йоросии дэсука [Можно]?

Супруги переглянулись, улыбнулись, муж поправил очки и ответил с поклоном:

— If you please.

Мать поправила девочке челку, пояс сзади. Иностранец усадил девочку на другой конец скамейки так, чтобы на фоне — горы сзади, и щелкнул несколько раз. Затем снял родителей с девочкой, подозвал молодого парня, но тот с улыбкой покачал рукой перед лицом, отказался.

Путники, оставив старухе несколько медяков, пошли дальше.

Еще один перевал, началась чаща причудливо изогнутых сосен, по краям узкой дороги росли желтые ромашки и розовые ойрансо. Синяя гора стала ближе, внизу появилась новая долина, на дне ее виднелась деревушка, десяток хижин с соломенными крышами, шесты, на них сушились халаты. Небольшая речка, несколько маленьких квадратов рисовых полей.

Иностранец пошел рядом с супругами. Жена тоже знала английский.

— Вы к озеру?

— Да, а вы?

— Я тоже. Люблю путешествовать в японских горах пешком, без всяких гидов и удобств. Когда мы доберемся до озера наверху?

— К вечеру придем. Вы давно в Японии?

— Уже полтора года. Девочка, наверно, устала. Ей трудно ходить по горам так много. Самая молодая туристка в мире.

Иностранец засмеялся и осторожно взял девочку на руки. Супруги узнали, что иностранец — французский посол, Поль Клодель. Жена сказала, что она читала стихи Клоделя в переводе Хоригучи Дайгаку. Посол узнал, что муж был учителем английского языка в одной частной гимназии в Токио. Гимназию закрыли три месяца назад, здание было куплено патриотической организацией. Жена кончила среднюю школу, из-за туберкулеза перестала работать кельнершей на Гиндзе.

Около маленькой кумирни богини Лисы путники остановились пообедать. Парень в альпаковой одежде вынул из сумки алюминиевую коробку с рисом и кусочком кеты. Посол стал хлопать по карманам, обнаружил — выронил по дороге коробку сигарет. Парень вытащил из кармана папиросы и предложил послу. Оба закурили. Супруги, отвернувшись, стыдливо кушали омусуби — соленый рис, скатанный в шарики. Девочка достала из рукава халатика аккуратно сложенную цветную бумажку, расправила ее, стала дуть, оказалось, что это мяч из бумаги, начала подбрасывать в воздух и отбивать рукой. Когда мяч падал на землю, девочка приседала и хохотала.

Когда проходили мимо следующей чайной лачуги, девочка увидела на прилавке лепешки со сладкой гороховой начинкой. Она остановилась около лепешек, засунула палец в рот. Супруги посмотрели друг на друга. Жена сказала:

— Сколько осталось?

— Один эн семьдесят сэнов.

— На гостиницу хватит полтора эна. Купите на остальные. Фумичян очень любит эти лепешки.

Жена поднесла рукав халата к лицу и пошла вперед.

Посол вынул из кармана словарь-разговорник и стал составлять фразы на японском. Парень в альпаке с трудом, но понимал посла.

— Сколько ри осталось до озера?

— Уже близко. Один час.

— Что за будки там внизу?

— Там делают древесный уголь.

— Вы студент?

— Нет. Я не студент. Я…

Парень стал искать в словаре слово «электромонтер», но не нашел. Объяснил размашистыми жестами; посол решил, что парень — цирковой артист.

Дальше пошла прямая дорога в гору мимо отвесных скал. По краям дороги стояли каменные фонари. Вдали показалась группа полицейских, они слезли с велосипедов, остановились. Парень сказал послу:

— По этой дороге далеко очень. Здесь близко. Здесь хорошо.

Парень быстро свернул с дороги, пошел по тропинке вдоль ущелья. Все остальные пошли за ним. Тропинка быстро привела к вершине горы, и оттуда открылся вид на озеро.