Похищенное дело. Распутин - читать онлайн книгу. Автор: Эдвард Радзинский cтр.№ 42

Слухи о том, что Распутин как-то связан с убийством премьера, вызвали особый интерес у Чрезвычайной комиссии. По этому поводу допрашивали начальника охраны Распутина полковника Комиссарова, но улик не нашли…

Действительно ли Распутин предсказал не просто уход с поста (что было для него просто – он хорошо знал о намерениях Царского Села), но уход из жизни Столыпина? Если так, то и для этого ему не надо было быть пророком. Ибо уже тогда в его окружении появилась крайне загадочная личность – доктор тибетской медицины Бадмаев.

Петр Бадмаев происходил из знатного бурятского рода, вырос в сибирских степях, кочевал с огромными стадами, затем отправился в столицу. Там он практиковал тибетские методы лечения и держал аптеку. Вскоре перешел в православие, причем его крестным отцом стал сам император Александр III.

В Чрезвычайной комиссии Бадмаев показал: «Я окончил курс Военно-медицинской академии… добровольно не взял диплом, чтобы иметь право лечить по принципам тибетской медицины… затем я стал практиковать в высшем кругу общества». Тибетскими травами он лечил от всех болезней – неврастении, туберкулеза, сифилиса, а главное – возвращал стареющим мужчинам потенцию.

Впоследствии монархист Пуришкевич цитировал то, что Распутин будто бы говорил о Бадмаеве: «У него есть две настойки. Выпьешь маленькую рюмочку одной – хуй сделается большим, а есть еще другая: выпьешь совсем маленькую и сделаешься глупеньким, добреньким… и сделается тебе все равно».

И в Петербурге в это верили. Впоследствии будет пущен слух, что бадмаевскими травами Распутин опоил царя, чтобы стал он «добреньким и глупеньким»…

У Бадмаева лечились «сливки общества»: бывший премьер Витте, митрополиты Киевский и Московский, товарищ председателя Государственной Думы Протопопов… «Хитрый китаец» – так звал Распутин Бадмаева. Ибо, кроме тибетской медицины, у него было еще одно захватывающее занятие – предпринимательство.

Он основал торговый дом «Бадмаев и Ко» – арендовал территории у монголов, основал огромное скотоводческое хозяйство, закупил множество верблюдов. Он предлагал сделать эти земли плацдармом для российского проникновения в Монголию и далее – в Тибет. Он заваливал царскую канцелярию проектами, просил субсидии на реализацию своих невероятных планов. Но тщетно… Постепенно он разорился, вынужден был ликвидировать свое хозяйство.

И тогда появился новый план. В семье Бадмаева из поколения в поколение передавались сведения о забайкальских золотых месторождениях. В 1909 году он основал «Первое Забайкальское горно-промышленное товарищество». Однако Столыпин, к его негодованию, остался холоден и к этим начинаниям. Бадмаев вовлек в дело одного из своих тайных пациентов – великого князя Бориса Владимировича, но… после истории с браком Кирилла клан Владимировичей был в немилости у Царской Семьи. И опять государственные субсидии не были выделены, а Бадмаеву нужны были очень большие деньги. Тогда он сам попытался наладить отношения с Царским Селом и, как отмечено в «Том Деле», послал для лечения наследника «лекарство из трав». Но порошки «были возвращены с благодарностью» – Бадмаеву попросту показали на дверь.

Оставался только один человек, который мог ему помочь, – Распутин. И Бадмаев начинает искать сближения с ним…

Одним из пациентов Бадмаева был глава корпуса жандармов генерал-лейтенант Курлов – тот самый, на которого впоследствии легло главное подозрение в организации убийства Столыпина. И коли убийство воистину затевалось, «Хитрый китаец» мог получить от благодарного больного намек на то, что скоро столь не любимый Бадмаевым Столыпин будет устранен. Так что, завязывая знакомство с Распутиным, великий интриган, как доказательство своих больших возможностей, мог, в свою очередь, намекнуть о близком конце Столыпина, который был смертельным врагом «отца Григория».

И Распутин мог предсказать царице (всегда жаждавшей его предсказаний) скорую гибель ненавидимого ею премьера. Как Божью кару…

Гибель Столыпина – водораздел в биографии Распутина. До нее он был тайной, предметом неясных слухов и выдумок, темой для туманных газетных статей. «Серьезные люди» попросту не верили в громадное влияние во дворце какого-то мужика…

Не верил и Московский губернатор Владимир Джунковский. Его родная сестра Евдокия была фрейлиной, подругой Тютчевой и ненавистницей Распутина. Естественно, она рассказывала брату о ситуации во дворце, но… он не поверил. Сам Джунковский, имея придворный чин флигель-адъютанта, приезжал в столицу на дежурство во дворце, приглашался на чаепития с Государем, встречался с придворными, однако, как он писал в воспоминаниях, «считал все слухи выдумкой газет, не придавал им никакого значения… и возмущался, когда его (Распутина. – Э. Р.) имя связывали с именами Государя и Государыни».

Но после убийства премьера Джунковский начинает весьма интересоваться деятельностью Распутина. Так что гибель Столыпина, побежденного безвестным мужиком, заставила «серьезных людей» присмотреться к «победителю»…

Новым премьером был назначен сенатор Владимир Николаевич Коковцов, выходец из старого дворянского рода, человек не блестящий, но исполнительный и честный («всего лишь», как написал о нем Джунковский).

«Столыпин умер, чтобы уступить место вам», – сказала ему Аликс. Она имела в виду – тому, кто будет слушать «Божьего человека», а не преследовать его…

Казалось, со смертью Столыпина миновала самая серьезная угроза Распутину. Но скоро Аликс поймет: произошел парадокс.

Гибель могущественного премьера не только не принесла избавления, напротив, после нее случилось непоправимое: из автократической системы ушел страх, без которого она работать не может!

Нет, не зря умиравший Столыпин перекрестил царскую ложу.

Теперь слабый Ники и его жалкие министры остались один на один с Думой. И мужик, которого уже стало модно ненавидеть, оказался беззащитен в отсутствии страха… Убиенный премьер отомстил всем после смерти!

Первыми в отсутствие Столыпина осмелели церковные иерархи.

Феофан был далек от мира. Он умел лишь писать тщетные обращения к царю и просить своих друзей обличить Распутина.

А Гермоген умел действовать. Приехав в Петроград на сессию Синода, он понял – пришло время покончить с Распутиным. Нового премьера он не боялся, и обер-прокурора Саблера, скомпрометированного слухами о связях с Распутиным, – тоже.

Хорошо понимая, кто правит в Царской Семье, Гермоген знал, что обращаться к царю бессмысленно. И он решил сломать самого Распутина: обличить его и заставить добровольно уйти из дворца. На тот случай, если тот не согласится, Илиодор приготовил памфлет «Гришка» – где полностью приводил украденное у Распутина письмо царицы, доказывавшее, как считали монах и епископ, ее прелюбодеяние с мужиком. Так что Илиодор и Гермоген были уверены: со вчерашним другом будет покончено.