Сталин. Вся жизнь - читать онлайн книгу. Автор: Эдвард Радзинский cтр.№ 81

Но все это версии, фантазии… Одно точно: он был в доме. И он понимал: враги скажут, что он убил ее. Трудно будет объяснить, как он не услышал выстрела в ночной тишине. И вот тогда он выдумывает версию, которую все должны повторять, как повторяет бедная Корчагина: «Даже вы, тов. Калинин, знаете, что тов. Сталин был в этот вечер с тов. Молотовым за городом на даче».

Но прислуга знает: он был в квартире. И это странное несоответствие с официальной версией рождает страшные слухи.

После похорон он занят привычным делом – ищет виноватых и легко их находит. Враги – это они отравляли ее разум, нашептывали ей против него. Недаром он всегда это чувствовал…

Вспомним уже процитированные слова Молотова: «Она, конечно, поддавалась влияниям Бухарина». В них отзвук слов самого Хозяина.

Начальник личной охраны Сталина генерал Власик в беседе с историком Н. Антипенко рассказал: «Надежда принесла домой из Промакадемии и показала Сталину подброшенное ей на занятиях рютинское обращение к партии, где Сталина именовали агентом, провокатором и прочее».

Ларина: «Николай Иванович вспоминал, как однажды он приехал на дачу в Зубалово и гулял с Надеждой Сергеевной возле дачи. Приехавший Сталин тихо подкрался к ним и, глядя в лицо Николаю Ивановичу, произнес страшное слово: «Убью». Николай Иванович принял это за шутку, а Надежда Сергеевна содрогнулась и побледнела».

Нет, это не ревность – он был слишком уверен в себе и в ней. Речь идет все о том же: о влиянии Бухарина на Надежду.

Он боялся их разговоров – о голоде в деревне, о рютинских обращениях. Он был по горло сыт ее обвинениями и мог предполагать, что во многом они шли от Бухарина. Так что его «убью» – это серьезно…

Можно выстроить его мрачную логику: правые довели ее до гибели, сознательно разрушили его дом, семью. Недаром заговор Рютина совпал с ее гибелью. И все чаще он вспоминает судьбу Ивана Грозного, борясь с которым бояре отравили его любимую жену. Те – ядом, эти – ядовитыми речами… Впрочем, Иван страшно отомстил боярам. Ужасен будет и его гнев. Но пока он не выдает себя, он умеет ждать!

Иван Грозный, как мы увидим, станет его любимым персонажем. По его заданию великий Эйзенштейн снимет фильм о грозном царе.

В фильме бояре извели любимую жену Ивана, и царь задумывает «дело великое, беспощадное» – истребление мятежных царедворцев.

До конца страшного 1932 года Хозяин не появляется в общественных местах. Затворяется в комнатах – переживает смерть жены, сосет трубку, думает. Все это время рядом с ним верная тень – Молотов.

В конце года торжественно праздновали 15-летие ГПУ, но он даже там не появился – ограничился приветствием.

Только после Нового года Сталин собирает пленум ЦК и подводит итоги Великого перелома. Он объявляет о победе индустриализации: «У нас не было черной металлургии – у нас она есть, у нас не было автомобильной промышленности – у нас она есть, у нас не было тракторной промышленности – у нас она есть, – монотонно перечисляет он под нескончаемые аплодисменты зала. – Мы выдвинулись на одно из первых мест по производству электроэнергии, нефтепродуктов и угля… создали новую металлургическую базу на востоке. Из аграрной страны мы стали индустриальной страной… СССР превратился в страну могучую в смысле обороноспособности, способную производить все современные средства обороны…»

Гремели овации. И он прошелся по поводу капитулировавших оппонентов: «Нельзя было не подгонять страну, которая отстала на сто лет… Правильно поступила партия, проводя политику ускоренных темпов».

Миллионы погибли в этой страшной гонке. Но он знал: царь-реформатор Петр Великий тоже уложил в землю тьму сограждан.

Недаром английский премьер Ллойд-Джордж сравнил тогда Сталина с великим царем… Да, погибли миллионы. Но они своими телами проложили дорогу в завтра, приблизили Великую мечту.

Теперь он должен получить урожай. Он посылает в деревню 17 тысяч партийных работников – взять зерно у колхозов. И он получил зерно. Призрак голода отступил. Он выиграл.

После гибели жены он остался один. Наступает мужское царство. Раньше на спектаклях в его любимом Большом театре в правительственной ложе сидели вожди со своими женами. После смерти Надежды жен в ложу уже не брали. Хозяин без жены – и слуги без жен. На встречах Нового года в Кремле теперь все Политбюро сидело вместе за мужским столом, а жены – поодаль, за отдельными столиками.

Его матери сообщили официальную версию: Надя умерла от аппендицита. Мать верила в Бога и, конечно же, задумалась о вторичном его вдовстве и о Божьем гневе.

Она по-прежнему посылала ему варенье и фрукты с его маленькой родины. А он по-прежнему, бывая в Сочи, с нею не встречался, но короткие письма посылал исправно:

«Здравствуй, мама моя. Письмо твое получил. Получил также варенье, инжир, чурчхелу. Дети очень обрадовались и шлют благодарность тебе. Я здоров, не беспокойся обо мне – я свою долю выдержу. Не знаю, нужны деньги или нет. Во всяком случае, шлю 500 рублей. Высылаю также фотокарточку свою и детей…

Будь здорова, дорогая мама, не теряй бодрости духа. Целую. Твой сын Сосо».

«24.3.34. Дети кланяются тебе. После кончины Нади тяжела моя личная жизнь. Но ничего, мужественный человек должен всегда оставаться мужественным».

Заточение закончилось. 12 июня 1933 года он появляется на новом грандиозном шоу – физкультурном параде. Обнаженные, совершенные тела должны свидетельствовать о мощи пролетарского государства.

Он знает, что во время парада обуржуазившиеся соратники выбирают хорошеньких девушек. Что ж, пусть пока порезвятся – ведь потепление.

В 1933 году процессы прекращаются. Появляется даже слух: смерть жены его изменила – он стал куда мягче.

Лето и осень этого года он сумел сделать переломными. Был получен прекрасный урожай. В этом была его заслуга – жесткими карами он заставил людей работать до изнеможения. Колхозы засыпали зерно в закрома государства. И тотчас в настроениях партийных функционеров начинается перелом: значит, он был прав, значит, вот так, по-революционному, через кровь и голод нужно вести народ в светлое будущее.

«Сталин победил», – все чаще говорят теперь те, кто еще вчера читал друг другу платформу Рютина.

Его власть становится абсолютной, непререкаемой. Именно в это время появился анекдот: «В дни праздника Октября Политбюро обсуждает: какой подарок сделать советскому народу? Все по очереди предлагают различные льготы. Сталин выступает последним: «Я предлагаю день годовщины Октября объявить днем коллективной порки». Соратники в ужасе, но возражать не смеют. В праздник Октября они в страхе собираются в Кремле и вскоре слышат гул толпы. Гул приближается, соратники уже клянут Сталина, прячутся под стол. А он невозмутим. И вот вбегает возбужденный охранник: «Товарищ Сталин, прорвалась делегация работников культуры. Требуют, чтобы их высекли досрочно».