Сталин. Вся жизнь - читать онлайн книгу. Автор: Эдвард Радзинский cтр.№ 127

Обе подписи действительно отсутствуют, но это совсем не значит, что документ не был доложен Сталину. Просто перед нами типичный рукописный черновик (подлинник, скорее всего, был уничтожен во время регулярных чисток архивов, ибо не должен был сохраниться документ, свидетельствующий о планах нападения СССР на Германию).

Нет, подобная кропотливая работа руководителей Генштаба не могла делаться без ведома Хозяина. Недаром, согласно Журналу регистрации посетителей Сталина, вся троица – Жуков, Тимошенко и Василевский – побывала в те майские дни не раз (12, 19 и 24 мая) в кабинете Сталина.

И не случайно тогда же (15 мая) в войска была направлена директива Политуправления, уже откровенно настраивавшая армию: «Многие политработники забыли известное положение Ленина: «Как только мы будем сильны настолько, чтобы сразить весь капитализм, мы немедленно схватим его за шиворот». И далее: «Иногда дается такое толкование о войнах справедливых и несправедливых: если страна первой напала на другую и ведет наступательную войну, то эта война считается несправедливой. И наоборот: если страна подверглась нападению и только обороняется, то такая война якобы должна считаться справедливой. Из этого делается вывод, что якобы Красная армия будет вести оборонительную войну, забывая ту истину, что всякая война, которую будет вести Советский Союз, будет справедливой».

Яснее не скажешь.

И Гитлер решился сделать ход первым. Зная о планах Сталина, он готовил план «Барбаросса». Зная, что Сталин не верит в немецкое нападение, он использовал его уверенность и решился на безумие. И, надеясь на слабость сталинской армии, подтвержденную в Финляндии, на ненависть народа к большевизму, на фактор внезапности, Гитлер делает этот шаг.

Он верит: это даст ему молниеносную победу, ибо только она может спасти его.

Хозяин по-прежнему не верит в безумный шаг Гитлера. Он уверен: у него есть время, и он спокойно готовит свой поворот – тот внезапный удар, о котором писали его военачальники в «Соображениях».

Но по мере приближения рокового дня, несмотря на уверенность, он начал нервничать – слишком много сводок о передвижениях немцев у границы.

Он бросил пробный шар. 14 июня последовало заявление ТАСС о том, что «слухи, появившиеся в английской и не только в английской печати, о близости войны между СССР и Германией – это неуклюжая пропаганда враждебных СССР и Германии сил».

Он ждет. Но никакого ответного шага от Гитлера не последовало.

Из германского посольства уезжают сотрудники. Правда, лето, время отпусков – но отъезд носит слишком массовый характер. И опять, проигрывая ситуацию, Хозяин понимает: не может Гитлер сейчас начинать, не сумасшедший же он – грядущая зима, раздетая армия… Тогда что же? Пугает? Возможно, сам боится? Хочет добиться каких-то гарантий? Ну что ж, дадим гарантии, отодвинем дивизии. А потом опять придвинем… И вымуштрованная команда не смела говорить обратное: Молотов знал, когда следует спорить с Хозяином (точнее, когда тот хочет, чтобы с ним спорили). Нет, задача Молотова сейчас – как и посла в Германии Деканозова, как и прочих холуев – подтверждать мысли Вождя.

18 июня Сталину передали донесение агентов из Германии о дислокации немецких истребителей и назначении глав будущих оккупированных русских земель. Он поставил резолюцию: «Можете послать ваш источник на…»

Наконец нарком обороны не выдержал. Как пишет тот же Чадаев, Тимошенко сказал на очередном совещании: «Приготовления Германии явно свидетельствуют: война начнется в этом году и скоро». И получил жесткий ответ: «Не пугайте нас, гитлеровская Германия попросту пытается провоцировать»…

В те дни Хозяин, как всегда, занимался всем. В Узбекистане работала научная экспедиция. Знаменитый антрополог Михаил Герасимов, восстанавливавший по черепам лица людей, предложил открыть гробницу Тимура. Хозяин согласился – ему хотелось увидеть лицо великого завоевателя…

Тимур был похоронен в Самарканде – в мавзолее Гур-Эмир.

Еще в начале экспедиции Хозяину сообщили местное предание: нельзя нарушать покой бога войны, иначе жди беды – на третий день вернется Тимур с войною. Так говорили старики на базаре в Самарканде.

Но Сталин, видевший, как выбрасывали из гробниц мощи русских святых, взрывали церкви, убивали священников, должен был только улыбнуться. Он сам был восточным богом. Что ему кости Тимура!

В ночь на 20 июня 1941 года склеп мавзолея Гур-Эмир был озарен светом прожекторов. Кинохроника снимала вскрытие могилы. Гигантская мраморная плита в 240 пудов была сдвинута, в темноте саркофага стоял черный гроб, покрытый истлевшим золотым покрывалом. Тимур умер далеко от Самарканда, и к месту погребения его привезли в этом гробу. Старик, работавший в мавзолее, молил не открывать крышку гроба – над ним посмеялись. Из крышки выбили огромные гвозди… Герасимов торжественно достал череп Тимура и продемонстрировал перед камерой. Пленку отвезли в Москву.

Хозяин увидел: череп бога войны глядел на людей…

События развивались: 21 июня ему сообщили, что немецкий фельдфебель-перебежчик заявил: война начнется на рассвете 22 июня.

Неумолимо верящий в здравый смысл, он знает – это провокация. Но весь день из пограничных округов идут сведения о передвижениях немецких войск у границы.

Ночью он все-таки дает осторожную директиву: «В течение 22–23 июня возможно нападение немцев на фронтах. Нападение может начаться с провокационных действий, задача наших войск не поддаваться ни на какие провокации, но одновременно быть в полной боевой готовности, чтобы встретить внезапный удар немцев и их союзников. В течение ночи скрытно занять огневые точки укрепленных районов. Рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, тщательно ее замаскировать. ВВС привести в боевую готовность».

Глава военно-морского ведомства адмирал Кузнецов получил указание: связаться немедля с командующими флотов – объявить полную боевую готовность.

В 21 час 30 минут Молотов вызвал посла Шуленбурга и высказал обеспокоенность своего правительства: «В чем причина массового отъезда сотрудников посольства? В чем недовольство Германии, если оно есть? Почему нет ответа на миролюбивое заявление ТАСС?»

Шуленбург отвечал невразумительно, он был явно подавлен.

Молотов, конечно же, все понял. И думаю, испугался: не дай Бог, если выйдет, что он понял, когда Вождь не понял…

И Молотов предпочел не понять растерянность Шуленбурга.

Политбюро заседало весь день. В полночь после заседания черные машины повезли Хозяина и ближайших его соратников на Ближнюю дачу. Он старался отвлечься…

Молотов: «21 июня были на даче у Сталина часов до 12. Может быть, даже кино смотрели».

Но с весельем не выходило. И он предложил Молотову отправить шифрограмму послу в Берлине – пусть поставит перед Риббентропом те же вопросы, которые задавали Шуленбургу.