Александр Попов - читать онлайн книгу. Автор: Моисей Радовский cтр.№ 4

Богословский округ не был исключением. В тяжелых условиях развивалась промышленность и в других районах, но и, казалось, невыносимые условия не могли подавить созидательное творчество русских людей. Приезжавшие в Россию иностранцы поражались тому, как люди из далеких окраин, выросшие в глуши, быстро осваивали промышленное производство, умело овладевая новыми для них профессиями. Англичанин Т.-У. Аткинсон, путешествовавший в 1840-х годах по Уралу и Алтаю, писал о сметливости русских людей: «Простой русский рабочий по большей части отличается необыкновенной смышленостью и ловкостью. Обыкновенный крестьянин, который прежде нигде не бывал и ничего не видал, кроме своей одинокой избы, нередко внезапно попадает на какой-нибудь машиностроительный завод. Приглядевшись недолго, как работает его сосед, новичок схватывает молоток или пилу и начинает ими работать так же свободно, как будто бы он владел ими всю свою жизнь» ^[13].

Эти наблюдения согласуются с тем, что записали другие путешественники. Примерно к тому же времени относится экспедиция знаменитого английского геолога Р. И. Мурчисона (1792–1871), которую он предпринял совместно с французским палеонтологом Э. Вернейлем (1805–1873) и русским геологом А. А. Кейзерлингом (1815–1891). Вот что писал Мурчисон в предисловии к основному труду по геологии России ^[14], характеризуя отличительные черты русского народа: «Если мне придется указать на особенно выдающуюся черту в русском народном характере, то это будет та твердая, не отступающая ни перед какими препятствиями воля, которая на нетерпеливое „вперед“ путешественника всегда весело отвечала всепобеждающим „можно“! Силою этого волшебного слова русские и на Москве-реке и на Неве соорудили памятники, которые могут соперничать с величайшими произведениями древности и новейшего времени. Для такого народа не существует действительных затруднений. Провалился ли мост — через несколько времени, как бы по волшебству, возникал на его месте новый. Натыкались ли путешественники на почти безводную речку — она на их глазах, как бы сверхъестественною силою, делалась судоходною, и они могли спускаться по ней в лодках. Там, где не было им возможности плыть — сильные молодцы, с веселой песней переносили лодки на плечах чрез мели и пороги. В мокроту и сушь, в зной и в стужу никогда не было слышно ропота на их устах, а на все был один ответ: можно!» ^[15]

Разумеется, для успешного развития материальной культуры, кроме умелых рабочих рук, необходима высококвалифицированная техническая интеллигенция; нужны одаренные инженеры, влюбленные в свое дело. XIX век в России отмечен появлением таких кадров специалистов. Были они и в Богословском округе. Люди этого края надолго запомнили М. И. Протасова, деятельность которого относится к 30–40-м годам XIX века. Начал он с участия в Северной экспедиции, разведывавшей рудные богатства севернее Богословска ^[16], а впоследствии стал горным начальником этого округа и отдал делу его развития всю свою незаурядную энергию и знания ^[17].

Позднее на Богословском заводе и Турьинских рудниках работали геологи, горные инженеры и металлурги, получившие высшее образование в столице и прожившие молодые годы в центре общественно-политической жизни страны. Многие из них принадлежали к передовым кругам русской интеллигенции.

Заметную роль в общественной и культурной жизни края наряду с воспитанниками Горного института, старейшего русского высшего технического заведения (основан в 1773 году), играли питомцы Казанского университета, оказавшего мощное влияние на культурный прогресс востока страны. Из потомственной семьи горных инженеров вышел «отец русской геологии» А. П. Карпинский ^[18], который был на тринадцать лет старше Попова.

На культурное развитие края оказывали влияние не только горные инженеры, но и врачи; среди них были люди, известные своими научными трудами. Некоторые из ученых-врачей, практиковавших на Урале, получили признание не в одной России. Примером тому может служить деятельность проживавшего в Верхотурском уезде П. В. Рудановского (1829–1888), получившего премии Петербургской и Парижской академий наук ^[19]. В истории промышленного Урала отмечена и роль заводской крепостной интеллигенции ^[20].

Из ученых — уроженцев Богословского округа — Попов был не первым, кто достиг положения профессора. Об А. П. Карпинском речь шла выше. Еще старше него был известный русский зоолог (а также писатель, сочинявший сказки под псевдонимом Кот-Мурлыка) Н. П. Вагнер (1829–1907), ставший профессором Казанского университета, когда Попову был всего один год. Уроженцем Турьинских рудников был и Н. А. Миславский (1854–1929), который, по словам И. П. Павлова, создал казанскую физиологическую школу ^[21].

Вагнер и Миславский были сыновьями врачей, занявших известное положение в науке ^[22]. А. С. Попов был, если можно так сказать, интеллигентом в первом поколении, будучи сыном приходского священника, о котором мы скажем несколько слов в следующей главе. По происхождению Попов был типичным представителем той части русской интеллигенции, которая вошла в историю культуры под названием разночинной. Эта новая социальная сила наиболее ярко проявила себя во второй половине XIX века, занимая одну за другой ключевые позиции в общественно-политической жизни страны. В науку же разночинец вошел еще с середины XVIII столетия. Первые кадры русских ученых, занявших видное положение в Петербургской академии наук, а затем и в Московском университете, вышли из той же социальной среды, что и будущий изобретатель радио.