Жюль Верн - читать онлайн книгу. Автор: Геннадий Прашкевич cтр.№ 87

Среди изданий, посвященных гидрографии, геологии, ботанике, зоологии, политике, биологии, астрономии, истории и, понятно, географии, Мэри А. Бэллок увидела и прекрасно изданные томики Гомера, Монтеня, Вергилия, Шекспира, Мольера, Купера, Вальтера Скотта. На то, что это не просто коллекция, указывали потертые переплеты…

К сожалению, работать становилось все труднее.

Жюль Верн практически не видит левым глазом — катаракта.

Друзей не осталось. «Сен-Мишель III» продан. Мучает постоянное ощущение неблагополучия, связанное и с состоянием книжного рынка, и с домашними проблемами, и со здоровьем. А работать надо, ведь договор действует. Посылая Этцелю-сыну корректурные листы «Плавучего острова», Жюль Верн жаловался: «Я совершенно измучился, придумывая роман на будущее. На 1895 год у меня запланирован "Плавучий остров", на 1896-й — "Драма в Лифляндии", а дальше…»

А дальше — «Великолепное Ориноко», роман, в котором Жюль Верн опять повторяется. У него уже не хватает сил отойти от сюжетных стереотипов, от чудаковатых героев, занудно произносящих длинные лекции. И молодой человек Жан де Кермор явился в роман, несомненно, из уже написанных Жюлем Верном книг. И с сержантом Марсалем, выдающим себя за его родного дядю, Жан де Кермор отправляется, конечно, на поиски полковника де Кермора — своего отца, 14 лет назад загадочно пропавшего в Венесуэле…

Волшебная река…

Флора и фауна…

Бандиты…

Что дальше?

А дальше — вспышка.

Жюль Верн вспомнил о незаконченном романе Эдгара Аллана По.

«Приключения Артура Гордона Пима» долгие годы мучили Жюля Верна. На французский язык этот роман блистательно перевел Шарль Бодлер. Не раз Жюль Верн мысленно перебирал события, имена, вспоминал загадочного героя, спрятавшегося в трюме шхуны «Дельфин».

Но от судьбы не спрячешься.

Мятеж, жестокая бойня, кораблекрушение.

Этцель-старший в свое время категорически восставал против ужасов «Ченслера», вообще против каждого перебора, но его сын был человеком другого поколения, он, напротив, приветствовал подобные тексты — времена действительно изменились.

Далеко на юге (в Антарктике) невольные путешественники открывают странный остров под названием Тсалал, населенный чернокожими. «Текели-ли!» — печально кричат над морем странные птицы. «Текелили!» — кричат перепуганные дикари, выловив из-за борта странное белое животное. Так же печально кричит пленный островитянин, когда мистер Пим при нем вытаскивает из кармана белый платок.

Роман Эдгара По заканчивался так:

«Март, восьмого дня. Мимо нас проплыло белое животное, чье чучело вызвало такой переполох среди дикарей. Я мог поймать его, но на меня напала какая-то непонятная лень. Руку в воде держать нельзя — такой она стала горячей.

Март, девятого дня. Тонкая белая пыль в огромном количестве осыпает нас сверху. Клубы пара на южном горизонте чудовищно вздыбились и приобрели более или менее отчетливую форму. Не знаю, с чем сравнить их. Может, с гигантским водопадом, бесшумно низвергающимся с какого-то утеса, бесконечно уходящего в немыслимую высоту. Весь южный горизонт застлан этой необозримой белой пеленой. Оттуда не доносится ни звука.

Март, двадцать первого дня. Над нами нависает страшный мрак, но вдруг из молочно-белых глубин океана поднялось яркое сияние и распространилось вдоль бортов лодки. Нас засыпает мелким дождем из белой пыли, которая, однако, тает, едва коснувшись воды. Верхняя часть пелены пропадает в туманной вышине. Теперь мы приближаемся к ней с чудовищной скоростью. Временами пелена эта ненадолго разрывается, и тогда из зияющих разрывов, за которыми все время теснятся какие-то мимолетные смутные образы, вырываются бесшумные струи воздуха, вздымая по пути огромные мощные сверкающие валы.

Март, двадцать второго дня. Тьма сгустилась настолько, что мы различаем друг друга только благодаря отражаемому водой свечению белой пелены, вздымающейся перед нами. Из этой пелены несутся огромные мертвенно-белые птицы и с неизбежным, как рок, криком "текели-ли!" исчезают вдали. Мы мчимся прямо в обволакивающую мир белизну, перед нами разверзается бездна, будто приглашая нас в свои объятия. И в этот момент нам преграждает путь поднявшаяся из моря высокая, гораздо выше любого обитателя нашей планеты, человеческая фигура в саване.

И кожа ее белее белого».

Что хотел сказать этими видениями Эдгар Аллан По?

Известно, что сам он определял «Приключения Артура Гордона Пима» двумя вполне пренебрежительными словами: «Преглупая книга».

Но Жюль Верн с юности был зачарован этим мрачным романом.

Повествование ведется от имени героя, размышлял он, значит, Артур Гордон Пим все-таки не погиб в своем суровом путешествии. Значит, он спасся или сумел каким-то образом передать весть остальным людям. На Северном полюсе Жюль Верн уже побывал — там неистовый капитан Гаттерас открыл свободное ото льдов море и огнедышащий вулкан. А что можно открыть на юге?

Джиорлинг, герой «Ледяного сфинкса», отправляется на остров Тристан-да-Кунья — пассажиром шхуны «Гальбран», которой командует капитан Лен Гай — имя для читателей Эдгара По хорошо знакомое. Лен Гай уверен, что кто-то из экипажа потерявшейся в Антарктике шхуны «Джейн» может быть жив. И действительно, на проплывающей мимо льдине матросы однажды замечают тело человека. Из записной книжки мертвеца становится известно, что пятеро матросов и капитан Вильям Гай (капитан шхуны «Джейн») действительно живы и долгих 11 лет ждут помощи на одном из уединенных островов.

Теперь Джиорлингу понятно, что Лен Гай — родной брат потерявшегося капитана, и шхуна «Гальбран» идет на поиск пропавших. На Фолклендах Лен Гай пополняет экипаж, грузит свою шхуну водой, топливом и продовольствием.

Наконец судно выходит в опасный, возможно, последний путь.

И вот ведь странность: чем ближе Южный полюс, тем выше температура забортной воды… И только бы это…

«В ночь с 19 на 20 декабря, — читаем мы, — во всяком случае, в тот период суток, который принято считать ночью, мне приснился странный и тревожный сон. Да, конечно, это был сон! Однако я расскажу о нем подробнее, ибо он свидетельствует о том, какие навязчивые идеи переполняли тогда мою голову.

Растянувшись на койке, я обычно плотно закутывался в одеяла, чтобы согреться. Как правило, я засыпал уже в девять часов и спокойно спал до пяти утра. Итак, я спал… Внезапно часа в два ночи меня разбудил какой-то безостановочный жалобный шепот. Я открыл глаза — или мне только приснилось, что я очнулся?..

Иллюминатор каюты был плотно затворен, стояла полная темнота.

Шепот не утихал, я напряг слух, и мне почудилось, что какой-то незнакомый мне голос тихонько повторяет одни и те же слова: