Подлецы! Наполняйте вокзалы собой!
Солнце выдохом легких спалило бульвары.
Вот расселся на Западе город святой,
Изводимый подагрой и астмою старой.
Не волнуйтесь! Поджогов прилив и отлив
Обречен, — выступают пожарные помпы.
И забыл тротуар, буржуазно-потлив,
Как играли в пятнашки румяные бомбы.
Уберите развалины! Бельма зрачков
Отражают свечение суток несвежих.
Вот — республика рыжих, давильня боков,
Идиотская биржа щипков и насмешек!
Эти суки уже пожирают бинты.
Объедайтесь, крадите! Победою первой
Обесчещены улицы. Пейте, коты,
Ваше пиво, пропахшее потом и спермой!
Сифилитики, воры, шуты, короли,
Ваши язвы и ваши отребья не могут
Отравить эти комья парижской земли, —
Смрадный город, как вшей, вас положит под ноготь!
Ты плясал ли когда-нибудь так, мой Париж?
Сколько резаных ран получал, мой Париж?
Ты валялся ль когда-нибудь так, мой Париж?
На парижской своей мостовой, мой Париж?
Декламаторы молний приносят тебе
Рифм шары и зигзаги. Воскресни неистов,
Чтобы слышался в каждой фабричной трубе
Шаг герольдов с сердцами оглохших горнистов!
Так возьми же, о, Родина, слезы котов,
реквизит вдохновения и катастрофы.
Я взываю к тебе! Мой подарок готов.
Принимай эти прыгающие строфы!
Так, Коммуна в развалинах. Мир обнищал.
Льют дожди, и дома покрывает проказа.
На кладбищенских стенах танцует овал —
Укрощенная злоба светильного газа.
А. Рембо