Лучшие истории любви XX века - читать онлайн книгу. Автор: Елена Прокофьева cтр.№ 48

И зачем я крещена,

Горько гневалась она.

А пред смертью подобрела

И впервые пожалела

И вздохнула: «Ах, года!

Вот и внучка молода».

И простивши нрав мой вздорный,

Завещала перстень черный.

Так сказала: «Он по ней,

С ним ей будет веселей»…

Анна сказала Борису: «Он Вас спасет». И Борис хранил этот перстень как драгоценнейший талисман, пока не потерял во время бомбежки Лондона…

С Николаем Гумилевым Анна официально развелась 5 августа 1918 года, разрыв же произошел раньше.

Павел Николаевич Лукницкий записал в дневнике свой разговор с Анной Ахматовой:

– В каком году вы отошли «физически» от Николая Степановича?

Она ответила, что близки они были ведь очень недолго.

«До 14 года – вот так приблизительно».

Гумилев – как и Анреп – путешествовал за границей.

Но Николай Степанович, в отличие от нового возлюбленного Анны, решил в Россию вернуться и здесь остаться.

Ирина Одоевцева вспоминала, как Гумилев ей рассказывал:

«Из Англии я решил вернуться домой. Нет, я не хотел, не мог стать эмигрантом. Меня тянуло в Россию. Но вернуться было трудно. Всю дорогу я думал о встрече с Анной Андреевной, о том, как мы заживем с ней и Левушкой. Он уже был большой мальчик. Я мечтал стать его другом, товарищем его игр. Да, я так глупо и сентиментально мечтал. А вышло совсем не то…

Он развел руками, будто недоумевая.

– До сих пор не понимаю, почему Анна Андреевна заявила мне, что хочет развестись со мной, что она решила выйти замуж за Шилейко. Ведь я ничем не мешал ей, ни в чем ее не стеснял. Меня – я другого выражения не нахожу – как громом поразило. Но я овладел собой. Я даже мог заставить себя улыбнуться. Я сказал:

– Я очень рад, Аня, что ты первая предлагаешь развестись. Я не решался сказать тебе. Я тоже хочу жениться. – Я сделал паузу – на ком, о Господи?.. Чье имя назвать? Но я сейчас же нашелся: – На Анне Николаевне Энгельгардт, – уверенно произнес я. – Да, я очень рад. – И я поцеловал ее руку. – Поздравляю, хотя твой выбор не кажется мне удачным. Я плохой муж, не спорю. Но Шилейко в мужья вообще не годится. Катастрофа, а не муж.

И гордый тем, что мне так ловко удалось отпарировать удар, я отправился на Эртелев переулок делать предложение Анне Энгельгардт, – в ее согласии я был заранее уверен.

Было ли все именно так, как рассказывал Гумилев, или, «погружаясь в свое прошлое», он слегка разукрасил и исказил его, – я не знаю.

В тот зимний полдень в Таврическом саду Гумилев подробно рассказал мне историю своего сватовства и женитьбы. И так же подробно историю своего развода.

Вторая жена Гумилева, Аня Энгельгардт, дочь нововременского публициста и петербургского профессора, читавшего и у нас и в «Живом Слове» лекции по китайской поэзии, была прелестна.

Злые языки пустили слух, что она не дочь профессора Энгельгардта, а Бальмонта. Ее мать была разведенная жена Бальмонта.

Гумилев верил этому слуху и не без гордости заявлял:

– Моя Леночка не только дочь, но и внучка поэта. Поэзия у нее в крови. Она с первого дня рождения кричала ритмически. Конечно, она будет поэтом.

Не знаю, стала ли Леночка поэтом. Ни о ней, ни о ее матери, Ане Энгельгардт (ее, несмотря на то что она вышла замуж за Гумилева, в литературных кругах продолжали называть Аня Энгельгардт) – я за все годы эмиграции ничего не слыхала.

Леночка была некрасивым ребенком, вылитым портретом своего отца – косоглазая, с большим, плоским лбом и длинным носом. Казалось невероятным, что у такой прелестной матери такая дочь.

Впрочем, некрасивые девочки часто, вырастая, становятся красивыми. И наоборот. Надеюсь, что и Леночка стала красивой.

– Когда я без предупреждения, – рассказывал Гумилев, – явился на квартиру профессора Энгельгардта, Аня была дома. Она, как всегда, очень мне обрадовалась. Я тут же, не тратя лишних слов, объявил ей о своем намерении жениться на ней. И как можно скорее!

Она всплеснула руками, упала на колени и заплакала:

– Нет. Я не достойна такого счастья!»

Со второй своею женой Анной Николаевной Энгельгардт Гумилев познакомился ранней осенью 1917 года, на поэтическом вечере, где присутствовала и Ахматова. Может быть, женился он на ней и правда от обиды на «Анну Первую» – на Ахматову.

«Анна Вторая» была во всем полной противоположностью первой. Она была юна, нежна, достаточно послушна, слегка капризна, а главное – не талантлива.

Разные мемуаристы – в зависимости от своей доброжелательности – рисовали ее портрет кто светлыми, кто мрачными красками, но все равно он получался акварельно-прозрачным.

Орест Николаевич Высотский, внебрачный сын Гумилева: «Анна Николаевна была девятью годами моложе Гумилева. Она происходила из семьи ученых и литераторов. Ее дед, Александр Николаевич Энгельгардт, профессор Петербургского лесного института, народник и аграрник, был автором знаменитых «Писем из деревни». Отец, Николай Александрович, составил «Историю литературы XIX века» и сочинял исторические романы. Мать Ани первым браком была за поэтом Бальмонтом, от которого у нее был сын. Анна Николаевна окончила частную гимназию Лохвицкой-Сколон, ничем серьезно не увлекалась, ее не интересовала постоянно звучавшая в доме музыка, зато читала она много, хотя бессистемно. Нравились ей романы Пшибышевского и д’Аннунцио, скандальный «Санин» М. Арцыбашева кружил голову и пугал своей декадентской пряностью. Была Аня непосредственна, не по летам наивна, по-детски доверчива и неожиданно обидчива. Может быть, эти черты характера сложились под влиянием обстановки, царившей в семье. У отца было тяжелое нервное заболевание, и когда наступал период депрессии, он по неделям не покидал своего кабинета, жестоко страдая. А мать без всякого повода ревновала мужа, в доме происходили дикие скандалы с истерическими криками. Сводный брат, студент университета, был нервным, неуравновешенным и кончил свои дни шизофреником. У Ани были подруги, но ни с кем не было близости; больше она дружила с Лилей Бряк. Все они были поголовно заражены декадентством…»

Александр Николаевич Энгельгардт, шурин Гумилева: «Сестра Аня, закончив гимназию, окончила также курсы сестер милосердия и стала работать в военном госпитале, находившемся на нашей же улице. Она очень похорошела, и ей очень шел костюм сестры милосердия с красным крестом на груди. Она любила гулять в Летнем саду или в этом костюме, или в черном пальто и шляпке, с томиком стихов Анны Ахматовой в руках, привлекая взоры молодых людей. Она тогда еще не знала, что в будущем ее будут называть соседи в Доме искусств: “Анна Вторая”.

Всеволод Александрович Рождественский: «В начале зимы 1920 года Гумилев женился на А. Н. Энгельгардт, миловидной, но очень недалекой девушке, мало интересовавшейся основным делом его жизни. Он был подчеркнуто внимателен к ней, всюду водил ее с собой и боялся только ее неожиданных и действительно иногда ставящих в тупик суждений. «Ты, Аня, лучше помолчи! Когда ты молчишь, ты становишься вдвое красивее». Жил он теперь в Доме искусств. Здесь ему было суждено стать счастливым отцом. Я как-то постучал к нему в комнату. Он открыл дверь и еще на пороге сказал каким-то особо торжественным голосом: “Поздравь меня. У меня родилась дочь. – И добавил: – Я хочу назвать ее Еленой в честь самой красивой женщины на земле, из-за которой греки осаждали Трою”».