Великие Цезари. Творцы Римской Империи - читать онлайн книгу. Автор: Александр Петряков cтр.№ 68

И здесь невозможно не согласиться с Плутархом, писавшим о триумвирах, развязавших эту кровавую вакханалию, что «они лишились от бешеной злобы способности мыслить по-человечески или, лучше сказать, показали, что нет зверя свирепее человека, совмещающего в себе дурные страсти и власть».

Цицерон в то время находился в своей знаменитой тускульской усадьбе вместе со своим братом Квинтом и племянником. Когда они узнали о своем смертном приговоре, решили бежать к Марку Бруту, где уже находился сын Цицерона.

Но у них было мало денег, поэтому Квинт со своим сыном тайно ушли в Рим, чтобы захватить деньги. В столице, однако, их выдал раб, и оба они были казнены. А Цицерон повел себя как-то странно. Поначалу он сел на корабль и поплыл на Восток, но, добравшись до Цирцея, передумал и пошел пешком по направлению к Риму. Он был в полном смятении и намеревался даже если не вымолить прощения у Октавиана, покончить с собой в его доме, чтобы навлечь на него, по поверью, духов мести. Находясь в полной растерянности, он приказал везти себя морем в усадьбу в Кайету, где у него была другая усадьба. Когда он здесь отдыхал, на него накинулась стая ворон и пыталась стащить с него плащ. Обеспокоенные этим знамением рабы решили спасти своего господина и понесли его в носилках к морю, чтобы посадить на корабль. Но его выдал его вольноотпущенник и ученик по прозвищу Филолог (у Аппиана это какой-то сапожник, клиент Клодия). Убийцы нагнали его и прирезали прямо в носилках. Это случилось седьмого декабря сорок третьего года.

Его голову и правую руку, которой он писал свои пасквили, привезли Антонию, чему тот чрезвычайно обрадовался. Говорят, он поставил голову Цицерона на обеденный стол и любовался ею, а его жена Фульвия, бывшая, кстати, вдовой Клодия, а затем и Куриона, колола булавками язык великого оратора.

В конце концов супруги натешились, и Антоний приказал голову и руку Цицерона «выставить на трибуне над рострами – зрелище, от которого римляне содрогнулись, думая про себя, что они видят не лицо Цицерона, а образ души Антония». Замечательная метафора.

Аппиан по этому поводу заметил, что «посмотреть на это стекалось больше народу, чем прежде слушать его».

Плутарх сообщает и еще один любопытный факт, свидетельствующий, по его мнению, о проявлении Антонием несвойственной ему в целом справедливости: предателя Филолога он отдал жене Квинта Помпонии, и она, помимо прочих изощренных пыток, заставляла молодого человека отрезать от своего тела куски собственного мяса, зажаривать их и съедать.

Как тут не процитировать Цицерона: «О времена, о нравы!»

Триумвиры поделили между собой, конечно же, и провинции. Антоний получил в управление обе Галлии, Предальпийскую и Заальпийскую, Лепид – Испанию и Нарбонскую Галлию, а Октавий Цезарь – Сицилию, Сардинию и Африку. Италия оставалась в общем управлении.

Покойный Гай Юлий Цезарь был обожествлен, а месяц квинтилий был переименован в июль еще при его жизни.

Новые войны требовали денег, поэтому триумвиры обложили сограждан подушным налогом в размере десятой части имущества, то есть десятины. А лучшие италийские земли были отобраны у законных владельцев и переданы ветеранам.

А Брут и Кассий тем временем собрали внушительную армию численностью девятнадцать легионов, не считая союзнических войск, и двинулись в Македонию навстречу Антонию и Октавиану. Возле города Филиппы осенью сорок второго года произошло решительное сражение, в котором республиканцы потерпели поражение. Кассий, по Плутарху, покончил жизнь самоубийством «тем же самым коротким мечом, которым убил Цезаря». А Брут еще задолго до этого сражения был предупрежден о беде огромным страшным призраком, что однажды ночью появился в его походной палатке и, отрекомендовавшись злым духом, назначил очередное свидание при Филиппах. Брут не испугался и сказал, что придет. Свидание состоялось – Брут, как и Кассий, покончил счеты с жизнью при помощи собственного меча.

Вот так закончили свои жизни цезареубийцы.

Антоний и Октавиан после этой победы оказались в очень трудной ситуации. Огромная армия, умноженная еще и легионами республиканцев, требовала денег и земельных наделов, а дать им было уже нечего.

Поэтому Антоний двинулся на Восток в надежде выколотить хоть что-то из уже обескровленных Брутом и Кассием провинций и подвластных Риму азиатских государств. В малоазийском городе Тарсе он, на свою беду, повстречался с Клеопатрой и, подобно Цезарю, позабыв обо всех своих государственных делах, как привязанный, отправился с ней в Александрию.

Пришлось всю эту кашу расхлебывать молодому Октавиану. Прежде всего с армией (численность которой была равна ста семидесяти тысячам), требовавшей обещанного. Приходилось конфисковывать италийские земли и отдавать, отдавать, отдавать. В результате вспыхнуло недовольство, чем воспользовались жена Антония Фульвия и его брат Луций. Они подняли мятеж под республиканскими лозунгами, хотя на деле играли на стороне Антония против Октавиана. Не последнюю роль здесь играла и ревность Фульвии к Клеопатре, она тем самым пыталась вернуть мужа в Рим. Октавиану удалось подавить мятеж, и Фульвия уехала в Грецию на свидание с мужем, где вскоре и умерла. Есть подозрение, что от яда, ибо ее смерть была выгодна как Октавиану, так и Антонию.

После этих событий отношения между триумвирами стали обостряться все сильнее, поэтому решено было вновь встретиться в Брундизии. Антоний и Октавиан поделили империю на Восток и Запад, оставив Лепиду в управление лишь Африку. Договоренности были скреплены матримониальным альянсом: Октавия, сестра Октавиана, стала женой вдовца Антония.

Но был еще Секст Помпей, к тому времени основавший почти суверенное государство на островах Сицилии и Сардинии, куда стекались попавшие в проскрипционные списки, а также пираты и беглые рабы, зачислявшиеся в армию. Это было настоящим бедствием для Италии. Пришлось пообещать Помпею через пять лет консульство и командование флотом, сохранив за ним наместничество на островах, если он прекратит принимать беглых рабов и признает власть триумвиров. Это соглашение было подписано на плотах у Мизенского мыса Антонием, Помпеем и Октавианом в тридцать девятом году.

Антоний тотчас уехал к Клеопатре, а Октавиан нашел повод для войны с Помпеем (пираты, беглые рабы), которая была выиграна в морских сражениях осенью тридцать шестого года одаренным полководцем Марком Випсанием Агриппой. Антоний, хоть и не одобрял этой войны по вполне понятным причинам, все же, когда проигравший Помпей объявился в Малой Азии, приказал его казнить.

Эта война поссорила Октавиана и с Лепидом, который хотел на правах союзника получить себе после победы Сицилию, но Октавиан воспротивился, к тому же солдаты Лепида переметнулись к внучатому племяннику Цезаря. Лепид лишился не только войска, но и провинций, утратив политическую власть в качестве триумвира. Он остался лишь верховным понтификом и прожил долгую жизнь.

Таким образом, второй триумвират, как и первый (Цезарь, Помпей, Красс), распался, и на первое место в государстве остались два претендента, поделившие империю на Восток и Запад. Антоний, несмотря на брак по расчету с Октавией, женился и на Клеопатре, мечтавшей о реставрации былого величия царства Птолемеев. И в этом общность их политических интересов очевидна: Антонию также хотелось укрепиться на Востоке, чтобы затем подчинить себе и Запад.