Мао Цзэдун - читать онлайн книгу. Автор: Александр Панцов cтр.№ 214

Страница

По воспоминаниям дочери Линь Бяо, Доудоу, и зятя, Чжан Цинлиня, больному маршалу неизменно вводили какое-то «лекарство», прежде чем он отваживался покидать свой дом, окруженный высокой каменной стеной, для участия в публичных мероприятиях во время «культурной революции». Хранившееся в ампулах под названием «витамин С» это «лекарство» могло поддержать его в форме в течение нескольких часов, но вслед за тем у несчастного наступало обострение болезни, длившееся неделями¹⁸⁰.

Но, должно быть, именно такой «близкий соратник» и нужен был Мао, опасавшемуся сильных личностей. А может, Председатель просто жалел несчастного Линя, позволяя ему болеть? В любом случае он явно не желал слушать Цзян Цин и ее единомышленников, наговаривавших на министра обороны.

Но вода точила камень исправно. И в конце концов коварной Цзян удалось свалить больного маршала. В смертельной схватке за власть между двумя группировками стареющий «кормчий», естественно, сделал выбор в пользу своей супруги.

Произошло это следующим образом. Как-то в начале мая 1970 года, отдыхая в Ханчжоу, Мао неожиданно решил изменить Конституцию КНР, а именно: убрать из нее второй раздел, согласно которому формальным главой государства являлся Председатель Китайской Народной Республики. С устранением Лю Шаоци пост этот оставался вакантным, и Мао решил, что он вообще не нужен. Об этой идее он известил членов Политбюро, добавив, впрочем, что, если последние сочтут необходимым сохранить эту должность, пусть имеют в виду, что он (Мао) не хочет быть Председателем КНР. «Если же [Политбюро] решает сохранить этот пост, то его должен будет занять только Линь Бяо»¹⁸¹, — резюмировал он. Так, спустя много лет, вспоминал об этой инструкции Мао один из членов Политбюро генерал У Фасянь, командующий военно-воздушными силами КНР ^[152].

Получив указание, члены Политбюро постановили образовать комиссию в составе шести человек для подготовки проекта новой Конституции. Между тем Линь Бяо, который, как всегда, был болен и не присутствовал на заседании Политбюро, через своих секретарей довел до сведения как Мао, так и всех остальных членов руководства, что он никоим образом не хочет быть Председателем КНР. Однако считает, что «было бы неверным, чтобы такая большая страна», как Китай, «не имела символического главы, который бы ее представлял». Поэтому он настаивал, чтобы именно Мао вступил в эту должность. Возможно, Линь просто не понял, чего на самом деле желал «великий вождь», и на всякий случай решил подольститься. Конечно, по правилам хорошего китайского тона, он должен был отнекиваться и в том случае, если бы действительно хотел занять этот пост. Но в том-то и дело, что он на самом деле с ужасом думал о лишних обязанностях, об участии в обязательных протокольных мероприятиях и регулярных поездках за рубеж. Для человека в его состоянии это было бы непомерной ношей!

Мао, казалось, понял страхи или подхалимаж Линь Бяо. По крайней мере, передал ему через секретаря, что пост Председателя КНР можно в Конституции и сохранить. Но, добавил он, «ни я, ни ты не будем занимать эту должность. Пусть почтенный Дун [Дун Биу ^[153]] будет председателем государства, а несколько молодых людей при этом станут заместителями председателя»¹⁸². На том вроде бы дело и кончилось.

Но в это время между членами комиссии, занятой подготовкой проекта Конституции, разгорелись жаркие споры. Суть их по большому счету заключалась в том, как правильнее распознать намерения «великого кормчего». Кан Шэн и Чжан Чуньцяо полагали, что Мао на самом деле не хочет поста Председателя КНР, а У Фасянь и еще один генерал из группы Линь Бяо думали наоборот. Кроме того, разногласия шли по вопросу о том, включать ли в текст Конституции следующее положение: «Идеи Мао Цзэдуна — руководящая сила нашей страны». Генералы выступали «за», их оппоненты — «против». Последние, скорее всего, просто провоцировали сторонников Линь Бяо, вызывая их на скандал. Чжан Чуньцяо даже сказал: «Некоторые все время трезвонят о марксизме и идеях Мао Цзэдуна, но это не значит, что они на самом деле являются марксистами». Он явно намекал на Линь Бяо, памятуя о ворчании Мао по адресу льстеца. Чэнь Бода, также участвовавший в работе комиссии, защитил генералов. Еще один, шестой член группы, отмолчался.

«Предательство» Чэнь Бода, бывшего до того одним из ближайших соратников Цзян Цин и Кан Шэна, не являлось случайным. Чэнь давно уже испытывал неприязнь к жене Мао и даже делился с некоторыми знакомыми желанием «покончить с собой», не будучи больше в силах терпеть истеричную и властолюбивую женщину во главе Группы по делам культурной революции. В конце концов вместо самоубийства он избрал путь измены, перебежав к Линь Бяо и Е Цюнь. Он стал открыто поддерживать конкурентов Цзян с конца 1968 года. Этого, конечно, она ему простить не могла¹⁸³.

В этой обстановке в августе — сентябре 1970 года в Лушани собрался 2-й пленум ЦК. В повестке дня его стоял вопрос о новой Конституции. Линь Бяо воспользовался этим для того, чтобы нанести удар по Чжан Чуньцяо, а заодно и по всей группе Цзян Цин. Он попросил Мао предоставить ему слово для небольшого выступления, чтобы дать отпор кое-кому из тех, кто сомневается в «гениальности» вождя. После чего изложил слова Чжан Чуньцяо. Чжоу поддержал его, и тогда Мао, согласившись с ними, только посоветовал Линю, критикуя, не называть Чжана по имени. «Должно быть, за спиной Чжан Чуньцяо стоит Цзян Цин», — заметил он¹⁸⁴.

И Линь выполнил все, о чем договорился с Мао. Имени Чжана не назвал, но о том, что «великий кормчий» — гений, сказал, подчеркнув необходимость вставить пассаж об идеях последнего в Конституцию. После этого участники пленума разделились по группам для детального обсуждения выступления Линя. И тут началось такое, о чем Линь Бяо вскоре пришлось пожалеть. Многие выступавшие, прежде всего его генералы, стали горячо поддерживать своего командующего, особенно когда поняли, что его речь направлена против Чжана, Цзян Цин и иже с ними. Выступили в поддержку Линя и ветераны.

Цзян мало кто любил в партии. И в этом была ее главная трагедия. Нелюбовь многих членов партийного руководства и их жен преследовала Цзян во все время замужества, разжигая в ней злобу, зависть и ненависть. Получался замкнутый круг: чем больше ее презирали, тем сильнее она всех ненавидела, но чем изощреннее преследовала она врагов, тем яростнее ее третировали. Особую ненависть она стала вселять в ветеранов партии тогда, когда возглавила Группу по делам культурной революции. И вот теперь те из них, кто смог выжить в годы хунвэйбиновского террора, почувствовали вкус реванша. Они с готовностью начали славить Линя, лишь бы насолить Цзян. Вовсю старался и Чэнь Бода.

Дискуссии продолжались два дня. Цзян, Чжан и остальные «леваки» были страшно напуганы. И сделали то единственное, что могли: обратились за помощью к Мао. Остается только догадываться, какими черными красками поливали они Линь Бяо, Е Цюнь и генералов. Судя по тому, что произошло в дальнейшем, они представили их всех «заговорщиками», поставившими перед собой цель «развенчать» «культурную революцию». Да к тому же обвинили Линя, считавшего необходимым сохранить пост Председателя КНР, в попытке захватить власть в государстве. Их ничуть не смущало, что наивный маршал предлагал на эту должность «гениального» Мао. Все, что говорил враг, они трактовали как гнусную попытку «завзятого интригана» ввести вождя в заблуждение. Этого «великий кормчий» потерпеть не мог.

Страница