Дэн Сяопин - читать онлайн книгу. Автор: Александр Панцов cтр.№ 137

В октябре 1984 года это письмо легло в основу постановления 3-го пленума ЦК компартии двенадцатого созыва «О реформе экономической системы», давшего новый импульс развитию рыночной экономики и ее гармоничному сочетанию с плановой. В точном соответствии с Бухариным (о котором, правда, никто не вспоминал) в постановлении подчеркивалось: «В вопросе товарного хозяйства и закона стоимости различие между социалистическим и капиталистическим хозяйствами заключается не в том, существует ли товарное хозяйство и действует ли закон стоимости, а в разном характере собственности». При этом поминался и Ленин, правда, только в связи с тем, что когда-то, накануне нэпа, написал: «Целый, цельный, настоящий план для нас = „бюрократическая утопия“. Не гоняйтесь за ней»¹³⁰. Чжао вспоминает: «Решение об экономической реформе… подчеркивало важность естественных законов спроса и предложения и всевластия рынка. Оно объявляло экономику социализма „товарной экономикой“. Дэн высоко оценил это решение, считая его даже „новой теорией в политической экономии“… Несмотря на то что в разное время он говорил разные вещи, он всегда склонялся к товарной экономике, закону спроса и предложения и свободному рынку»¹³¹.

К тому времени реформы уже принесли ощутимые результаты. С 1978 по 1984 год наблюдался устойчивый рост валового внутреннего продукта (ВВП) — в среднем на 8,8 процента в год (всего за тот период — на 66 процентов). За то же время объем промышленного производства вырос более чем на 78 процентов, в том числе тяжелой промышленности — на 66, а легкой — почти на 98. В общем объеме инвестиций доля иностранных капиталовложений была еще небольшой (в 1984 году — около 4 процентов), но иностранцы строили быстро, надежно и качественно, причем на самом высоком техническом уровне. В 1984 году был собран рекордный урожай зерновых — более 407 миллионов тонн, на 100 с лишним миллионов больше, чем в 1978 году. В тот момент даже реформаторы растерялись: никто не знал, что делать с таким колоссальным количеством зерна, — ни зернохранилищ, ни денег для расчета с крестьянами не хватало. В итоге 1 января 1985 года Госсовет объявил, что отныне государство не будет брать на себя обязательство покупать зерно, произведенное сверх плана. Это привело к некоторому снижению зернового производства (на 28 с небольшим миллионов тонн в 1985 году), но одновременно способствовало дальнейшему развитию товарно-денежных отношений в деревне. К 1985 году средние доходы сельского населения возросли более чем в полтора раза, а средняя заработная плата рабочих и служащих — примерно на 60 процентов. Правда, 125 миллионов крестьян, то есть 15 процентов, по-прежнему относились к категории «абсолютно бедных», но Дэн ведь и не говорил о том, что все сразу станут зажиточными¹³². Все-таки число голодавших сократилось в два раза!

Политика реформ к 1985 году обернулась и большим успехом правительства в наиболее чувствительном для национального сознания китайцев вопросе: об объединении страны. Еще в январе 1979 года Дэн выдвинул план воссоединения материковой части Китая с Тайванем, Гонконгом и Макао на основе принципа «одна страна — две системы». Он гарантировал, что после возвращения Гонконга и Макао Китайской Народной Республике, а также обьединения КНР с Тайванем на всех трех территориях в течение долгого времени (чуть позже появилась цифра — 50 лет) будут сохраняться существующие там социально-экономическая и даже политическая системы, то есть демократический капитализм. Режиму Цзян Цзинго он даже обещал, что Тайвань сохранит собственные вооруженные силы. Взамен же Дэн хотел одного: чтобы Пекин выступал от имени всего Китая на международной арене. Как видно, в вопросе объединения он готов был интерпретировать принцип «одна страна — две системы» гораздо шире, чем в отношении собственных ОЭР.

Дело с Тайванем, конечно, было весьма непростым, так как президент Китайской Республики Цзян Цзинго и слышать не хотел о предложениях однокашника по московскому Университету им. Сунь Ятсена. Как и его отец Чан Кайши, он упорно настаивал на том, что только его режим — законное правительство Китая и что рано или поздно Гоминьдан вернет материк.

Что же касается вопроса с Гонконгом и Макао, то он был легче, хотя и здесь имелись свои трудности, связанные главным образом с Гонконгом. О Макао можно было не беспокоиться, так как португальцы сами неоднократно предлагали вернуть его Китайской Народной Республике и в 1979 году даже достигли с китайцами соответствующей договоренности, которая, правда, держалась в секрете: Дэн ждал подходящего момента, чтобы объявить о ней. Но вот с англичанами быстро решить проблему не получалось. Премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер считала, что Гонконг — «уникальный пример успешного англо-китайского сотрудничества» и объявление о его возвращении КНР будет иметь «катастрофический эффект», так как жители этой колонии боятся коммунистов и тут же начнут вывозить капитал¹³³. У англичан, правда, в отличие от гоминьдановцев, позиция была слабая: в 1997 году заканчивался срок их 99-летней аренды большей части Гонконга, известной под названием Новые территории. Этот район — сельскохозяйственный придаток Гонконга, и без — него многомиллионный город просто не мог существовать. Понимая это, Дэн на переговорах с Тэтчер в сентябре 1982-го был очень жёсток. «Мы должны смело встретить эту катастрофу и принять надлежащие меры», — не без юмора заметил он, дав понять, что Китай объявит о своем решении возвратить Гонконг в любом случае, согласятся англичане передать его или нет. С плохо скрываемой угрозой он заявил, что китайцы вообще могут войти в Гонконг через несколько часов¹³⁴.

У Тэтчер от Дэна остались самые неприятные воспоминания: мало того что тот был безапелляционен, но он еще в присущей ему, как и большинству китайцев, манере во время переговоров все время плевал в стоявшую рядом с ним латунную плевательницу. Он вообще-то всегда так делал, не только с Тэтчер, хотя знал, что это невежливо, но ничего с собой поделать не мог: крестьянская натура брала свое. «У меня три недостатка, — говорил он в минуту откровения, — я пью, плюю и курю»¹³⁵. Но «железная леди» была настолько потрясена всем услышанным и увиденным, что, выходя из здания Всекитайского собрания народных представителей, где проходили переговоры, и будучи явно в расстроенных чувствах, неожиданно подскользнулась и упала на левое колено. Телевизионщики тут же это запечатлели и, транслируя пикантный сюжет на весь мир, сопроводили его ядовитыми комментариями типа: «Как видно, Тэтчер проиграла переговоры с разгромным счетом»¹³⁶.

Собственно, они правильно оценили случившееся. К концу сентября 1984 года китайские и английские дипломаты урегулировали все детали, и в середине декабря Тэтчер, вновь прилетевшая в КНР, подписала с Чжао Цзыяном Совместную декларацию о возвращении Гонконга Китаю в 1997 году — именно на условиях Дэна. Этот первый шаг на пути объединения родины горячо приветствовали все граждане КНР. Дэн же был просто счастлив. В конце октября он поделился радостью с ветеранами, сообщив, что в этом году сделал два дела: во-первых, открыл для зарубежных инвестиций 14 приморских городов, а во-вторых, разрешил вопрос с Гонконгом по принципу «одна страна — две системы»¹³⁷.

За два месяца до встречи с ветеранами, 22 августа, Дэн отметил свой 80-й день рождения. Как всегда, в кругу большой семьи. На юбилее не было только младшего сына Фэйфэя с женой Лю Сяоюань, но они находились далеко — в Нью-Йорке, где учились в Рочестерском университете. И Фэйфэй, и его жена одними из первых в Китае отправились за океан в самом начале 1980-х, вскоре после того, как Дэн договорился с Картером о студенческом обмене. В Рочестере они писали докторские диссертации — Фэйфэй по физике, а Сяоюань по биофизике. Дэн и Чжо Линь очень надеялись, что Сяоюань скоро приедет домой и родит им внука: ведь именно он был бы прямым наследником рода Дэнов ^[102]. В общем, в тот день собрались все, кроме «американцев». Чжо Линь, дочери и горничные накрыли два больших стола. На одном из них возвышался огромный торт в восемь слоев, увенчанный большой верхушкой из крема. По его периметру 80 персиков, 80 свечей и 80 выписанных кремом иероглифов шоу (долголетие) символизировали юбилейную дату. С помощью внуков Дэн под общий хохот в несколько приемов задул свечи. Все закричали: «С днем рождения!» После чего, разумеется, торт с аппетитом съели. Дэн был счастлив: праздник удался¹³⁸. Как видно, не только Китай вступал в 1985 год обновленным, но и его лидер демонстрировал завидное душевное и физическое здоровье, хотя, как мы помним, именно в этом году планировал уйти на пенсию.