Ричард Львиное Сердце - читать онлайн книгу. Автор: Режин Перну cтр.№ 20

Как же поступил Ричард с теми, кто верно служил его отцу, а значит, выступал против него? Силу его гнева вполне ощутил на себе Этьен де Марсэй, сенешаль Анжу. Как только Генрих II был погребен, Ричард бросил сенешаля в тюрьму, велел заковать его в железо и пытать до тех пор, пока тот не вернет все замки и сокровища, полученные от усопшего короля за службу. Дошло до того, что Ричард устроил побег жены сенешаля и помог ей выйти замуж за другого! Но этим его месть и ограничилась, ибо, вопреки ожиданиям, все остальные, кто верно служил покойному королю, сохранили свои посты и все свое достоинство. Напротив, те, кто оставил Генриха II в беде, нимало не снискали расположения его наследника. Даже тех трех сеньоров, которые изменили его отцу, чтобы перейти на сторону графа Пуату, постигло жестокое разочарование: все они, Ги де Валье, Рауль де Фужер и Жоффруа де Майенн, надеялись на возвращение отнятого у них Генрихом II, но Ричард и не подумал идти им навстречу, ссылаясь на то, что предательство остается предательством и, следовательно, заслуживает кары. Сейчас такое поведение вызывает удивление, но оно было обыкновенно во времена, когда феодальные связи держались на верности и нерушимости обещаний, а всякий обман и любое нарушение договора заслуживали презрения — каковы бы ни были выгоды, проистекающие из столь неблаговидных дел…

Ричард постарался как можно лучше принять своего брата Джона (будущего короля Иоанна Безземельного) и оказал ему все мыслимые почести. Добавим, что он тогда же приложил все старания, чтобы удержать на своей службе двух самых верных слуг Генриха II, Мориса де Краона и Гийома ле Марешаля. А ведь у него были веские основания для неприязни и злопамятности в отношении последнего: Марешаль сражался с Ричардом совсем недавно, когда прикрывал отступление Плантагенета к городу Ман.

Знаменитая беседа между ними, о которой сообщает нам автор «Жизнеописания» Гийома ле Марешаля, представляется настоящим образчиком жанра, этаким отрывком из антологии, составленной из самых ярких эпизодов, достойных украсить любой рыцарский роман. Когда Гийом предстал перед своим новоиспеченным сувереном, побывавшим в свое время у него в учениках, тот поначалу выказал суровость. «Марешаль, — сказал он, — день назад (на самом деле прошло уже дней десять. — Р. Я.) вы хотели меня убить, и у вас бы это получилось, если бы я своей рукой не отвратил ваше копье».

«Сир, — отвечал Гийом, — я не намеревался убивать вас; в моих привычках точно доставлять свое копье туда, куда я его направляю. Мне столь же просто было поразить ваше тело, как я поразил вашего коня. Я убил вашу лошадь, но не думаю, что я поступил дурно, и не испытываю по этому поводу никакого сожаления». На это удовлетворенный Ричард ответил: «Я вас прощаю и не держу на вас зла».

Сцена очень хорошо передает дух нового царствования. Наряду с неистовством, честолюбием и жестокостью, новому королю Англии отнюдь не чужды были справедливость и щедрость. И все его будущее правление потверждает это. Не терпел он только лжи и предательства.

Сразу же после похорон отца в Фонтевро Ричард отправился в Нормандию, в Руан. 20 июля, на День святой Маргариты, он был торжественно возведен в герцогское достоинство и принял герцогский меч в присутствии архиепископа Готье и нормандских епископов, графов и баронов, по принесении присяги на всемерное сохранение верности своему народу. Эта первая церемония дала новому герцогу случай проявить великодушие и осыпать подданных милостями. Прежде всего он отдал юную Матильду, свою племянницу, дочь герцога и герцогини Саксонских, в жены Жоффруа, сыну Ротру де Перша, одного из высших нормандских вельмож; Гийому ле Марешалю он предложил руку Изабеллы, одной из богатейших наследниц в королевстве, отцом которой был Ричард, граф Пемброк; Жильберу, сыну Роже Фиц-Рэнфруа, который верно служил покойному королю сенешалем, он пообещал Элоизу, дочь Уильяма Ланкастера, барона Кендала, еще одну богатую наследницу.

Но более всего он обласкал своего младшего брата, единственного оставшегося у него, обратив к нему всю широту своей души; Иоанн Безземельный нимало не заслуживал своего прозвища после церемонии в Руане. Он стал графом Мортэнским и получил четыре тысячи ливров земли в Англии; кроме того, Ричард подтвердил права младшего брата на все уделы, которые тому были пожалованы покойным отцом. Джон не стал медлить с женитьбой и уже в августе обвенчался с Эйвис Глостерской ^[29]. Брат же Ричарда Джеффри (Жоффруа), один из двух внебрачных сыновей Генриха Плантагенета, избравший духовное поприще и служивший к тому времени в церкви в Линкольне, был возведен Ричардом в архиепископы Йоркские. Назначение это, однако, оказалось слишком поспешным, поскольку Ричард не счел нужным учесть мнения каноников и прелатов этой епархии и даже не посоветовался с ними.

В следующую субботу, пришедшуюся на День святой Марии Магдалины (22 июля), Ричард впервые вел переговоры как король с королем французским Филиппом Августом — он, правда, еще не был помазан на царство, но этого оставалось ждать совсем недолго. Переговоры имели место между Шомоном и Три, в границах той самой Нормандии, герцогом которой отныне был Ричард. Небывало пылкая дружба, воцарившаяся было между двумя молодыми людьми при жизни Генриха II, успела слегка охладеть. В самом деле, Филипп поспешил предъявить притязания на замок Жизор. Ричард постарался уклониться от разговора о сроке, к которому Франция могла бы заполучить названную крепость с окрестными угодьями, заведя речь о женитьбе на Аделаиде, вечной своей невесте. К тому же он напомнил о субсидии, посулив присовокупить еще четыре тысячи марок серебром и четыре тысячи фунтов стерлингов вдобавок к тем 20 тысячам марок, которые уже пообещал его отец. Встреча на этот раз происходила вовсе не под знаменитым вязом, как иногда думают, и едва не закончилась трагедией. Ричард уже подъезжал к Жизору, когда деревянный мостик проломился под копытом его коня. Всадник провалился в ров вместе с лошадью, но поскольку ров наполовину был заполнен водой, король отделался не слишком серьезными ушибами. После этого Ричард направился к Барфлеру, куда прибыл и его младший брат Джон.

Ричард поступил вполне разумно, направив в Англию Гийома ле Марешаля с поручением освободить свою мать, королеву Алиенору. Прибыв в Винчестер, Гийом, как сам он потом рассказывал, обнаружил, что королева «уже освобождена и еще более властна, чем когда-либо прежде». Королева не теряла времени зря. Вырвавшись из-под надзора (а покойный Генрих приставил к ней трех своих доверенных мужей — Ральфа Фиц-Стивена, Анри де Берневаля, Ренуфа де Глянвилля), она, поражая всю Англию своей решительностью, стала готовить встречу и коронацию самого любимого из своих сыновей, а в сущности, единственного у нее оставшегося, поскольку она так никогда и не преодолела своего недоверия к младшему, Джону. «Первым делом она повелела освободить всех узников»; на этот счет последовал специальный указ. Всякий, кто был схвачен и брошен в узилище, получал право лично представлять доводы в свое оправдание. Те, кого поймали за порубкой леса, освобождались немедленно; таких было немало, ибо покойный король, пекшийся об охотничьих угодьях, коих всегда не хватало в Англии, умножил число указов, доходивших до дикости: за самовольную порубку или за погубленного зверя нарушителя могли покалечить или подвергнуть иному жестокому наказанию. Порыв вольного ветра рассеял туманы над островом и вызвал ответный прилив верности новому суверену. Для начала Ричард постарался вернуть утраченные земли Роберту, графу Лестерскому, которого его отец лишил всех прав, а затем сделал то же со всеми, чьи права и вольности были отменены либо приостановлены Генрихом II. Он также позволил всем главным епископам Англии — Балдуину Кентерберийскому, Гилберту Рочестерскому, Гуго Линкольнскому, Гуго Честерскому — вернуться в свои островные епархии. Некоторым епископам с материка, Готье де Кутансе, архиепископу Руанскому, Генриху, епископу Байе, Иоанну, епископу Эврё, было предложено участвовать в его коронации в Вестминстере.