Алиенора Аквитанская - читать онлайн книгу. Автор: Режин Перну cтр.№ 21

Он был в расцвете лет — в то время ему было тридцать девять — и он уже доказал свою доблесть и мужество на Востоке, сопровождая сюзерена в крестовом походе. Но его называли жестоким и властным человеком, говорили, будто он подвержен тем «припадкам меланхолии», какие вообще считались свойственными анжуйцам. Бароны (среди них был и Рауль де Вермандуа), собравшиеся на эту торжественную ассмаблею, увидели явственное доказательство этого. Жоффруа привел с собой Жиро Берле, закованного в цепи, словно преступника: это означало бросить вызов королю и Церкви одновременно, поскольку он был отлучен за то, что поднял руку на представителя короля, пока тот находился в крестовом походе. В самом деле, распря с Жиро началась еще до того, как король вернулся во Францию.

Бернард Клервоский заговорил: он предложил Жоффруа снять с него отлучение от церкви, если он согласится освободить Жиро. Жоффруа ответил на это словами, поразившими собравшихся своей кощунственностью:

— Я отказываюсь освободить своего пленника, а если держать человека в плену считается грехом, то я не желаю, чтобы мне этот грех отпускали!

— Берегитесь, граф Анжуйский, — сказал Бернард, — какой мерой мерите вы, такой и вас будут мерить.

Но граф, не слушая, покинул зал в сопровождении сына, оставив присутствующих в полном недоумении. Жиро Берле подошел к Бернарду Клервоскому за благословением:

— Я жалуюсь не на свою судьбу, я оплакиваю участь моих родных, которые погибнут вместе со мной.

— Не бойся, — ответил ему Бернард. — Будь уверен, что Бог придет вам на помощь, тебе и твоим родным, и произойдет это раньше, чем ты смеешь надеяться.

В следующие дни распространилась странная весть: говорили, будто Жоффруа Анжуйский, не побоявшийся бросить вызов королю и богохульствовать в присутствии Бернарда Клервоского, отпустил Жиро. Больше того, его сын Генрих готов был принести оммаж королю. Ситуация, из которой, казалось, не было выхода, внезапно разрешилась, и никому не пришлось вынимать меч из ножен. В самом деле, несколько дней спустя была торжественно принесена клятва верности. Некоторые видели в этом чудо, произошедшее благодаря вмешательству аббата Бернарда. Другие утверждали, что к такому исходу переговоров была, возможно, причастна королева. Так или иначе, но в Нормандии воцарился мир, а Жоффруа и Генрих Плантагенет вернулись в Анжуйское графство.

На обратном пути произошло еще одно совершенно непредвиденное событие: удушливо жарким летним днем, неподалеку от Шато-дю-Луар, Жоффруа решил искупаться в реке. Вечером у него началась лихорадка, и несколько дней спустя, седьмого сентября, он скончался: никакими средствами спасти его не удалось.

А Людовик и Алиенора в конце осени вместе отправились в Аквитанию с внушительной свитой, состоявшей из прелатов и баронов — как аквитанских, так и французских, поскольку среди них были как Жоффруа де Ранкон и Гуго де Лузиньян, так и Тьерри Галеран и Ги де Гарланд. Некоторые видели в этом признак сближения короля и королевы; другие, более искушенные, только качали головой, утверждая, что в этой поездке королевскую чету в последний раз видят вместе. После смерти Сугерия пропасть между Людовиком и Алиенорой лишь углублялась. На Рождество они вместе собирали двор в Лиможе, затем, на Сретение, в Сен-Жан д'Анжели; почти повсюду в тех владениях и замках, которые были под властью Алиеноры, французов заменяли аквитанцами. Затем супруги отправились в Божанси, где провели последние мгновения совместной жизни. В самом деле, собор под началом архиепископа Сансского признал недействительным их брак, заключенный в Бордо пятнадцать лет тому назад.

Алиенора попрощалась и объявила, что хочет немедленно вернуться в свои личные владения, которые по обычаю были ей возвращены. И немедленно, в сопровождении нескольких приближенных, отправилась в Пуатье.

Был первый день весны, 21 марта 1152 г. Лето еще не наступило, когда французский двор узнал ошеломляющую новость: Алиенора снова вышла замуж; она стала женой Генриха План-тагенета, графа Анжуйского и герцога Нормандского.

На обратном пути в Пуатье Алиенора, наверное, испытала тот ужас, какой испытывает лань, затравленная сворой собак во время охоты, или девушка, которую преследуют великаны из бретонских сказок.

По окончании собора она, взяв с собой лишь небольшую свиту, направилась в Блуа. В окрестностях города царило оживление, поскольку наступало вербное воскресенье, и все готовились к празднику: с деревьев срезали ветви, чтобы нести их в руках и украшать фасады домов, стоявших вдоль пути процессии. Алиенора, наверное, собралась остановиться в одном из монастырей города, Сен-Ломере или каком-нибудь еще, но каким-то образом ее предупредили о грозящей опасности: возможно, это стало известным из разговоров людей из замка с кем-то из ее свиты, а возможно, об этом говорило присутствие большого количества вооруженных людей вокруг замка, выстроенного графом Блуа, за которым осталось не слишком лестное прозвище — Тибо Обманщик. Так или иначе, но она узнала, что молодой граф, в то время живший в замке и также носивший имя Тибо, собрался силой ее похитить, чтобы сделать своей женой. Не давая себе труда возмутиться дерзостью этого младшего сына в семье (Тибо был вторым сыном того самого Тибо Шампанского, с которым у нее было столкновение из-за брака ее сестры), Алиенора среди ночи дала своей свите сигнал трогаться в путь и при свете луны покинула Блуа, при этом, наверное, сказав себе, что этого Тибо прозовут Тибо Обманутым.

Но ее злоключения на этом не закончились. Теперь она стала осторожной и, наверное, выслала вперед в качестве разведчиков нескольких оруженосцев, поскольку ее предупредили о том, что в Пор-де-Пиль, где она намеревалась перебраться через Крез, ее ждет настоящая засада. Пришлось снова менять маршрут. Она решила вброд перейти Вьенну ниже слияния рек и как можно быстрее добраться до Пуатье, чьи надежные стены выросли, наконец, перед ней незадолго до Пасхи, которую молодая герцогиня могла отпраздновать там в полной безопасности.

Оказавшись в Пуатье, Алиенора смогла посмеяться над этим двойным приключением. И кто же это посмел сплести заговор против нее и попытаться захватить ее в Пор-де-Пиле? Молодой Жоффруа Анжуйский, да еще к тому же младший отпрыск в семье! Он был вторым сыном злополучного Жоффруа Красивого, скончавшегося незадолго перед этим; этот шестнадцатилетний мальчик был совсем не прочь получить отцовское наследство, но старший брат явно не собирался с ним делиться.

Таким образом, на пути между Божанси и Пуатье бывшая королева Франции дважды чуть было не попалась в западню. А что было бы с ней, если бы ей пришлось, управляя своими владениями, постоянно сталкиваясь с беспокойными вассалами, выступать в поход против самых непокорных?