Жизнь графа Дмитрия Милютина - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Петелин cтр.№ 157

13 марта Дмитрий Милютин назначил время для приема сенатору Половцеву, который давно просил принять его для обсуждения улучшения порядка административного управления государством. Милютина этот вопрос давно интересовал, он хорошо знал, что Половцев – крупный чиновник, его поддерживают великий князь Владимир Александрович и наследник-цесаревич.

– Вы знаете, Дмитрий Алексеевич, недавно был на выставке картин в Академии художеств…

– И подивились на новую картину Семирадского, изображающую мучеников-христиан во времена Нерона? Это вы хотели сказать, сенатор?

– Но как вы догадались, военный министр?

– Картина произвела большой эффект, о ней много говорят.

– И я тоже много положительного слышал о ней, и мне она очень понравилась. Но, Дмитрий Алексеевич, меня давно волнует вопрос о порядке ведения дел в нашем государстве. Грубо говоря, вся беда наша проистекает оттого, что государь император единолично решает все государственные вопросы, – министр докладывает, а император решает, что нужно сделать в связи с этим. А Государственный совет, Сенат, Комитет, Совет министров и прочие государственные органы управления? Они обсуждают, спорят, высказывают разные точки зрения, а решает император.

Половцев долго еще говорил, доказывая нелепость такого однозначного решения, а Милютин, соглашаясь с ним, горько думал о правоте сенатора: «Конечно, он прав, сколько ошибок совершено, даже в реформе об отмене крепостного права, в обновлении сельского хозяйства вообще. Мысль его идет в правильном направлении, с чем-то можно спорить, но основная мысль его верна. Как все это грандиозное воплотить в жизнь? Есть ли какие-либо практические результаты?»

Половцев увлекся, но, видя задумчивость опытного царедворца, спохватился:

– Боюсь, что увлекся я преждевременно, вряд ли мои мысли своевременны, сомневаюсь в решении подобного вопроса.

Прощаясь с Половцевым, Милютин мягко, сердечно высказал те же сомнения. И задумался о современных проблемах, которые раздирали страну.

Все чаще император, министры, общественные деятели обсуждали вопросы революционной пропаганды. То и дело попадались пропагандисты, которые призывали к революции, требовали свержения императора, провозглашали республику, звали к демократическим формам управления государством. Так что сенатор Половцев не зря задумался о формах управления государством. Что-то зреет в народе…

16 марта император собрал Совет министров для того, чтобы обсудить вопрос, как бороться с революционными пропагандистами. Тимашев предложил создать комиссию, граф Пален представил чертеж, в котором протянулись нити заговорщиков из Петербурга по всем губернским городам России. Князь Горчаков попытался употребить высокопарные слова для характеристики сегодняшнего положения, но, плохо зная русский язык, запутался в этих сложнейших делах. На помощь князю Горчакову пришел Дмитрий Милютин:

– Давно стоит этот вопрос, но мы даже не знаем нашей задачи. Или мы обсуждаем репрессивные меры полицейского характера против революционных пропагандистов, или мы должны раскрыть самые причины, способствующие пропаганде, указать меры, чтобы враждебные влияния, приходящие из Европы, не находили у нас благоприятной почвы.

Государь и некоторые из присутствующих слушали с одобрением, принц Петр Георгиевич Ольденбургский и Павел Николаевич Игнатьев кивали мне в знак полного согласия, Тимашев провозгласил речь Милютина как требование конституции, граф Толстой и граф Пален снисходительно упрекнули Милютина в том, что его напугали «несколько сот нигилистов», а Грейг призвал собравшихся не допускать каждого бедняка до высшего образования…

Александр Второй напомнил собравшимся, что этот вопрос будет решен в самое ближайшее время, никакой второстепенной комиссии он не доверит, он сам будет решать, как бороться с революционной пропагандой.

– Представили эту задачу слишком узкой, а зло имеет корни глубоко, это органическая болезнь, которую наружными пластырями не излечить. Новая комиссия будет бесплодна так же, как комиссия Валуева, бесплодно заседавшая много лет.

Император благосклонно кивнул в знак согласия и распустил заседание Совета министров.

17 марта во время очередного доклада Милютина император прочитал вчерашние телеграммы из Лондона, в которых сообщалось, что Англия готова подписать протокол, если Россия и Порта договорятся об обоюдной демобилизации, а если состоится разрыв между Россией и Портой, то протокол утратит свою силу. Александр Второй поддержал эту идею, князь Горчаков в ближайшее время даст ответ Англии через графа Шувалова.

Опять демобилизация? 27 марта протокол был подписан и опубликован в «Правительственном вестнике». Стали ждать ответа из Константинополя.

А Порта уже готовилась к войне. Даже князь Горчаков признал, что надежды на мир почти бесполезны. Александр Второй с каждым днем тоже убеждался, что пора готовиться к войне, столько месяцев Россия в таком неопределенном положении, а Турция проявляет нахальство и дерзость.

Милютин, предчувствуя неизбежность войны, испросил у государя императора возможность телеграфировать обоим главнокомандующим, чтобы они готовились к войне. Телеграммы отправлены в Кишинев и Тифлис. В ответ главнокомандующие определили срок перехода границы, 12 апреля, а князь Горчаков по-прежнему с упорством доказывал, умасливая и подлаживаясь к Порте и Европе, что мирный исход еще возможен, «как будто нарочно делает все возможное, чтобы в случае войны поставить нас в невыгоднейшее положение», – записал Милютин в дневнике 29 марта (Милютин Д.А. Дневник 1876–1877. С. 152).

Наконец на совещании у Александра Второго князь Горчаков прочитал циркуляр Порты ко всем европейским державам, что она отвергает лондонский протокол и всякую возможность со стороны европейских государств вмешательства во внутренние дела Турции. Значит, подвел итог совещанию император, начинается война. Милютин получил указание с 3 апреля начать дополнительную мобилизацию войск, а князь Горчаков должен подготовить циркулярную ноту ко всем европейским государствам о причине разрыва и о начале войны. 12 апреля 1877 года зачитать манифест о войне и отослать во все европейские столицы. Проект манифеста, подготовленный графом Адлербергом, Валуевым и князем Урусовым, тут же был прочитан. Вскоре император объявил, что отправится в Кишинев, посмотрит, в каком состоянии войска, военный министр и царская свита отправятся вместе с ним.

В ночь с 7 на 8 апреля Александр Второй вместе с наследником-цесаревичем выехали из Петербурга, их сопровождали Милютин, граф Адлерберг, Игнатьев, Мезенцов, Рылеев, Воейков, граф Воронцов-Дашков, генерал-майор свиты Салтыков, представители прусской и австрийской армий генерал Вердер и барон Берхольсгейм, еще ранее выехали в Кишинев три генерал-адъютанта князь Меньшиков, Михаил Чертков и Левашов.

В Жмеринке посмотрели 5-ю пехотную дивизию, в Бирзуле – 31-ю пехотную и 9-ю кавалерийскую дивизии, войска оказались в отличном состоянии, а офицеры, приглашенные к императору, выражали готовность воевать за освобождение православных христиан.