Мятежная совесть - читать онлайн книгу. Автор: Рудольф Петерсхаген cтр.№ 59

– А каковы сейчас ваши отношения с ним? – спросил Хаган. Дешевая хитрость! Он добавил подчеркнуто насмешливо: – Дело в том, что я был и есть офицер-разведчик.

– Тогда вам следовало бы знать, что Паулюс только теперь, когда я был уже в Ландсберге, вернулся в ГДР, – сказал я, раздраженный этими несуразными попытками снова приписать мне что-то невероятное.

– Посмотрим, – закончил Хаган двусмысленно. Я повернулся, чтобы уйти.

– Мы надеемся, что вы обо всем подумаете. Спокойно, наедине, – сказал Москович с деланной приветливостью.

Ну что ж, я подумал, но решения не изменил.

* * *

Освобождение и возвращение в ГДР Паулюса взбудоражило весь ландсбергский генералитет. Нацистские генералы никак не могли смириться с тем, что фельдмаршал, прошедший старую школу генерального штаба, остается в «красной» Германии. Они утверждали, что это не добровольное решение Паулюса. Наверное, его заставили, применили какую-нибудь инъекцию. Газеты старательно распространяли эту чепуху. В слепой ненависти к Советскому Союзу использовали все, чтобы умалить достоинство фельдмаршала, – и все из-за того, что он сумел из трагического прошлого Германии сделать выводы для себя и для всей нации.

Военные преступники были в курсе международных событий, знали о взглядах официальных кругов и различных политических деятелей. Между выпущенными на свободу и оставшимися в тюрьме не прекращалась оживленная переписка. Письма высокопоставленных особ генералы передавали друг другу. К этому узкому кругу принадлежал и мой тайный друг. От него я узнал об отношении Кюхлера к Паулюсу. Он отвергал все выдвинутые против Паулюса обвинения: «Нельзя считать человека, который пришел к иным, чем твои, политическим воззрениям, эгоистом и глупцом». Для генералов старик Кюхлер был авторитетом, они считались с его мнением. Некоторые вдруг стали очень мило разговаривать со мной. Но это быстро кончилось. Снова обработала их американская «машина для прочистки мозгов».

Когда из советского плена вернулся бывший фельдмаршал Шернер, все вначале подумали, что он останется в ГДР. Военные преступники Ландсберга без удержу ругали и поносили его. Они видели в нем выскочку – он вышел из учителей народной школы – и считали, что высших званий и почестей Шернер достиг нечестным путем. Один высокопоставленный деятель писал тогда: «Шернер вернулся в момент, когда население все больше склоняется в сторону так называемого движения „без меня“ и настроено против ремилитаризации. Это огромная опасность и для нас. Необходимо все накопившееся озлобление против военных с помощью печати и радио направить на ненавистного Шернера. Пусть тогда все антимилитаристы отводят душу на хребте этого старого чудака. Лучшего козла отпущения трудно себе представить. Генерал-полковник фон Типпельскирх уже взял на себя миссию от имени генералитета отмежеваться от Шернера и его милитаристских злодеяний». Вскоре западногерманская пресса действительно последовала этому совету.

Когда Шернер все же вернулся в Западную Германию, воскресла тема Паулюса, окончательно поселившегося в Германской Демократической Республике и обосновавшего свое решение политически. Теперь вдруг вспомнили об «армии Паулюса», которая, по сообщениям гитлеровской пропаганды, якобы была сформирована в Советском Союзе из немецких военнопленных. Так как американцы поддерживали в тюрьме дух гитлеризма, эти бредни беспрепятственно распространялись. Цель одна – портить отношения Запада с Востоком и подводить «базу» под ремилитаризацию.

Американцы понимали, как опасно для них установление хороших отношений между Западом и Востоком. Они видели, что число противников американской политики и раскола Германии непрерывно растет. Они старательно следили за высказываниями по этому вопросу даже в Ландсберге.

3 июня 1954 года я написал своей жене дословно следующее: «В США вызвала большой шум новая книга фон Тетенса. Я читал только рецензию на нее. Т. утверждает, что Германия дает Соединенным Штатам возможность вооружать себя, чтобы позже – в 1960 году – сговориться с Кремлем. Такие пророчества я слышал неоднократно. Ты знаешь, я не выношу никакой фальши. Ни к чему хорошему она не приводит ни в личной, ни в политической жизни».

Это место цензура подчеркнула красным карандашом. Мне вернули письмо с обычной пометкой цензора: «Написано неразборчиво». У американской цензуры были две мерки: полная свобода для военных преступников, послушных американцам, и строжайший террор для инакомыслящих. Я решил аккуратно переписать письмо заново. Его снова вернули, на этот раз с личной припиской американского офицера службы безопасности капитана Ларджа: «Прошу на будущее воздержаться от политических прогнозов. Это письмо идет в восточную зону, и так как по-прежнему продолжается „холодная война“, предсказания на 1960 год недопустимы!» Оказывается, дело не в неразборчивости почерка, а в запретных «политических прогнозах»!

Почему письмо не должно попасть в восточную зону? Капитан Лардж ясно ответил: «Холодная война».

* * *

В это время папа римский публично выступил против принятого в «свободном мире» ведения судебного следствия с применением пыток. В Си Ай Си почувствовали себя в затруднительном положении и поручили американскому ученому доктору Феликсу, директору Национального института психогигиены, найти другие, более действенные методы. «Полнейшая изоляция более действенна, чем применявшиеся до сих пор пытки, угрозы, шантаж и „пилюли правды“. Психика заключенного выводится из строя. Изголодавшийся ум перерабатывает без всякой критики любую данную ему пищу, то есть любые нужные для следствия признания. Угасает сопротивляемость», – вот дословная цитата из «Дер Шпигель».

Эти научные откровения «западной христианской культуры» стали достоянием Си Ай Си. Новый метод испытали и на мне. Под предлогом заботы о моем здоровье меня почти полностью изолировали, лишив возможности работать вместе с другими заключенными. В этой тактике постепенного изматывания и уничтожения неугодных американской разведке лиц активно помогали военные преступники.

Знатные нацисты решили игнорировать меня, а их подручные спровоцировать какой-нибудь скандал и затеять со мной драку. Я старался держаться подальше и своей сдержанностью обезоруживал их. Вокруг меня становилось все пустыннее. Так тюремщики думали доконать «красного полковника».

Не легко было сохранять ясность взглядов. Выдержу ли я? Обязан выдержать. Надо думать только о том, как противостоять интригам и не опуститься. Нужны сила воли и способность владеть собою.

Я погрузился в книги. Но обнаружил, как и все, кто долго находится в заключении, что, читая, не могу сосредоточиться. Часто я ловил себя на том, что думаю о другом и читаю механически. Бывает, человек задумается и смотрит сквозь собеседника, не видя его. Так и я: уткнусь в книгу, но ничего не понимаю. Чтобы заставить себя читать внимательнее, я кратко записывал прочитанное.

Американцы и военные преступники видели, что изоляция не оказывает желаемого действия. Огорченные неудачей, они возобновили клеветнические наскоки в духе допросов, проводимых в подвалах Си Ай Си. Правда, теперь этим занимались немцы, лишний раз подтверждая свое тесное сотрудничество с американцами. Из председателя грейфсвальдского районного правления Национально-демократической партии Германии меня вдруг превратили в «коммунистического крейслейтера». Я узнал, что в Си Ай Си допрашивают всех вернувшихся из советского плена, требуя доказательств моего «сотрудничества с Советами». «Доказательством сотрудничества с Советами еще в 1941 году» оказался вдруг следующий эпизод.