Судьба артиллерийского разведчика. Дивизия прорыва. От Белоруссии до Эльбы - читать онлайн книгу. Автор: Владилен Орлов cтр.№ 34

Почувствовав неладное, немцы каждую ночь бомбили станции, подъездные пути и прифронтовые объекты. Однако в наше расположение они не залетали. Днем самолеты противника летали редко, так как наша авиация уже господствовала в воздухе и они боялись лишних потерь. В конце июня пришло сообщение о весьма успешном наступлении основных сил фронта в районе Минска, и мы поняли, что вот-вот начнется наступление и у нас. Ждать оставалось недолго.

В первых числах июля мы были подняты по тревоге и переброшены к фронту близ Ковеля.

Вначале остановились на промежуточной позиции во 2-м эшелоне, расположившись в небольшой рощице. Кругом непрерывно прибывали все новые и новые части. Становилось буквально тесно от скопления войск и техники. Поступил приказа организовать противотанковую оборону (мы понимали, что это так, на всякий случай). Наступал вечер. Огневики развернули временные противотанковые позиции на поле. Нам также надо было устроиться на ночь. Копать и сооружать блиндаж, даже простейший, не хотелось, так как передовая была еще далеко (2–3 км), в танковую атаку при таком скоплении войск на подходе к передовой никто не верил, а завтра-послезавтра нас все равно переместят на основные позиции. Я, кажется, с Шалевичем или Хвощинским, узнав о приказе, поспешил на поле, где была вырыта траншея, надеясь найти там брошенный блиндаж, пока его не нашли другие. Нам повезло. Недалеко от рощицы мы наткнулись на простенький блиндажик (квадратная яма, накрытая примитивным накатом). Доложив нашему командиру взвода Комарову, что мы нашли пристанище для разведчиков и вычислителей, и получив разрешение там устроиться, мы быстро натаскали соломы и завалились спать. Решили не выставлять караула, кругом свои, опасности нет. Только устроились, как появился дежурный офицер и устроил нам разнос за отсутствие часового. «Вы что, такие-сякие, в „языки“ к немцам записались?!» — кричал он. Пришлось выставить караульного по 1 часу на каждого. Правда, к утру дежурство прекратили, и это нарушение обошлось. Утром, как и думали, отправились готовить основные позиции (сооружать НП, блиндажи на огневой позиции…). Кругом подходила и устраивалась масса войск. Было ясно, что наступление не за горами. В воздухе непрерывно барражировали наши истребители, но немецкие самолеты так и не появились, скорее всего, они были брошены на «затыкание» прорыва на других участках фронта.

При подготовке блиндажа на огневой позиции я обнаружил несколько немецких листовок. В одной из них говорилось, что немцы применили секретное оружие против Англии (это были ракеты ФАУ-2, бомбившие города Англии), там царит паника, большие потери и скоро наступит перелом в войне. Они теперь победят, и в конце листовки стандартный призыв бросать оружие и переходить к ним, чтобы сохранить жизнь (листовка служит пропуском). В другой листовке был призыв ко всем русским отказаться от своего нерусского правительства, которое гонит их на убой. Все очень примитивно и неумно. Слышали бы авторы, как мы смеялись над содержанием и использовали эти листовки для табачных самокруток и других известных нужд!

Перелом действительно наступил, но в обратную сторону. Союзники, наконец, высадились в Нормандии и стали быстро освобождать Францию.

На обратном пути с сооруженного нами НП случилось небольшое ЧП. Наша машина наехала на противотанковую мину, не обнаруженную ранее саперами. Раздался оглушительный взрыв, кузов со снарядами в ящиках, на которых мы сидели, подпрыгнул. Мы в мгновение ока спрыгнули на землю и улеглись в кювете, ожидая взрыва. К счастью, все обошлось, снаряды не взорвались, осколки никого не задели и никто не пострадал, но наш «Студебекер» был здорово покалечен. Пересели на следовавшую за нами машину и всю дорогу обсуждали благополучный исход происшествия. Если бы рванули снаряды, то от нас остались бы одни клочья.

Наше наступление началось 18 июля, уже после соседнего 1-го Украинского фронта, где оно началось 13 июля, и основных сил нашего фронта, т. е. мы были последними, кто принял участие в грандиозном прорыве немецкой обороны пятью фронтами, полностью разрушившем оборону немцев на протяжении более 1000 км! Результатом было окончательное изгнание немецких войск из Белоруссии и Украины. Вначале, как всегда, мощная артподготовка и массовая атака наших «илов» с воздуха. Сопротивление было сломлено в первые же часы. В прорыв устремились танки, а за ними наш полк и вся бригада на «Студебекерах». Одновременно двинулась вся наша артиллерийская 6-я дивизия прорыва РГК. Вот и граница, быстро наведены понтонные мосты через реку Сан, и мы уже в Польше. Вперед, на Люблин! Весь длинный летний солнечный день шло непрерывное авиационное наступление в небе, танковое на земле. Меня особенно поразила наша авиация. Местность была довольно открытая, и, сколько хватал глаз, во все стороны низко над землей непрерывно, волна за волной, шли и шли группы из нескольких звеньев наших штурмовиков, реже бомбардировщиков. Каждую группу прикрывало сверху 2–4 истребителя. Авиационное наступление продолжалось весь день до сумерек. Впереди слышались почти непрерывные звуки бомбежки, стук немецких зениток, стрельба наших танков. Мы то быстрее, то медленнее, изредка и не надолго останавливаясь, двигались за танками. Пехота отстала, а наше вмешательство пока не требовалось. Противник бежал, изредка огрызаясь. Немецкая авиация не показывалась. Подумалось, что так, наверно, было в 41-м с нашей авиацией и нашим отступлением.

Как-то остановились в лесу. Впереди, казалось, недалеко, стучали немецкие зенитки по отбомбившимся и возвращавшимся штурмовикам. Было хорошо видно, как рядом с самолетами вспыхивают облачка разрывов. «Точно бьют, сволочи! Из крупных зениток. Это тебе не тявкалка (крупнокалиберный пулемет)!» — крикнул кто-то. Билась мысль: неужели попадут? И вот на наших глазах один штурмовик разлетелся на куски. Кончено, все погибли. Следом загорелся другой, но из него отделились и стали падать 2 точки — затяжной прыжок экипажа, чтобы не подбили. Недалеко от земли раскрылись парашюты, и тут же немцы открыли по ним стрельбу из пулеметов. Парашюты скрылись за верхушками леса. Стрельба утихла, но не сразу. Живы ли, не попали ли к немцам наши летчики? Эти вопросы остались для нас без ответа. Стоянка на лесной дороге затягивалась. И тут мы обратили внимание, что вся земля под деревьями — это сплошной голубой ковер. Таких зарослей голубики я никогда больше не видел. Соскочили с машин, рвали целые плети голубики, тащили к машинам и, сидя на снарядных ящиках, поглощали крупную спелую ягоду. До чего вкусно! Вскоре двинулись дальше.

Вот и первая деревня Западной Белоруссии, затем вторая, еще и еще. Почти все постройки целые, с жителями и всякой живностью (коровы, свиньи, куры…). Не то что у нас в Восточной Белоруссии, где почти все сожжено, живности нет и в помине, а жители попрятались в лесах. Подумалось, что, наверно, немцы так быстро бежали, что не успели разрушить. Поразили нас, не только меня, добротность и благоустроенность деревень, по сравнению с нашими, российскими тесными избами, сплошь покрытыми соломой. Большие дома, почти все под железной крышей, добротные просторные хозяйственные постройки, отдельные колодцы у каждого хозяина. Вот тебе и забитая Западная Белоруссия, которую мы освобождали от гнета панской Польши! Не впервые закралась мысль, что очень уж врет пропаганда. Жители встречали умеренно приветливо. Чувствовалось, что они очень устали от передряг войны.