Гайто Газданов - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Орлова cтр.№ 49

Роман Гуль как-то рассказывал ему о происшествии в берлинском кафе, в те времена, когда Борис учился живописи в Германии, и что потом описывал в своих мемуарах «Я унес Россию»:

«Однажды сидим мы за столиком вчетвером. А неподалеку с кем-то за столиком наша приятельница поэтесса Татида (по фамилии Цемах, уверявшая, что ее род идет прямехонько от царя Соломона!). У Татиды (близкой подруги Крыму Макса Волошина) — оригинальное, очень узкое лицо с большим прямым (скорее греческим, чем еврейским) носом. Наружностью она обращала на себя внимание. И вот среди пивного веселья, хохота, криков вдруг — всеобщее замешательство. Сидевшие, как пружины, повскакали с мест. Сначала мы не могли понять, из-за чего весь сыр-бор? Оказывается, сидевший за соседним (с Татидой) столиком совершенно неизвестный ей молодой человек, странный, неопрятно одетый, вдруг встал, подошел к Татиде и ни с того ни с сего дал ей пощечину. Татида вскрикнула, упав на стол головой. Все вскочившие бросились на странного молодого человека. Схватили, кто за шиворот, кто за руки, вывернув ему их за спину, и с шумом потащили к выходной двери, где вышвырнули на улицу с трех-четырех ступенек. Я подошел к рыдающей Татиде. Она рассказала, что в жизни никогда не видела этого молодого человека и не знает, кто он, почему на нее так пристально смотрел, а потом, подойдя, ударил ее по лицу. … Те, кто сидели с ним, тоже ничего не могли объяснить в этом его "безобразии". Один сказал, что он — Борис Поплавский, студент художественной школы. Причем, постучав пальцем по лбу, добавил: "Борис немного того…"» Наслышан был Гайто и о любви Бориса к одной девушке, происходившей из богатой эмигрантской семьи. Эту историю рассказал поэт Юрий Терапиано: «"Женщина любит ушами", — говорят в Персии. Литературная известность и блестящие разговоры Бориса Поплавского с предметом своей страсти оказывали на нее свое воздействие, но появился вдруг в окружении героини его романа молодой цыган-певец, "цыганенок", как его называли на Монпарнасе, и его голос вскоре стал неожиданной угрозой Поплавскому. Поплавский решил раз и навсегда разделаться с "цыганенком" и местом действия выбрал Монпарнас. Но, по монпарнасскому общепринятому обычаю, в кафе драться было нельзя, никак не полагалось. Поэтому Поплавский бросил цыганенку в ее присутствии традиционный вызов: "Выйдем на улицу!" Не желая оказаться трусом, "цыганенок" вышел из "Доминика" на улицу и ждал, сжав кулаки, нападения Поплавского. Двое или трое коллег, выбежавших вслед за противниками, как в кинематографе, увидели неожиданную развязку. Едва Поплавский приблизился к "цыганенку", занес руку, как она оказалась, как в клещах, в мощных руках блюстителя порядка. Получив совет "не заводить драки на улице” и не смея протестовать, Поплавский уныло отправился прочь, а "цыганенок", видя, что, к счастью, полицейский занялся не им, быстро перешел через улицу и скрылся в гостеприимных дверях "Ротонды". Впрочем, как я слышал, Поплавскому все же удалось потом в другом месте свести с ним счеты"».

Наблюдая за монпарнасской жизнью Бориса, размышляя над двумя силами, раздиравшими его сущность — поэтический дар и тяга к саморазрушению, — Гайто предчувствовал трагическую развязку судьбы поэта, предчувствовал задолго до того, как прочитал в его автобиографическом романе «Аполлон Безобразов» характерные строки:

«Это было в то легендарное время, помню, как-то сидел я тогда в "Ротонде", маленьком, тесном кафе, перегороженном какими-то перестройками, и думал: неужели я когда-нибудь буду сидеть за этим столом среди теней минувшего, ожиревший, сонный, конченый, общеизвестный — какой позор!»

Гайто понимал: тому, чего так опасается Борис, не суждено случиться никогда. Переполненный впечатлениями от Монпарнаса и его обитателей, сразу после «Вечера у Клэр» Газданов без промедления принялся за новый роман.

4

15 мая 1930 года в газете «Последние новости» появилось объявление об очередном (третьем) литературном вечере Газданова, на котором автор прочтет отрывок «Великий музыкант» из своего романа «Алексей Шувалов». Через год те, кто присутствовал на памятном собрании и получил с третьего по шестой номера «Воли России» с рассказом «Великий музыкант», перечитывать заново ее не стали, полагая, что уже знают это произведение. А те, кто на вечере не был, с удовольствием прочли, думая, что это и есть тот отрывок, который читал прежде сам автор. Таким образом, тот факт, что это были два разных текста, остался для литературной общественности незамеченным, а сам Гайто обращать на него внимания не стал. Хотя поначалу он придавал роману большое значение. Составляя в своей записной книжке план будущего восьмитомного собрания сочинений, он включил его в состав четвертого тома. Однако вскоре сделал из него рассказ и отослал Марку Слониму. Слоним рассказ тут же напечатал, а «Алексей Шувалов» остался ждать своего часа.

Гайто не преувеличивал значение романа в собственной писательской жизни. После «Вечера у Клэр» он подвел ту черту под своим двухмерным существованием. Вдохновение, черпаемое из цепочки воспоминаний о прошлом, постепенно уступило место вдохновению, рождавшемуся из наблюдений настоящего. Гайто почувствовал, что созрела та самая «бытовая база», на которой вырастает проза о современниках, и потому стало возможным появление «Алексея Шувалова» — первого романа, написанного на чисто парижском материале и посвященного жизни русских эмигрантов.

Как мы уже знаем, этими материалами стали газдановские наблюдения за монпарнасской жизнью. За героями ему тоже далеко ходить не пришлось. Повествование в но­вом романе велось от лица Николая Соседова, известного читателю по роману «Вечер у Клэр». По замыслу автора. «Шувалов» должен был восприниматься как история про­должения жизни его повествователя в Париже, а потому Газданов оставил его в той же роли, в какой сам ощущал себя на Монпарнасе — в роли наблюдателя. Главными персонажами стали — Алексей Андреевич Шувалов и Борис Константинович Круговский.

В сознании Гайто это был один герой «с раздвоением личности», как называла Бориса Поплавского Зинаида Шаховская. Она не могла забыть, как однажды нашла в книге, которую читал до этого Борис, записку к какой-то девушке: «Приходи, надо увидеться, у меня раздвоение личности». Шаховской это казалось забавным: «Разве люди с двоящейся личностью отдают себе в этом отчет?»

Гайто же, напротив, думал, что противоречивость Поплавского могла бы послужить основой характеров сразу нескольких людей, и через некоторое время он уже отчетливо понимал, как могли бы развиваться эти характеры. Сочиняя сюжет «Шувалова», Гайто следовал своему излюбленному принципу — он черпал вдохновение из конкретного запомнившегося факта, придумывая дальнейшее развитие событий.

Таким образом, на основе забавных и трагичных историй, связанных с Борисом, и личных впечатлений от общения с ним Гайто создал роман о двух приятелях, завсегдатаях монпарнасских кафе, один из которых — Алексей Шувалов — совершает убийство, задуманное и спровоцированное другим — Борисом Круговским. Круговскому не нравилось странное угрюмое увлечение Шувалова одной русской дамой — Еленой Владимировной. Алексей Андреевич испытывал к ней чувство, похожее на патологическую страсть-ненависть. И Круговский решил скомпрометировать ее в глазах Шувалова: