Лефорт - читать онлайн книгу. Автор: Николай Павленко cтр.№ 21

Восемнадцатого октября состоялось торжественное примирение между воевавшими сторонами, завершившееся праздничным обедом, после чего полки были распущены по своим квартирам.

Источник, из которого М.М. Богословский заимствовал описание Кожуховских маневров, имеет длинное название, причем столь же шутливое, как и сами маневры: «Известное описание о бывшей брани и воинских подвигах между изящными господами генералиссимусами Федором Юрьевичем и Иваном Ивановичем и коих ради причин между ними те брани произошли; а тот их поход друг на друга и война бысть сего 203 года сентября с 23 октября даже до 18 числа того же года».

Маневры стали последней военной потехой Петра. По продолжительности и характеру действий они напоминали настоящее сражение; шутовское начало перемешалось в них с серьезным. Эти маневры продемонстрировали явно враждебное отношение царя к стрелецкому войску — на долю последнего выпала унизительная роль побежденных. Но главный итог маневров состоял в том, что они убедили Петра, что он располагает армией достаточно боеспособной, которой под силу решать серьезные боевые задачи. Можно сказать, что маневры явились проверкой готовности армии к решению таких важных задач, как обуздание своеволия крымских татар и завоевание выхода к морю.

К 1694 году относятся еще два события, касающиеся семейных дел Лефорта. Первое из них связано с приездом в Москву его племянника, второго сына Ами Лефорта Петра (Пьера). Его приезд стал исполнением давнего желания Франца Яковлевича видеть в Москве кого-нибудь из своих ближайших родственников. Благодаря его стараниям племяннику оказали исключительный прием в России, придали статус не частного лица, а официального представителя Женевской республики. Тем более что он прибыл в Россию с рекомендательными письмами от Совета Женевской республики.

Письма Петра Лефорта родным представляют для нас особый интерес, поскольку содержат важные сведения о Франце Яковлевиче и его жизни в Москве. Еще на пути в Россию, в Амстердаме, Пьер имел встречу с тамошним бургомистром Николасом Витсеном, хорошо знавшим и самого Франца Лефорта, и положение дел в России, и тот поведал ему немало интересного. «Он сказал мне, — писал Петр Лефорт отцу, — что дядя находится там в таком же положении, какое занимает лорд Портленд при английском короле и какое занимал некогда г. фон Вальден в Генеральных штатах. Здесь (в Амстердаме. — Н.П.) многие знают дядю, они говорили мне о нем как о чем-то удивительном и рассказывали, как он любим всеми подданными. Но г. Витсен находит, что генерал поступает очень дурно, не заботясь о своем кошельке. Это главное дело, рекомендованное мне им, и я поступлю так, если Бог вразумит меня».

Эта тема стала едва ли не главной в письмах Петра Лефорта. Вообще надо сказать, что он сильно отличался от дяди, и не в лучшую сторону, — был алчен и смотрел на Россию исключительно как на объект обогащения. В письме, отправленном отцу из Москвы, он поделился личными впечатлениями о дяде: «Что касается моего дяди, то он остался таким же, каким был, хотя и находится ныне на столь высокой степени, что и в Европе немногие государи проживают большие суммы. Все у него широко: ежедневно открытый стол, многочисленная прислуга, сорок лошадей. Дом, хотя и деревянное здание, но весьма поместительный. Теперь возят камни для постройки дома в итальянском стиле». Как видно, племянник осуждал дядю за расточительность, за то, что он не озаботился «откладывать что-нибудь в виде сбережения», проявил явное безразличие к богатству, которое само плыло к нему в руки. Впрочем, находил он и оправдание для дяди. Так, в письме, адресованном другому своему дяде, Исааку Лефорту, племянник отзывался о Франце Яковлевиче примерно в таких же выражениях, но с некоторыми оговорками: «Вы желали, чтобы я сообщил вам подробные известия о моем дяде. Прежде всего замечу, что он человек чрезвычайно щедрый, любит, чтобы все у него шло на большую ногу, и едва ли кто даже в Европе живет более широко. Одних подарков, им получаемых, было бы за глаза достаточно, чтобы прокормить и содержать всех его людей. Если бы он захотел откладывать что-нибудь в виде сбережения, то мог бы делать это с величайшею легкостью; но чувство чести, питаемое им к монарху, побуждает его идти противоположным путем. Он сам говорит, что для сына его довольно и того, что есть в доме. Положение, занимаемое им по милости Божией, обязывает его поддерживать оное. Государь, любящий его как брата, будет ему и всей его семье опорою, пока жив» .

Царь знал о пристрастии Лефорта к роскоши и не жалел денег, чтобы удовлетворить эту страсть. Сам Франц Яковлевич писал об этом брату Ами в марте 1694 года: «Вот и теперь в моем погребе хранится вин слишком на три тысячи талеров, а через три или четыре месяца бочки будут уже пусты. Карет и колясок у меня много и между ними иные стоят от 300 до 400 талеров. Лошади, около тридцати, отлично хороши. В саду есть пруды, каких нелегко найти здесь, изобилующие рыбой. За садом, на другой стороне реки, имею я парк, где содержатся различные звери. Рабы и рабыни, которых у меня довольно, все освобождены мною. Словом, мой дом красивейший и приятнейший в целом околотке. Русские приезжают осматривать его как диковинку» .

Приезд племянника чрезвычайно обрадовал Лефорта. Брату Ами он отправил восторженный отзыв о нем: «Радости, ощущенной мною при свидании с моим любезным племянником, вашим сыном, я выразить не в состоянии, тем менее, что нашел его одаренным всеми качествами честного и доброго человека. Милости, полученные им от его царского величества Петра Алексеевича, несравненны, и завтра, как я надеюсь, он будет иметь честь видеть наших обоих великих государей на троне». И действительно, Петра Лефорта «принимали как будто он был чрезвычайным посланником, оба царя; он был приглашен к царскому столу».

Похоже, Франц Яковлевич ошибся в своей оценке племянника — он, во всяком случае на первых порах, проявил себя обыкновенным карьеристом и стяжателем. Военная служба, на которую прочил его дядя, оказалась ему не по плечу — племянник считал ее малодоходной. Он принял участие в первом Азовском походе, но отказался участвовать во втором, намереваясь обогатиться от торговли с Китаем. Однако его коммерческие планы по неизвестным причинам оказались нереализованными.

Мы не располагаем сведениями о том, как сложилась судьба Петра Лефорта после неудачных хлопот по организации торговой экспедиции в Китай. Впоследствии по протекции дяди он был назначен секретарем Великого посольства. Оказался причастен он и к военной службе. Во всяком случае, в 1727 году Петр Лефорт имел чин генерал-майора.

Другое событие 1694 года было связано с хлопотами об отправке в Женеву сына Лефорта Андрея,

По собственному признанию Франца Яковлевича, супруга родила ему одиннадцать детей, но почти все они умерли еще в младенчестве. Воспитанию единственного сына Андрея Франц Яковлевич не имел возможности уделять должного внимания, поскольку по большей части либо находился вне Москвы, либо до крайности был загружен выполнением поручений царя. В этих условиях Андрей находился на попечении матери. Но она, как мы помним, была католичкой и с возрастом все более ревностно относилась к своей вере. Лефорт вполне обоснованно опасался, что мать сделает все, чтобы отвратить сына от кальвинизма, к которому принадлежал он сам. Племянник Петр извещал отца из Москвы: «Она (мать. — Н.П.) портит его вконец, что причиняет великое огорчение моему дяде» . Поэтому-то Франц Яковлевич и решил при первой возможности отправить сына на попечение бабушки, которая должна была заняться не только его воспитанием в кальвинистском духе, но и образованием.