Прошло еще много лет.
Маньчжурская династия доживала свои последние дни. В императорском дворце воцарился последний император Пу И, при нем занимал значительный пост мудрый советник, большой знаток буддизма господин Ли Юаньхун. Он видел, как угасает императорская власть, и боялся, что вместе с властью падут и вера, и порядок, и в огромной стране наступят страшные времена. И также он боялся, что смутой воспользуются темные силы, и среди них — сторонники Черной Секты со своими кровавыми и бесчеловечными обычаями. Господин Ли Юаньхун знал, какое большое значение Черная Секта придает Золотому Будде, и не хотел, чтобы статуя попала в руки изуверов, увеличив их могущество.
В Китай вступили японские войска, император Пу И при поддержке иноземцев стал правителем государства Маньчжоу-Го. Ли Юаньхун сохранил свое влияние при дворе, но он понимал, что такое положение сохранится недолго.
Министр отправился в Швейцарию, чтобы поместить в надежный банк деньги последнего императора, и заодно отвез на Запад священную статую, чтобы она не досталась Черной Секте. Он поместил Золотого Будду в банковский сейф и оставил распоряжение, чтобы статую выдали тому, кто предъявит в банке особую монету.
И снова прошли годы. Япония проиграла войну и капитулировала, марионеточное государство Маньчжоу-Го пало, последний император Пу И и его приближенные были осуждены и отсидели тюремные сроки. Император, выйдя из тюрьмы, полностью отошел от политики и работал садовником в ботаническом саду. Его бывший министр господин Ли Юаньхун тоже хотел уйти на покой, но новым китайским властям понадобились его знания и опыт. Бывший министр стал переводчиком и консультантом.
На новой работе он познакомился с русским специалистом Михаилом Осетровским, проникся к нему уважением. Времена менялись, снова начался тяжелый период — так называемая культурная революция. Ли Юаньхун подозревал, что за этими трагическими событиями стоят сторонники Черной Секты с их бесчеловечными обычаями. Он понял, что скоро его снова арестуют, и на этот раз он уже не выйдет из тюрьмы живым. А он должен был кому-то передать ключ от священной реликвии — монету, по которой в швейцарском банке можно получить статую Золотого Будды.
Бывший министр понимал, что любой китаец может стать жертвой репрессий, и тогда Золотой Будда будет либо навеки утерян, либо попадет в грязные руки. И тогда он решил передать заветную монету своему русскому другу, надеясь на его ум и порядочность.
В то же время с Ли Юаньхуном познакомился еще один русский — молодой переводчик Антон Штемпель. Он подслушал разговор бывшего министра с Осетровским. Штемпель не понял, что именно хранится в банке. Он подумал, что бывший министр передал Осетровскому ключ от баснословных богатств, от сокровищ последнего императора Китая, и решил во что бы то ни стало завладеть ими.
Украсть монету Штемпель не смог, но ему удалось похитить листок с китайским стихотворением, которое представляло собой инструкцию тому, кто захочет воспользоваться ключом.
Отношения Китая с Советским Союзом испортились, Осетровский с сыном и Штемпель вернулись в Россию.
Антон на долгое время потерял Осетровских из виду и не сомневался, что заветная монета пропала.
Прошло еще много лет. Осетровский-старший умер, его сын разбогател и открыл частный музей, и здесь-то постаревший Штемпель увидел монету Маньчжоу-Го! Его прежние мечты вернулись, он решил завладеть монетой и получить доступ, как он считал, к сказочным сокровищам. И вот тут-то он и нанял вас, Леонид! Но не только Штемпель увидел монету в музее. О ней стало известно и представителям Черной Секты. Они решили завладеть ею любой ценой, и уже пролилась кровь… Впрочем, Леонид, вы это уже знаете…
Маркиз вздрогнул и снова осознал себя в комнате над гаражом Уха. Напротив него сидел в позе лотоса смуглый человек с зелеными глазами, в стороне маялся Рвакля.
— Итак, Леонид, — продолжил гуру, — вы оказались замешаны в очень древнюю историю, в противостояние могущественных сил, и теперь от вас зависит, как поступить дальше.
— Вот уж не думал, не гадал! — протянул Маркиз испуганно. — Только каких-то сектантов-изуверов мне не хватало! Знаете что, мне кажется, вы гораздо лучше меня понимаете эту ситуацию. Возьмите у меня эту монету и делайте с ней все, что считаете нужным!
С этими словами Леня вынул из кармана кошелек, достал из кошелька необычную овальную монету и протянул ее своему зеленоглазому собеседнику.
Тот, однако, не спешил взять ее. Он испытующе посмотрел на Леню и проговорил:
— Вы уверены, Леонид, что хотите отдать мне монету? Ведь я не смогу заплатить вам ваш обычный гонорар!
— Бог с ним, с гонораром! — отмахнулся Маркиз. — Тут приходится думать, как бы живым остаться! К тому же все эти буддийские святыни… я от этого далек, и лучше доверить решение вопроса тому, кто в этом хорошо разбирается.
— Ну что ж, — гуру взял монету и спрятал ее в карман, — мне важно было убедиться, что вы отдаете ее вполне осознанно и без колебаний. Я в этом убедился, и теперь беру на себя все дальнейшее.
— А насчет гонорара… — подал вдруг голос Рвакля, до этого молча наблюдавший за собеседниками. — Насчет гонорара не беспокойся. Ты ведь сейчас свободен, так вот я хочу тебя нанять.
— Ты? Нанять? — Маркиз удивленно взглянул на бывшего бомжа.
— Да ты не волнуйся! — поспешил успокоить его Рвакля. — Я тут много думал на досуге и решил — на фиг мне этот дауншифтинг? Жить бомжом вовсе не так интересно и спокойно, как кажется со стороны! У бомжей хватает своих заморочек, и интриги среди них почище, чем в офисе! Так что я, пожалуй, верну свою фирму, а ты мне в этом поможешь. Заживу по-человечески, Машку вон возьму, ребенка ее из детдома выцарапаем. А что, она девка хорошая — добрая, честная… Так что если все получится — я заплачу тебе двойной гонорар, чтобы скомпенсировать твои расходы и хлопоты с этой монетой.
— А что — пожалуй, можно заняться этой историей! — оживился Маркиз. — Пожалуй, я знаю, как к ней можно подступиться! Только ты мне тоже должен помочь. Ты ведь в компьютерах разбираешься?
— А как же! — Рвакля скромно улыбнулся.
— А сможешь влезть в компьютер той клиники, где тебя держали?
— Да с огромным удовольствием!
Рано утром главный врач частной психиатрической клиники Вацлав Владиславович Черепов ехал на работу в прекрасном настроении. Накануне он сделал доклад на международной психиатрической конференции, которая проходила в нашем городе. Этот доклад был посвящен диагностике сложных случаев шизофрении, коллеги приняли этот доклад на ура, и Вацлав Владиславович чувствовал себя победителем.
Черепов был опытным психиатром, а всякий опытный психиатр знает, что совершенно нормальных людей нет. Есть только люди, до конца не обследованные. Люди, которым еще не поставили диагноз. И только от психиатра зависит, будет ли этот диагноз поставлен и какой именно. Сам Вацлав Владиславович во всех спорных случаях диагностировал шизофрению, поскольку, как известно, у этой болезни множество очень разнообразных проявлений и тысячи симптомов. Так что один шизофреник может ничуть не напоминать другого. И каждому историческому периоду соответствуют свои разновидности шизофрении.