Вторжение - читать онлайн книгу. Автор: Ростислав Марченко cтр.№ 62

* * *

Впечатлений, с этим неожиданным для меня самого свиданием со смертью, я набрался выше крыши. Когда я более-менее распределил спасенное барахло по плоту, вычерпал воду, с облегчением задраил вход и позволил себе растечься по резине днища, зажав под собой цвайхандер, рундук и контейнер, меня натурально заколотило. Старушка глянула в глаза наглеца куда более прямо, чем даже в стычке на пристани.

Но я ни о чем не жалел. Даже о потере соратников, к которым, к слову, не было ни малейших претензий. Оставшись на покойной «Камбале», я решал свои и только свои проблемы и не мог ни от кого требовать, чтобы он рисковал жизнью рядом со мной. Дальнейшее выживание в одиночку было наименьшей ценой, которую я был готов за это платить. Тем более что мы были достаточно далеко от суши, чтобы борьба за жизнь даже сама по себе становилась вопросом удачного стечения обстоятельств. В одиночестве или группой – на вероятность выживания сильно не влияло. Но об этом можно было подумать и потом, как минимум с рассветом, как максимум, когда море успокоится. Чего-чего, а времени у меня теперь было с избытком.

* * *

В отличие от Пань Ляня и Стивена Каллахена с продуктами питания у меня проблем не было. Баул с дополнительным аварийным запасом был полон армейскими индивидуальными полевыми рационами, которые вместе с запасом самого плота можно было даже сами по себе растянуть месяца на полтора. При большом желании, наверное, и на большее. Даже без ловли рыбы.

С водой было хуже. Так как шесть человек на плоту, как воду ни экономь, выхлебают ее куда быстрее, чем подойдут к концу продукты, его укомплектовали парой маленьких ручных опреснителей от той же швейцарской «Katadyn Group» – «Katadyn Survivor 06», производящих до девятисот граммов пресной воды за час работы. В данных условиях увернуться от поддержки тонуса мускулатуры было абсолютно невозможно. Что было даже к лучшему: добыча пресной воды вкупе с работой воздушной помпой была отличным вариантом избежать атрофии мышц в безделье океанского дрейфа.

Тот же Пань Лянь для этого плавал вокруг плота, привязав себя за руку шкертом. Ибо плавать умел плохо. И прекратил данную физкультуру не раньше, чем заметил, что его скрадывают акулы. Сам я выставлять свою задницу в качестве приманки желанием не пылал. По крайней мере, сейчас.

Экстрима в данном виде угроз было достаточно и при выставлении ее над краем баллона по известным причинам. В прошлой жизни я смотрел не только фильм «Челюсти», но и документальные ленты «Нэшенэл Джиографик», так что высота, на которую акула может прыгнуть, примерно так представлялась. Как, впрочем, и эффективность ее челюстей против резины. Короче говоря, привлекательность моих волосатых окороков взгляду морских жителей по умолчанию оценивалась крайне высоким образом. Их было лучше не провоцировать. Устремиться навстречу точно должна была не Русалочка.

Кроме аварийного запаса мне удалось спасти: герметичный рундук с личным имуществом XXI века, читай всеми теми носками, трусами, тельняшками, верхней одеждой, подаренной приятелями серебряной фляжкой, бронежилетом, шлемом, х/б, пистолетом глок с масленкой, принадлежностями, глушителем и сотней патронов к нему, фехтбуком и прочим дерьмом, до соблазнивших меня на блуд омолаживающих микстур включительно. Весь свой личный комплект вооружения и доспехов, до трофейного двуручника, стилета-мизерикордии и поддоспешных рубах включительно. Три титановые кольчуги из выданного Родиной и капиталистами вооружения. Две укрепленные титановыми пластинами длинные рубахи боевых друзей и короткая моя, смотревшаяся на их фоне бедной сироткой. В отличие от соратников, я в основном доспехе не нуждался, поэтому, когда меня заставили заполнить снабженческую графу, выбрал короткую кольчатую рубаху с усилением мелкими квадратными пластинами и запашным воротником на крючках для скрытого ношения, либо поддева под бригантину. Из тех же соображений взял кольчужный койф, хотя в качестве элемента доспеха капюшон мне не нравился. Даже после судебного поединка я предпочел бы либо использовать полноценный горжет, либо закрыть горло бармицей. Второй капюшон случайно попал под руку в соседнем шкафчике. Прихваченный из шкафчика комплект верхней корабельной одежды, купленный на Монтелигере, шел очень приятным бонусом.

Прикинуть, где я точно находился, было весьма сложно. В отличие от Каллахена, прокладку курса я не вел и никакой карты не имел в принципе. Мне просто не было к чему привязаться, кроме картинки из памяти, с разбросом плюс-минус тысяча морских миль и полным отсутствием знаний о течениях и направлении ветра в данных районах.

Все, что я знал в качестве исходной информации, что нас несло в направлении островов Кайнри. И, судя по судьбе «Камбалы», вынесло к ним достаточно близко. А может быть, и нет. И та гряда камней, на которую бригантина напоролась, торчала посреди океана, как банка Роколл. Во всяком случае, когда с рассветом я попытался осмотреться, никаких признаков суши не нашел, как, впрочем, и ярких тентов спасательных плотов экипажа бригантины.

Шансы на спасение попали в зависимость от силы ветра и волн, а также острого взгляда и доброй воли экипажей встреченных кораблей. Здешние морские традиции, о неприемлемости взятия в рабство и откровенного ограбления спасенных в море людей (можно взять честную цену за спасение), утешали совсем немного. В любом мире всегда достаточно беспредельщиков и разного рода обстоятельств. Валяйся потом на дне и жалуйся жрущим тебя рыбкам, что спасителям, традиционно неприязненно настроенным к адептам Берегового права, было нельзя прикончить вытащенного из спасательного плотика богатея. Из этого следовал вывод – до истечения запасов автономности, при обнаружении галеона или ему подобного, заметность моего плотика лучше следует приуменьшить. Если меня захотят ограбить (а то и убить), на команду крупного корабля у меня элементарно патронов не хватит. Да и добить остатки холодняком тоже вряд ли получится. А вот с командой мелкой посудинки можно и попытаться договориться. Как, впрочем, и решить вопрос радикально, если договориться не удалось. Причем даже не обязательно порешив всех – в этом случае останется только прыгать назад на плот.

В конечном итоге я пришел к мнению, что наиболее вероятно, что дрейф – это надолго. И коли так, самое время начать хлебать зелья из пузырьков, те самые, из-за которых все произошло. Как бы что ни вышло, но обнаружение меня в море было наиболее вероятным путем спасения. Подарить источник моих неприятностей безвестному спасителю было б до слез обидно. А если не подарить, то меня за них практически стопроцентно ухайдакают.

Я совершил дежурный ритуал подкачки плотика, нацедил опреснителем воды в расходную флягу, вскрыл очередной пакет с сухпаем, достал и ссыпал во флягу порошок тонизирующего напитка и, не оставляя себе времени на раздумья, срезал ножом поблескивающую серебряными и золотыми искрами печать на горлышке первого «мерзавчика»…

* * *

За двадцать два дня, которые меня носило по волнам, я встретил пять кораблей. Нет, встретил, может быть, и больше, но наблюдал пять. Два пятна парусов далеко на горизонте, парочку трехмачтовых галеонов на средней и дальней дистанциях и небольшая рыбацкая фелюка. Последней я пытался сигналить, даже запалил фальшфейер, но меня в свете дня почему-то не заметили. Суденышко прямо на глазах подняло на пустом гроте косой латинский парус и дунуло по своим делам на всех парусах.