Александр Блок - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Новиков cтр.№ 14

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Александр Блок | Автор книги - Владимир Новиков

Cтраница 14
читать онлайн книги бесплатно


Как ясен горизонт! И лучезарность близко.
Но страшно мне: изменишь облик Ты.

Весной 1901 года Блок впервые прочитал стихи Соловьева. Кто он для Блока? Это не отношения ученика и учителя. И слово «влияние» не совсем точно в данном случае. Не претендуя на терминологическую строгость, рискнем назвать это духовным соавторством (учитывая, что подобные «соавторы» в судьбе Блока чередовались и сменялись, что никто не стал единственным навсегда).

Философ и поэт, точнее философ-поэт Владимир Соловьев — знаковая фигура рубежа XIX—XX веков. Сама дата его смерти — 1900 год — символична. Это символ перехода литературы от реализма к символизму, переключения сознания интеллигенции с социально-политического позитивизма на религиозно-философское постижение бытия, сопряжение платоновского типа мышления с российской и всемирной исторической ситуацией рубежа двух столетий.

Соловьев — собеседник Достоевского в годы написания «Братьев Карамазовых» (черты молодого философа усматривали и в Алеше, и в Иване). Наставника и вдохновителя видел в Соловьеве Вячеслав Иванов. Успел встретиться и поговорить с ним весной 1900 года Андрей Белый. Блоку же не повезло: несмотря на знакомство с соловьевским кланом, Владимира Сергеевича он увидит лишь однажды, в феврале 1900 года, панихиде и похоронах одной родственницы. «Длинное лицо у притолки, так что целое мгновение я употребил на понимание глаз, пока не стукнулся глазами о его глаза. Вероятно, на лице моем выразилась душа, потому что Соловьев тоже взглянул долгим сине-серым взором. Никогда не забуду — тогда и воздух был такой», — расскажет Блок в письме Георгию Чулкову пять лет спустя.

В том же письме он вспомнит, как потом шел за катафалком позади Соловьева, видел его несуразную шубу и стальную гриву, а некто воскликнул: «Экая орясина!» (еще через пять лет в своей речи «Рыцарь-монах» Блок опишет тот же эпизод иначе: генерал, шедший рядом, называет Соловьева «дубиной»). Но это прозаические подробности, а главное здесь — ощущение поэтической преемственности. 31 июля Соловьев уйдет из жизни, и, как сказано Блоком в том же письме: «…Рок исполнил его всего Несказанным, и это не от убыли, а от прибыли пролилась его богатейшая чаша, когда он умирал (и на меня упала капелька в том числе)».

Вслед за чтением стихов Соловьева Блок тем летом принимается за его философские сочинения. Их внутренняя логика останется для него слишком утомительной, но он сумеет вычитать из них главное — образ Соловьева-человека. И «Стихи о Прекрасной Даме» станут в какой-то степени реализацией того идеала Вечной Женственности, который Соловьев как поэт недовоплотил. В 1910 году Блок вдохновенно процитирует соловьевские «Три свидания»: «Еще невольник суетному миру, / Под грубою корою вещества / Так я прозрел нетленную порфиру / И ощутил сиянье божества» — и прокомментирует их неожиданным образом: «Поэма, написанная в конце жизни, указывает, где начинается жизнь; отныне, приступая к изучению творений Соловьева, мы должны не подниматься к ней. а обратно, исходить из нее; только в свете этого образа, ставшего ясным после того, как второй, производный, погашен смертью, — можно понять сущность учения и личности Вл. Соловьева».

Блок 1901 года именно исходит из того, что уже сделано в поэзии Соловьевым. До сих пор блоковские стихи были цельны, монологичны (и этим по-своему привлекательны), теперь же в них придет дух раздвоенности: «сиянье божества» ощущается непременно на фоне «грубой коры вещества». Блоковские символы будут строиться на музыкальном сопряжении антонимов, они приобретут внутреннюю оксюморонность. Поединок света и тьмы сделается главным внутренним сюжетом блоковской лирики:


Над твоей голубою дорогой
Протянулась зловещая мгла.
Но с глубокою верою в Бога
Мне и темная церковь светла.

(«Ты прошла голубыми путями…»)


Вернемся к стихотворению «Предчувствую Тебя. Года проходят мимо…», с которого мы предлагаем вести отсчет блоковских легендарных шедевров. В Полном собрании стихотворений Блока, выстроенном В. Н. Быстровым в хронологическом порядке (в соответствии с блоковскими тетрадями беловых автографов), это произведение значится под номером 333 [11]. То есть Блоку необходимо было написать более трех сотен стихотворений (это только начиная с 31 октября 1897 года, а в общем их было гораздо больше), чтобы его поэтический голос зазвучал в полную силу

Иногда приходится слышать, что у Блока слишком много стихов и среди них встречаются проходные, «никакие». Думается, такие суждения обусловлены нетщательным чтением. Действительно, стихи у Блока, как у всякого поэта, разной силы; концентрация индивидуальности в них неодинакова. Но пустыми они не бывают никогда: где нет остроты мысли и образной парадоксальности, это компенсируется эмоциональностью, простотой и достоверностью чувства. К механической версификации Блок был органически не способен.

Может быть, тихая музыка первой книги стихотворений отчетливее усваивается, если читатель открывает ее после знакомства со второй и третьей книгами. Путь поэта — не прямая линия, а своего рода круг: конец сходится с началом. Можно входить в поэтический мир с любой временной точки. К примеру, Пастернака многие начинают понимать и любить с поздних циклов «На ранних поездах» и «Когда разгуляется», после которых легче раскрывается прихотливая образность «Сестры моей — жизни». То же с Заболоцким: принявшие душой позднюю риторику автора («Некрасивая девочка», «Не позволяй душе лениться»), получают заряд доверия к сложности «Столбцов». И Мандельштама, и Цветаеву тоже обычно начинают осваивать с их поэзии 1920—1930-х годов, только здесь уже получается движение от большей сложности и многозначности к относительной простоте «Камня» и «Волшебного фонаря». И с Блоком необязательно взаимодействовать в строго хронологическом порядке. Раздел «Ante lucem» может сказать больше, если мы наперед знаем, что он написан автором «Шагов Командора» и «Соловьиного сада».

Товарищ Блока по юридическому факультету Александр Гиппиус той же весной 1901 года показывает ему альманах «Северные цветы», только что выпущенный издательством «Скорпион». Блок читает стихи Валерия Брюсова – это имя входит теперь в сознание Блока-поэта. Брюсов – во многом противоположность Соловьеву, он – эстет и рационалист. Но для Блока плодотворным будет и такой творческий импульс. Внимание к стиховой технике, склонность к рассчитанному образному эффекту, увлеченность магией города – в этом Блок долго еще будет перекликаться с мэтром русского символизма.

Владимир Соловьев плюс Валерий Брюсов – обратим внимание, что выйти на собственную дорогу юному Блоку помогают сразу два поэтических ориентира. И здесь действует главный закон блоковского творчества и жизнетворчества – музыкальное сопряжение противоположностей.

Конечно, для такого способа поэтической работы нужен изначальный собственный музыкальный импульс, и притом гениально-неповторимый, но все же блоковский стратегический опыт, полагаем, актуален для современного поэтического сознания и поучителен для юных стихотворцев нашего времени. Ориентация на один вектор, на одну авторитетную индивидуальность неизменно ведет к бесплодной вторичности: это мы видим на бесславном примере целой армии эпигонов Бродского. Между тем сам Бродский в этом отношении шел путем типологически сходным с блоковским. Уже начав слагать стихи, он познакомился с творчеством Мандельштама и Цветаевой и стал искать способ сопряжения мандельштамовской пластичной образности с нервным цветаевским синтаксисом. По-видимому, такое сочетание контрастных традиций вообще характерно для масштабной поэтической деятельности.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию