Призрак - читать онлайн книгу. Автор: Александр Рудазов cтр.№ 6

Данилюк немного подумал, дважды обошел вокруг девушки, проходя прямо сквозь компьютер, и неуверенно сказал:

— Но я могу увидеть свой нос. Если сильно скошу глаза, он виден.

— И нас тоже живые могут видеть, — кивнул Тряпочкин. — Те, кто умеют правильно… скашивать глаза. Только такие умельцы встречаются дюже редко — я за всю послежизнь только раз одного и встретил.

— И что он? — заинтересовался Данилюк.

— Да ничего. Увидел меня, хмыкнул, да и мимо прошел. Я к нему было с разговорами, так и сяк, а он только глянул недобро и шаг ускорил. Ему-то, видно, призраки не в диковинку были.

— И давно это было?

— В тридцатые еще.

На улицу Тряпочкин выходил с осторожностью. Высунул сначала голову из стены, повертел по сторонам, поискал взглядом голодных духов — нет, все чисто. Махнул рукой Данилюку — можно выходить.

— Как, молодой человек, запомнили, как вести себя в случае чего? — спросил он. — Не теряйтесь в следующий раз.

— А их вообще много — духов этих голодных? — поинтересовался Данилюк.

— Много… ну как много?.. Смотря что считать за много. С ними туточки, в Тенях, примерно как при жизни с гопстопниками. Можно жизнь прожить и ни с кем из них не встретиться, а можно каждую неделю заточку у горла видеть. Смотря где живешь, где гуляешь, с кем знакомство водишь, да насколько счастлив по жизни. Вас вот, молодой человек, при жизни часто ли грабили?

— Грабить ни разу не грабили. Кошелек один раз вытащили, в автобусе, лет восемь назад. Но там почти пусто было.

— Ну это не так и плохо, в рубашке родились. А меня вот, было дело, ограбили. И ладно б просто ограбили, так еще ведь и ножом пырнули. Ни за что ни про что. Да скверно еще пырнули так — в грудь прямо. Легкое проткнули.

— Ого, — посочувствовал Данилюк. — И как же вы выжили?

— Так я и не выжил, — грустно усмехнулся Тряпочкин. — Извольте видеть — та самая рана, сотню лет уж при мне.

Данилюк понимающе поцокал языком. Кровавое пятно на груди Тряпочкина он заметил сразу же, да как-то неловко было спрашивать.

Но сам по себе этот момент его заинтересовал. Что же выходит — полученные перед смертью раны остаются с призраком навсегда? Тогда почему сам Данилюк выглядит нормально? Его в той аварии довольно сильно поуродовало.

Тряпочкин объяснил, что дело тут не в самих ранах, а в предсмертном страхе, боли и всяких других чувствах. В момент смерти все это впечатывается в подсознание и проявляет себя в виде увечья. Поэтому застреленные ходят с дыркой в теле, удавленные — с полосой на шее, утопленники — синие и водой каплют.

Конечно, при условии, что призрак все это отчетливо помнит. Тряпочкин вот даже спустя сто лет так и не избавился от того скверного воспоминания. А если когда-нибудь избавится, если забудет о той злосчастной встрече в подворотне — тут и рана в груди пропадет.

Должна пропасть, по крайней мере.

Ну а Данилюк смерть принял мгновенную, боли почти не испытал, понять толком ничего не понял. Вот и нету на нем никаких следов аварии — каким себя помнил, таким и выглядит.

— А что насчет трупа? — спросил Данилюк.

— Какого трупа? — не понял Тряпочкин.

— Моего трупа. Если с ним что-нибудь сделают… на мне это отразится как-нибудь?

— Ровным счетом никак, — заверил Тряпочкин. — Мой вот труп уж сотню лет под могильной плитой обретается. Даже представить не берусь, во что он за это время превратился. Голый скелет уж давно, наверное, а мясо все черви сглодали. Но разве же я выгляжу скелетом? Как по-вашему, молодой человек?

— Да, верно, — согласился Данилюк.

— Правда, есть здесь один нюанс, — поднял палец Тряпочкин. — Некоторые духи и в самом деле выглядят в точности так, как их прежнее тело. Труп разлагается — и они разлагаются. Труп гниет — и они гниют. Я таких встречал.

— Надеюсь, я не из таких, — сказал Данилюк.

— Да нет, не волнуйтесь, не из таких. С такими, трупообразными, мы бы вот так занимательно не беседовали. Они и говорить-то толком не способны. По-моему, это те, кто уже начал превращаться в голодных духов… но точно я не уверен.

Данилюк еще раз поблагодарил Тряпочкина за спасение и спросил, как его можно найти, если вдруг что. Тряпочкин ответил, что определенного адреса у него нет — призраку жилье без надобности. Ночлег-то не нужен, вещей нет.

Однако его часто можно застать в театре драмы. Он и при жизни это дело любил, а теперь вовсе ни одной премьеры не пропускает.

— А вас где при надобности отыскать можно будет, юноша? — спросил Тряпочкин.

— На Советской Армии живу… жил. Пойду туда сейчас, наверное… не знаю, зачем, но загляну все же.

Сообщив Тряпочкину номер дома и квартиры, Данилюк с ним распрощался.

Домой Данилюк вернулся еще затемно. Зимой рассветает поздно. Данилюк жил на девятом этаже, так что машинально попытался вызвать лифт. Поглядев на палец, прошедший сквозь кнопку, он криво усмехнулся и сунул голову в шахту. Ему всегда хотелось посмотреть, как та выглядит изнутри.

В итоге идти пришлось по лестнице. Дело это с непривычки оказалось непростым — ноги то и дело уходили внутрь ступенек. Данилюк задумался, как он вообще может ходить по полу, по земле — разве он не должен сквозь них проваливаться? Хотя тогда его, наверное, утянуло бы вниз, куда-нибудь к центру земли, и он остался бы там навечно.

Это было бы чертовски глупо.

Подойдя к своей квартире, Данилюк все так же машинально достал ключи и попытался отпереть дверь. Конечно, та никак не среагировала на призрак ключей. Данилюк снова усмехнулся и просто сделал шаг вперед.

В третий раз он совершил машинальное, бессмысленное движение — попытался включить свет. Снова рука прошла насквозь, снова Данилюк усмехнулся — теперь уже раздраженно, с досадой на самого себя.

Да и свет ему больше не нужен. Он превосходно видит в темноте.

Вот она, его квартирка. Совершенно обычная однушка, которую Данилюк вот уже восьмой месяц снимал у одной старушки, переехавшей в деревню. Вещей всего ничего — кровать, шкаф, стол и стул, телевизор, ноутбук. На подоконнике горшок с бегонией.

Да еще обшарпанная советская стенка, набитая старыми книгами, патефонными пластинками и хрусталем. Принадлежало это добро не Данилюку, а хозяйке квартиры — и та строго запрещала что-либо выкидывать. Таким же хламом был завален и крохотный кухонный балкон — Данилюк не мог туда даже зайти толком.

В холодильнике стоял вчерашний суп. Обычно Данилюк питался пельменями, наггетсами, китайской лапшой и прочей едой легкого приготовления, но иногда хотелось себя побаловать. Вчера он впервые в жизни приготовил куриный суп с морковными звездочками — и результат ему на удивление понравился. Он съел половину, а вторую приберег на завтра.