КГБ и тайна смерти Кеннеди - читать онлайн книгу. Автор: Олег Нечипоренко cтр.№ 47

После возвращения Освальда в США и переезда в Даллас оба они оказались в одном городе. Освальд следил за деятельностью Уолкера по прессе, считал его воплощенной живой угрозой фашизма в Соединенных Штатах и, согласно мнению знакомых, даже «возненавидел его». Где-то с конца 1962-начала 1963 года он стал вынашивать замысел покушения на генерала.

27 января Освальд по почте заказывает в одной из фирм в Лос-Анджелесе револьвер смит-вессон 38-го калибра на вымышленное имя А. Дж. Хиделла, но на свой почтовый ящик в Далласе. Далее начинается тщательная подготовка акции против Уолкера. Освальд фотографирует подходы к его дому и сам дом, внимательно следит за ним. Предположительно, сперва он намеревался застрелить генерала из револьвера с близкого расстояния, что практически исключало уход с места преступления и было равносильно самоубийству. Вскоре замысел изменился.

12 марта Освальд снова по почте делает заказ на другое оружие — итальянскую винтовку манлихер-каркано с оптическим прицелом четырехкратного увеличения. На сей раз в Чикаго и опять на вымышленное имя. По странному совпадению, оба заказа из разных мест приходят в один день — 20 марта.

31 марта Освальд вызывает Марину во дворик дома, где они проживали в то время, и заставляет сфотографировать его стоящим с винтовкой в одной руке, с двумя коммунистическими газетами в другой и револьвером на поясе. В течение первой недели апреля он осваивает винтовку, в безлюдном месте упражняется в стрельбе из нее.

10 апреля днем Освальд уходит из дома, как предполагала Марина — на поиски нового места работы. К ужину он не вернулся. Обеспокоенная необычно долгим отсутствием мужа, Марина около десяти вечера заглянула в его комнату и обнаружила записку на русском языке и лежащий под ней ключ от арендуемого Освальдом почтового ящика, в пользователях которого значилась и она.

Содержание записки напоминало завещание. В ней разъяснялось, как добраться до почты, сообщалось, что там может быть извещение о переводе денег с работы, что рента за квартиру уплачена, так же как за газ и воду. Высказывалась просьба выбросить его носильные вещи, но сохранить воинские и другие документы. Указывалось, что им оставлены деньги — 60 долларов, которых должно хватить ей на проживание в течение двух недель.

Но главным, пожалуй, было следующее: «2. Пошли информацию о том, что произошло со мной, в посольство (советское посольство в Вашингтоне), а также вырезки из газет (если что-нибудь появится обо мне в газетах). Я думаю, посольство быстро придет тебе на помощь, как только они все узнают… <…> 9. У нас есть здесь друзья, и Красный Крест тебе поможет… <…> 11. Если я буду жив и под арестом…» (далее следовало описание, как добраться до городской тюрьмы).

Пока взволнованная Марина размышляла над посланием, в половине двенадцатого ночи появился Освальд — грязный и со сверкающими глазами. На вопрос, что случилось, ответил, что стрелял в генерала Уолкера.

Вскоре газеты известили, что попытка покушения не удалась: генерал остался жив благодаря промаху стрелявшего. Предпринятое расследование террористического акта не дало результатов. Когда шум немного стих, Освальд принес домой винтовку, которую он после неудачного выстрела спрятал в тайнике недалеко от генеральского дома.

Инцидент закончился благополучно и для Уолкера, и для Освальда. И хотя последний не реализовал свой замысел, он приобрел психологический опыт ведения огня по живой мишени.

Спустя одиннадцать дней после неудачного теракта, в воскресенье, 21 апреля, Освальд купил утреннюю далласскую газету с большой фотографией Ричарда Никсона на первой полосе и статьей под крупным заголовком: «Никсон призывает к решению выбросить красных вон с Кубы». В ней излагалась произнесенная Никсоном накануне в Вашингтоне речь, в которой он обвинял президента Кеннеди в мягкости по отношению к Кастро и требовал принятия «командного решения» по устранению русских с острова. Речь могла быть истолкована как призыв к новой интервенции против Кубы после провалившейся попытки в заливе Кочинос.

Беременная Марина, занимавшаяся домашними делами, не видела, что читает муж. Неожиданно он предстал перед ней в выходных брюках, белой рубашке с галстуком и с револьвером на поясе. Освальд был бледен. На недоуменный вопрос жены, куда он собрался, последовал ответ: «Никсон приезжает в город, пойду взгляну». Даже не зная, кто такой Никсон, Марина поняла, что жизнь этого человека в опасности. Ей удалось заманить мужа в ванную и закрыть его там. В обмен на освобождение Марина, заливаясь слезами, потребовала отдать ей оружие. После непродолжительной перебранки и предупреждений жены, что он своими поступками убьет еще не родившегося ребенка, Освальд отдал ей револьвер. Она немедленно спрятала оружие в спальне под матрацем. Таким образом, благодаря случайному стечению обстоятельств роковая встреча с гостем Далласа не состоялась.

Прошло несколько месяцев. Примерно в третью неделю августа 1963 года Освальд заявил Марине, что окончательно решил во что бы то ни стало попасть на Кубу. А поскольку легального пути нет, он намерен угнать рейсовый пассажирский самолет, и ему понадобится ее помощь. Жена не восприняла все это всерьез. Но Освальд начал усиленно накачивать мышцы, изучать расписание авиаполетов и карту мира. Вскоре он поделился с ней сценарием вооруженного захвата самолета, подчеркнув, что это должен быть рейс с большим запасом горючего, чтобы хватило до Гаваны. Ей отводилась роль «успокоительницы» пассажиров. На замечание Марины, что она не владеет английским, Освальд пообещал что-нибудь придумать и посулил купить маленький пистолет. Жена отвергла все его варианты, а он раза четыре пытался убедить ее стать соучастницей. Не получив согласия, высказал намерение подыскать себе кого-то в сообщники. Однако позже отказался от такой затеи, заявив: «Твой сообщник — твой враг» (то есть свидетель против тебя). Проект угона тоже не воплотился в жизнь…

А теперь продолжим наши рассуждения. Из сопоставления «за» и «против» ответ напрашивается сам собой. Конечно, можно возражать и дискутировать по поводу селекции личных качеств Освальда и подхода к их оценке. Можно предположить, что «кадровики» в те дни большого заговора не располагали всеми перечисленными данными о кандидате. Но, исходя из версий об организации или контроле большого заговора американскими спецслужбами (точнее, отдельными лицами в них), которые, как известно, вели на Освальда досье (дела) в течение ряда лет, подробные характеризующие сведения о нем вполне могли оказаться в распоряжении «организаторов» или «менеджеров».

При всем желании и старании мне никак не удалось подобрать «должность» для Освальда в организационной структуре большого заговора с позиции заинтересованности в нем как в действующем участнике. Но при этом критерием служили исключительно личные качества, рассматриваемые только по позициям абстрактной модели большого заговора. Что касается других сторон ответа, то о них пойдет речь в следующей главе, при анализе конкретных обстоятельств в биографии Ли Харви Освальда в сопоставлении с версиями о большом заговоре с центром в Новом Орлеане.

Утром 19 ноября 1963 года вблизи остановки автобуса, которым Освальд обычно ездил на склад учебников на Элм-стрит, где он работал, его кто-то окликнул. За рулем остановившейся рядом автомашины сидел знакомый ему по Далласу и Новому Орлеану сотрудник одной из американских спецслужб: «Привет, Ли! Садись, нам по пути, заодно и потолкуем».