Русские генералы 1812 года - читать онлайн книгу. Автор: Яков Нерсесов cтр.№ 23

Поведение Ермолова на том памятном совете весьма интересно. Он, как и Барклай, посещал место возможных позиций русской армии для нового сражения и прямо там же категорично высказался против боя. Но на совете ему – младшему по чину – пришлось первым высказывать свою точку зрения. Как начальник штаба он пользовался большим авторитетом, и на него могли сориентироваться колеблющиеся. Дорожа репутацией патриота и своей популярностью в армии, подавляющее большинство которой приходило в отчаяние при мысли о сдаче Москвы, Алексей Петрович высказался в пользу нового сражения. Кутузов явно не ожидал такого поворота, он обиделся и не забыл двуличности Ермолова. Скорее всего, Ермолов был готов к сдаче Москвы без боя, но признаться в этом первым не решился. Недаром великий князь Константин Павлович говорил, что Ермолов часто поступал «с обманцем».

Позже Ермолов писал, что Кутузов наверняка заранее решил после Бородина сдать Москву без нового сражения, в исходе которого был неуверен. Он не решался первым объявить об этом. В Филях его спас Барклай, заявивший о суровой необходимости оставить город ради сохранения армии. Кутузов ловко воспользовался замешательством генералитета и в наступившей тишине произнес историческую фразу: «Приказываю отступать».

Так или иначе, но именно на Ермолова с Милорадовичем и Барклаем Кутузов возложил ответственность за организацию порядка при оставлении Москвы. Безусловно, это были как раз те люди, которые в любых ситуациях не терялись и не теряли лица.

Когда на Боровском перевозе возникла страшная толчея – обозы и экипажи частных лиц мешали армейскому арьергарду в порядке покинуть Москву, – Ермолов приказал конной артиллерийской роте навести орудия на мост. Последовала резкая как выстрел команда: «Картечью по обозникам целься!» Испуганные «обозники» все как один побросали свой скарб и вмиг очистили перевоз. (На самом деле Ермолов успел шепнуть на ухо офицеру-артиллеристу, что это всего лишь демонстрация и заряжать пушки не надо!) Знаменитый лейб-медик Виллие, свидетель происшествия, так отреагировал на случившееся: «Алексей Петрович! Человек больших возможностей!»

После Бородина и ухода из Москвы Алексей Петрович, исполняя обязанности начальника объединенного штаба 1-й и 2-й армий, сыграл видную роль в сражении под Малоярославцем, где он отдавал распоряжения от имени главнокомандующего. Ермолов проявил прозорливость, инициативу и решительность при перехвате путей отступления наполеоновской армии на Калугу. Считается, что именно он, выдвинув корпус Дохтурова на Калужскую дорогу, преградивший путь армии Наполеона и сражавшийся весь день до подхода главных сил. Наполеон был вынужден отступать по разоренной Смоленской дороге, что во многом способствовало катастрофе французских войск.

Получив жесткий приказ от Кутузова: «Не давать французам передышки! Гнать безостановочно!», в период контрнаступления Алексей Петрович постоянно находился при авангарде и решал вопросы организации преследования. Ставший уже к тому времени генерал-лейтенантом, он со своим усиленным егерско-гренадерским отрядом отличился в сражениях при Заболотье, Вязьме, Красном. Кутузов был доволен действиями Ермолова: «А я еще сдерживаю полет этого орла… Ему бы армией командовать!» Отправляя его вперед, он постоянно напутствовал Алексея Петровича: «Голубчик, будь осторожен, избегай случаев, где ты можешь понести потерю в людях! …Днепр не переходи. Переправь часть пехоты, если атаман Платов найдет то необходимым!» «Ручаюсь за точность исполнения!» – рапортовал Алексей Петрович и поступал… по-своему.

С декабря 1812 г. Алексей Петрович был уже командующим всей артиллерией в действующей армии. После перехода русских войск через Неман Ермолов возглавил артиллерию союзных армий. 2 мая 1813 г. после неудачного сражения при Лютцене Ермолов был обвинен Витгенштейном в нераспорядительности и переведен на пост командира 2-й гвардейской пехотной дивизии.

21 мая, во второй день сражения при Бауцене, к 17 часам, несмотря на всю отвагу русской гвардейской кавалерии и артиллерии Ермолова, давление французов в центре стало столь сильным, что Александр I дал приказ немедленно отступать с центральных позиций. Арьергард был поручен Ермолову, и он восстановил свою репутацию. Только его решительные действия обеспечили отход армии без крупных потерь. Но, хотя сам Витгенштейн представил донесение о доблестных действиях Алексея Петровича (спасено было не менее 50 пушек), его подвиг остался без царского внимания и наград.

22 мая Ермолов был атакован войсками генералов Латур-Мобура и Рейнье у Кетица и отступил к Рейхенбаху. В сражении под Кульмом Алексей Петрович возглавлял 1-ю гвардейскую дивизию, а после тяжелейшего ранения генерала А. И. Остермана-Толстого принял командование над русскими войсками. Он находился в самом пекле боя. В самый критический момент, сражаясь целый день против вдвое превосходящего по численности противника, гвардия Ермолова спасла своим геройским самопожертвованием всю союзную армию, обеспечив ей конечную победу. 37-тысячный французский корпус одного из лучших наполеоновских генералов Жозефа Доминика Вандама был разбит в пух и прах, потеряв 10 тыс. убитыми и ранеными, 12 тыс. пленными, 84 пушки, 200 зарядных ящиков и весь обоз. Более того, лишившись этого корпуса, Бонапарт отчасти утратил и стратегическую инициативу.

Прямо на месте сражения Ермолов был награжден орденом Св. Александра Невского. От прусского короля за Кульм он получил крест Красного орла 1-й степени.

Всего за период с 1812 по 1814 г. его получили 48 человек, в том числе Лохтуров, Милорадович, Остерман-Толстой, Раевский, Барклай, Коновницын, Ермолов и др.

По словам Дениса Давыдова, «знаменитая Кульмская битва, которая в первый день этого великого по своим последствиям боя принадлежала по преимуществу Ермолову, служит одним из украшений военного поприща сего генерала». Когда один из флигель-адъютантов императора привез тяжело раненному Остерману-Толстому орден Св. Георгия 2-й степени за Кульм, то граф распорядился передать его генералу Ермолову, «который принимал важное участие в битве и окончил ее с такою славою».

В кровопролитной и судьбоносной Битве народов под Лейпцигом 1813 г. Ермолов, командуя русской и прусской гвардиями, уже в первый день сражения решительной атакой вклинился в центр позиций Наполеона, лишив его возможности маневра.