Тайна озера Кучум - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Топилин cтр.№ 55

Сергей посмотрел на неё, понял, что надо делать. Быстро схватил пальму, нарубил с кедра сухих сучьев, развёл костёр. Пока она, сжавшись в комочек, сидела у огня, грелась, он лихо рубил молодые гшхточки, свежевал лапник на лежанки, сделал два спальных места, одно для Кости, другое, более широкое, для них. Потом соорудил стену, заслон от ветра и сватил еще несколько сушин для костра, на всю ночь. Подошёл к ней, сел рядом, отвалился на лапник, разулся и протянул к спасительному огню ноги:

— Как ты? Согрелась?

Уля посмотрела на него, сверкнула глазами, улыбнулась благодарной улыбкой:

— Та. Тепло, таже шарко.

— Ну, тогда ничего, как-нибудь переночуем, — ободряюще заключил он, но тут же с тревогой повернул голову в сторону Кости. — Вот только, как с ним быть? Что происходит, не пойму…

— Наверное, устал. Высота, коры, возтуха не хватает. Так пывает, когта человек слапый или мало хоти в тайга. А может… Потснежников наелся…. Травился, — тихо ответила Уля.

— Как это?!

— Не знаю. У него поветение, когта человек отравлен. У нас на прииске пыл такой случай. Стутениха, жена старателя, отравила своего мужа синим цветком. Тот узнал, что она с другим… — Уля наклонила голову, покраснела рябиной. — Ну и пил её. А она ему в суп подснежников намешала. Он так же, — махнула головой на Костю, — весь тень пекал по прииску, етва мужики поймали, всемером. А к утру умер…

— Как так, умер?!

— Вот так, умер, и все. Хоронили там, за озером, где всех старателей хоронят. А ты что, не знал?

— Откуда, мне никто не рассказывал, — угрюмо проговорил Сергей. — Так ты что хочешь сказать, что и Костя умрёт?

— Не знаю…

— И что, ничего сделать нельзя?

Уля наклонила голову:

— Тетушка кавари, что нато волчье лыко тавать, немного, три яготки. Синий цветок — яд. И волчье лыко, тоже яд. Закпой каварит, что пулю остановит только пуля. Сок волчьего лыка убивает сок синего цветка. Тогта человек путет жить.

— Так что же ты раньше ничего не сказала?! — вскочил на ноги Сергей.

Она испуганно посмотрела на него, побледнела, тихо прошептала:

— А что это изменит?

— Как что? Когда мы шли за ним, там, в цирке, на россыпи, под гольцом я видел куст, там были ягодки. Несколько штук, — говорил он, торопливо обуваясь.

— Ты пойтёшь?

— Да, конечно. Надо что-то делать, — махнул головой в сторону Кости Сергей. — Может быть, еще не поздно?

— А я?

— А ты сиди здесь, с ним. Поддерживай костёр, чтобы он не замёрз, — и, уже на ходу схватив в руки её винтовку, побежал в сумерки.

— Порох, пули возьми! — спохватилась она ему вслед, вытащила из кармана турсучек и даже шагнула от костра несколько шагов.

Но Сергей не слышал. Он торопливо шагал уже там, у кедровой колки, при свете народившегося месяца приглядываясь к мутным следам на снегу.

Уля растерянно прислушалась: нет, не вернётся, ушёл. Посмотрела в сторону, под соседнее дерево, где лежала Кухта. Преданная собака стояла на краю поляны, нервно посматривая горящими глазами то на хозяйку, то на матовую стену тайги, где ещё были слышны шаги человека. Она не знала, что ей делать. Ждала команды Ули: или оставаться на месте, или идти вслед за Сергеем. Уля не заставила себя долго ждать, указала пальцем вперёд, коротко бросила:

— Иди с ним, кавари, что вокруг, охраняй. — И когда та сорвалась с места, тихо по-эвенкийски напутствовала: — Амака! Болеколь! (Господи, помоги им.)

Кухта убежала. За ней бросилась Веста. Уля осталась одна с Костей. Он лежал на пихтовом лапнике, спиной к костру, согрелся от тепла огня и впал в забытье. Шумно, хрипло дышал, в редкие моменты конвульсивно подёргиваясь всем телом. Она подошла, потрогала руки тёплые. Значит, кровь проходит под ремнями, можно не опасаться, что ладони затекут. Взяла комочек снега, поднесла к его губам. Он инстинктивно стал глотать живительную прохладу губами, видимо, сильно хотел пить. Открыл глаза, дико уставился на неё, что-то промычал, а сам не переставал кусать холодный снег из её рук. Уля набрала в руки ещё один комок, опасаясь, что Костя откусит пальцы, осторожно скормила эту порцию и отстранилась: всё, хватит, много нельзя. Он требовательно закричал на нее, но она просто отошла в сторону и села по ту сторону костра.

Тишина. Только мягким шипением горит костёр. Кедровые поленья растрескались, оплавились до цвета восходящего солнца. Насторожилась ночная тайга. До зари умолкли птицы. Даже игривый ветерок сложил свои могучие крылья и спрятался где-то на ветвях деревьев.

Холодно. Высота гор, плотный снег, обледеневшие камни, бесконечные звёзды дышат хладнокровным спокойствием. Единственный спаситель в этом безлюдном мире — огонь. Он согревает своим теплом людей и разгоняет мрак.

Уля разулась, вытянула к костру свои ладошки и устроилась поудобней. Так она сидит всегда, когда душа в ожидании. Как белочка, сжавшаяся в меховой клубочек, греется в лучах солнца в зимний день, так и она, смотрит в глубину палевого пламени и, как дедушка Загбой, разговаривает с огнём и спрашивает ответы на волнующие вопросы.

Все мысли конечно же о нём. Она представляет его, высокого, сильного, улыбающегося. Вот он сейчас спешит по ночной тайге в поисках целебных ягод. Смел, быстр, ловок, как настоящий Куркогир, герой древних сказок. Он один в этой ночной глуши, но Уля не боится за него, потому что знает, что все подстерегающие опасности Сергей преодолеет легко. Ещё потому, что с ним Кухта. Она всегда поможет и защитит в трудную минуту. И ещё потому, что он, её любимый человек, относится к тайге, как к родной матери, с уважением и любовью. К таким людям мать тайга благосклонна. Уля знает, что всё будет хорошо. Сергей вернётся живым и невредимым, без всякого сомнения. Но только когда? Через час, два… Или к утру. Расстояние до гольца немалое, три или четыре километра. Кратковременная разлука волнует душу девушки. До этого, пока они были вдвоём, вместе, Уля не испытывала такого острого чувства одиночества. А почему-то сейчас, когда он ушёл в темноту, ей захотелось быть рядом. Не потому, что она боялась остаться одна с Костей. Нет. За время трёхдневного пути привыкла быть рядом с ним. А теперь в час разлуки поняла, что не может без него…

В памяти вспыхнул момент, когда он метким выстрелом в шаровую молнию спас Залихватова. Вот он пошёл вместе с ней за Костей, торопится спасти жизнь человеку. А те, особенно острые, яркие, моменты, когда он протягивает свою руку, помогает взобраться на карниз или, наоборот, спуститься с камня. Таких случаев за прошедший день было много, потому что Уля хитрила, сама выбирала трудный путь. Ей было приятно это внимание, когда он спокойно и в то же время нежно сжимал своей ладонью её хрупкие пальчики. В этот момент Уля чувствовала горячим подсознанием непонятный импульс, который как ударом молнии заставлял биться её сердце порхающей куропаткой. И то, что подобное происходило и с ним, было видно по его лицу. В эти мгновения Сергей становился тихим, почти робким и краснел от ушей до кончика носа.