Петр III - читать онлайн книгу. Автор: Александр Мыльников cтр.№ 29

Если эта сфера его интересов после всего сказанного едва ли может вызывать сомнения, то назначение последней, четвертой комнаты западной части Картинного дома и в самом деле способно удивить неожиданностью: в ней располагалась Кунсткамера! Чтобы лучше оценить это, коротко поясним, что кунсткамерами (или палатами редкостей) назывались музейные собрания энциклопедического характера, которые стали возникать в разных странах Европы в XVI–XVII веках. Появились они и у некоторых представителей просвещенного боярства в Москве XVII века.

В кунсткамерах сосредоточивались самые разнообразные предметы естественного и искусственного происхождения, отражая эстетику барокко с ее тягой ко всему редкостному, диковинному, экзотическому. Это могли быть разного рода окаменелости и минералы, заспиртованные уроды, чучела крокодилов и других непривычных для европейцев животных, предметы искусства и быта Китая, Японии и других стран Востока, коллекции монет и медалей и так далее. Используя отечественный и зарубежный опыт, с которым он лично познакомился во время поездки в Германию, Голландию, Англию и другие европейские страны в 1697–1698 годах, Петр Великий положил в 1714 году начало российской Кунсткамере. Но не как частному, развлекательному собранию, а в качестве общедоступного государственного музея в целях развития науки и народного просвещения. После возникновения по его инициативе Санкт-Петербургской Академии наук Кунсткамера вошла в ее состав и долгое время располагалась с ней в одном здании. Петровская Кунсткамера существует и поныне: она называется Музеем антропологии и этнографии, с 1903 года носит имя своего основателя, а в 1991 году объявлена одним из особо ценных объектов культурного наследия народов России.

Сюда, в здание на Стрелке Васильевского острова, приводил своего юного подопечного его воспитатель Штелин — с 1735 года адъюнкт по элоквенции и поэзии, а с 1737 года — академик учрежденного дедом Петра Федоровича российского научного сообщества. Сохранился «Экстракт из журнала учебных занятий его высочества великого князя Петра Федоровича, с июня 1742 года до 1745 года». Среди прочих записей в нем можно найти и такую: «При посещении Академии и Кунсткамеры показана цель Петра Первого в отношении к народу. О их пользе. О всех известных больших библиотеках и музеях в Европе» [197, с. 115]. У Штелина были все основания использовать посещение Кунсткамеры для подобной беседы — уже к тому времени она получила известность за рубежом благодаря собранным в ней уникальным коллекциям. И нельзя сомневаться, что позднее, под впечатлениями от виденного, внук Петра I решил завести собственное собрание редкостей, отведя ему место в Картинном доме.

Ораниенбаумская Кунсткамера, до сих пор практически не исследованная, заслуживает отдельного рассмотрения. Но даже краткий рассказ о ней раскрывает еще одну, дотоле мало или почти неизвестную, в том числе и для специалистов, сторону интересов Петра Федоровича. О составе его Кунсткамеры можно судить по описи «кунсткамерных вещей» при передаче их в Академию наук в 1792 году, о чем будет сказано чуть позже. Правда, составленная три десятилетия спустя, опись эта едва ли в полной мере отражает наличность собрания. К тому же составлена она достаточно хаотично, в ряде случаев показаны ящики без раскрытия их содержания. Несомненно, опись 1792 года соответствовала той последовательности, в какой предметы оказались к тому времени, а не той, которая существовала в годы их нахождения в Картинном доме. Понятно, что история формирования, систематизации и размещения Кунсткамеры великого князя нуждается в дальнейшем изучении. Но уже теперь анализ описи позволяет сделать ряд общих наблюдений [12, оп. 1, № 402, л. 164–176],

Перечисленные здесь предметы можно разделить на две большие группы: «натуралии», то есть имевшие естественное происхождение, и «артефакты», то есть являвшиеся результатом человеческой деятельности. К первой группе относились экспонаты «человечьи», «звериные», «птичьи», «окаменелости», «минералы». Опись открывалась, например, такими описаниями: «Шкилет урода с двумя разделенными головами, тремя руками, двумя спинами и двумя ногами», «Урод без ног, одной совершенной, а другой половинной руками в спирте», «Ребенок лицем лягушечьего образа в спирте». Среди «звериных» находим такие экспонаты, как «Чучело телячье с двумя головами, попорчено», «Молодая аблезьяна в спирте», «Чучело оленье». Или, скажем, «Китайский царь змеиный в спирте», «6 кракодилов разных родов, 5 в спирте, а один сухой», «Червь, найденный в желудке у китайца, в спирте», «Три летучих рыбы». В разделе «птичьи» показаны «Курица бес перьев с тремя ногами, в спирте», «Четыре страусиныя яйцы», «Яйцо павлинаго петуха», «Яйцо турецкой утки» — и рядом: «Стеклянное яйцо с российским гербом»!

Богато и разнообразно были представлены в Кунсткамере великого князя артефакты. Особенно касалось это китайских предметов — всего их было не менее 80 единиц. В раздел «Окаменелые вещи», наряду с описанием раковин, кусков кораллов и янтаря, попало такое описание: «Две китайския башки, попорчены». В перечне «Китайския вещи» отражены такие предметы: «Китаец, на слоне сидящий, в коих машина попорчена», «Бонце или поп медной с кадилом», «Черепаховая, золотом и жемчужными раковинами украшенная чернильница и песочница». Среди предметов китайского происхождения находились костяные шары, внутри которых были выточены шарики меньших размеров, чайные чашки, фарфоровые статуэтки, музыкальные инструменты и многое другое. Судя по описи, в ораниенбаумской Кунсткамере хранились медали, собиравшиеся великим князем, по крайней мере часть из них, названная «Священныя ордены». Наряду с почетными знаками высшего духовенства и монашества в этот раздел включен предмет под названием «Гамбургской бургомистр». В последнем, небольшом разделе описи «Математическия инструменты» значится 10 экспонатов, в том числе «Деревянныя солнечныя часы в футляре», «Воздушный насос без калоколчиков», «Земной шар» и «Небесный шар» голландской и английской работы. Практически все артефакты, вошедшие в опись, иноземного происхождения. Исключение составляют едва ли не два описания: «Все российских (всероссийских? — А. М.) царей на отласе печатанныя портреты» и «Два деревянныя точеныя крушка, на которых представляется морская баталия и Санкт-Петербургская крепость».

Всего в описи числились описания 822 предметов. Но делать отсюда вывод об общем объеме экспонатов и их содержании рано. В частности, потому, что несколько описаний носили суммарный характер: «Ящик, в котором 14 выдвижных ящиков с преимущественными медалями, красной ко испозиций, а имянно…» общим числом 1004 штуки — или «Кабинет, в коем 19 ящиков с янтарем» — 1108 кусков. В других случаях суммарные описания не раскрыты: «20 ящиков, в коих разныя неизвестныя аптекарския вещи и раковины». Если суммировать только приведенные цифры, то получится около трех тысяч единиц хранения. Но итог этот весьма приблизителен и нуждается в дальнейшем уточнении.

Конечно, ораниенбаумскую Кунсткамеру ни по размерам, ни, особенно, по научно-просветительным целям нельзя сопоставлять с той, петербургской, начало которой положил Петр Великий. Но по разнообразию и ценности представленных в ней предметов Кунсткамера великого князя может быть названа вторым по значимости собранием такого рода в России XVIII века, отразившим любовь Петра Федоровича к коллекционированию.