Карамзин - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Муравьев cтр.№ 88

Страница

В то же время, утверждает Карамзин, для высших классов, которые имеют возможность получать образование и воспитание, необходимо национальное воспитание и образование: «Мы знаем первый и святейший закон природы, что мать и отец должны образовать нравственность детей своих, которая есть главная черта воспитания; мы знаем, что всякий должен расти в своем отечестве и заранее привыкать к его климату, обычаям, характеру жителей, образу жизни и правления; мы знаем, что в одной России можно сделаться хорошим русским… Пусть в некоторые лета молодой человек, уже приготовленный к основательному рассуждению, едет в чужие земли узнать Европейские народы, сравнить их физическое и гражданское состояние с нашим, чувствовать даже и самое их превосходство во многих отношениях! Я не боюсь за него: сердце юноши оставляет у нас предметы неяснейших чувств своих; он будет стремиться к нам из отдаления; под ясным небом Южной Европы он скажет: хорошо; но в России семейство мое, друзья, товарищи моего детства! Он будет многому удивляться, многое хвалить, но не полюбит никакой страны более отечества».

В своих статьях Карамзин касается многих конкретных проблем и вопросов внутренней политики, но общее направление этих статей проводит заветную мысль: необходимо идти по пути совершенствования, однако не следует торопить события, не следует навязывать своей воли, но, просвещая и объясняя, показывать, что тот или иной шаг благотворен и разумен. «Время подвигает вперед разум народов, — говорит Карамзин, — но тихо и медленно: беда законодателю облететь его! Мудрый идет шаг за шагом и смотрит вокруг себя».

В «Вестнике Европы» Карамзин помещал и статьи о русской литературе и языке: «Великий муж русской грамматики», «О Богдановиче и его сочинениях», и философско-психологические этюды: «О счастливейшем времени жизни», «Мысли о уединении», и очерки о различных сторонах московской жизни: «Путешествие вокруг Москвы», «Записки старого московского жителя», «Известие о бывшем в Москве землетрясении», и большое количество статей по русской истории: «Исторические воспоминания и замечания на пути к Троице и в сем монастыре», «Известие о Марфе-посаднице», «О московском мятеже в царствование Алексея Михайловича», «Русская старина» и др.

Напечатал Карамзин в «Вестнике Европы» также несколько произведений художественной прозы: повесть «Моя исповедь» — рассказ богатого и знатного шалопая, проведшего жизнь в мотовстве и разврате и полагающего, что именно так и должен жить дворянин, эта повесть очень близка к русской сатире времен новиковских сатирических журналов; автобиографическую повесть «Рыцарь нашего времени», в которой он рассказывает о годах своего детства; очерк «Чувствительный и холодный» и одно из главных своих произведений — повесть «Марфа Посадница, или Покорение Новагорода», которую многие современники ставили выше «Бедной Лизы».

Повесть «Марфа Посадница» рассказывала об одном из самых драматических эпизодов истории вольного русского города Новгорода — присоединении его к Московскому княжеству. История Новгорода, управлявшегося выборными посадниками, была для русских вольнодумцев исполнена животрепещущей актуальности. Идеализируя общественное устройство Новгородской торговой республики, они приписывали новгородцам XI–XV веков свои республиканские идеи и, зачастую вопреки исторической истине, заставляли их действовать в соответствии с собственными представлениями о гражданской доблести.

Карамзин не случайно делает в авторском предисловии к повести оговорку, что только «главные происшествия согласны с историей». «Согласен с историей» сам факт покорения Новгородской республики Иваном III, а также то, что во главе правящей верхушки Новгорода, противившейся присоединению к Московскому княжеству, стояла вдова посадника Марфа Борецкая. Во многом достоверны бытовые детали. Но во всем остальном Карамзин совершенно сознательно идет на нарушение исторической правды: он создает обобщенные образы-типы, сжимает время действия, добиваясь большей художественной выразительности. Карамзин четко разделяет художественное произведение и научный труд. Печатая в том же году в «Вестнике Европы» статью «Известие о Марфе-посаднице», взятую из «Жития святого Зосимы», Карамзин называет свою повесть «сказкой» и противопоставляет ей свидетельства летописца.

Повесть «Марфа Посадница» была последним беллетристическим произведением Карамзина. В статье 1803 года «Исторические воспоминания и замечания на пути к Троице и в сем монастыре» он замечает: «История в некоторых летах занимает нас гораздо более романов; для зрелого ума истина имеет особую прелесть, которой нет в вымыслах». Это время наступило для Карамзина в 1803 году.

По его сочинениям и письмам виден путь, которым он шел к серьезным занятиям историей. Во время заграничного путешествия, рассуждая об «Истории» Левека, Карамзин желает иметь «хорошую Российскую Историю», поскольку она не менее занимательна, чем история других стран и народов. С годами художественно-эстетическое отношение к истории сменяется научным интересом, события прошлого интересуют его уже не только как материал для художественного произведения, но сами по себе. В 1798 году он записывает: «Займусь Историею. Начну с Джиллиса, после буду читать Фергусона, Гиббона, Робертсона — читать со вниманием и делать выписки, а там примусь за древних авторов, особливо за Плутарха». В 1799 году он пишет Дмитриеву: «В каком состоянии твоя библиотека? Я умножил свою новыми покупками, только не романами, а философскими и историческими книгами», в другом письме сообщает: «Я по уши влез в русскую историю; сплю и вижу Никона с Нестором».

«Он уже давно занимался происхождением всемирной истории средних времен, — рассказывает в своих воспоминаниях Дмитриев, — с прилежанием читал всех классических авторов, древних и новых; наконец прилепился к отечественным летописям; в то же время приступил и к легким опытам в историческом роде. Таковыми назову: „О московском мятеже в царствование Алексея Михайловича“, „Путешествие к Троице“, „О бывшей Тайной канцелярии“ и пр. Между тем он часто говаривал мне, что ему хотелось бы писать отечественную историю, но в положении частного человека не смеет о том и думать: пришлось бы отстать от журнала, составляющего значительную часть годового его дохода».

Старчевский пересказывает один из разговоров между друзьями на эту тему — решающий разговор:

«— Так приступай к делу, медлить нечего, — сказал Дмитриев.

— Но я человек частный, — возражал Карамзин, — без содействия правительства не достигну желаемой цели; притом лишусь главных доходов моих, которые приносит мне „Вестник Европы“.

Страница