Казанова - читать онлайн книгу. Автор: Елена Морозова cтр.№ 22

Немногих девушек знакомство с Соблазнителем не приводило к потере невинности. К таким уникальным особам принадлежала, в частности, соотечественница Казановы, девица Везиан. Эта шестнадцатилетняя брюнетка, прибывшая в Париж и снявшая комнату на одном этаже с Казановой, хотела выхлопотать пенсию за отца, погибшего на французской службе. Деятельный Казанова тотчас вызвался ей помочь; он взял ее бумаги и целый день разъезжал с ними по своим высокопоставленным знакомым, спрашивая каждого, что можно сделать для бедной, но очаровательной девицы. Все в один голос заявили: если девица хороша, она без труда найдет себе богатого покровителя. Идти честным путем и обращаться к военному министру бесполезно: для безвестных просителей в министерстве денег нет. Вернувшись, Соблазнитель рассказал все Везиан. Девица была рассудительна и не цеплялась за бесполезную в ее положении добродетель; она лишь хотела продать ее подороже. Невольно напрашивается сравнение: юная Жюльетта, героиня мрачных фантазий де Сада, оказавшись без средств к существованию, также выбирала, кому бы ей подороже продать свою добродетель…

Глядя на овечку, готовую ринуться в пасть к богатому серому волку, Казанова испытывал миллион терзаний: понимая, что не может ни составить счастья девицы, ни вечно оберегать ее, он сам толкал ее на путь бесчестья, прекрасно сознавая, что привлекательная и воспитанная девушка достойна лучшей участи. Вспоминая в «Мемуарах» историю девицы Везиан, Казанова подвел итог своим размышлениям, написав чеканную фразу: «Женщин я любил до безумия, но всегда предпочитал им свободу». На следующий день после неудавшихся демаршей Соблазнитель отвез Везиан в театр, а сам поехал ужинать к Сильвии. Вернувшись к концу представления забрать девушку из театра, он узнал, что она уехала в карете графа Нарбоннского. Несколько дней Везиан отсутствовала, а потом вернулась — пешком, вся в слезах. Из сбивчивого ее рассказа Казанова узнал, что граф увидел ее в театре, подсел к ней и сумел убедить в своей внезапно вспыхнувшей страсти. Не дав ей ни с кем посоветоваться, он увез ее к себе, в маленький загородный домик, где всем заправляла злая и грубая экономка. Граф обещал заботиться о ней, вручил кое-какие подарки, но обещания не сдержал, а сегодня утром прислал экипаж, который отвез ее в город к театру на то самое место, откуда граф увез ее в тот злосчастный вечер. Перед отъездом экономка отобрала у нее все графские подарки.

Огорченный Казанова, чья вспыхнувшая было страсть к девушке успела смениться чувством искренней дружбы, успокоил ее и обещал помочь. После долгих размышлений он, посоветовавшись с другом Балетти, решил устроить Везиан фигуранткой в Оперу. В фигурантки и певицы хора поступали исключительно девицы нуждающиеся, желавшие заполучить богатого покровителя, поэтому знатные господа ходили в Оперу как на восточный базар — выбирать себе наложниц. Иметь на содержании девицу из Оперы было модно, так что обычно никто из фигуранток не оставался без покровителя. А если какая-нибудь девица вдруг стала бы оберегать свою добродетель, то она бы просто умерла с голоду, ибо жалованья девицам не платили. Поняв, что добиться пенсиона за отца она не сумеет, а служить компаньонкой у какой-нибудь сиятельной ведьмы она не хочет, девица Везиан приняла предложение Соблазнителя и его друга Балетти. Через пару месяцев девица нашла себе достойного покровителя. Он забрал ее из театра, купил ей дом и обеспечил ее на всю жизнь; кажется, она даже полюбила его.

Еще одна знаменитая история, где Казанова выступает «устроителем девичьего счастья», связана с малышкой Морфи. Познакомившись на ярмарке с прелестной тринадцатилетней оборванкой, Казанова захотел провести с ней ночь, но девчонка заломила слишком большую цену, тогда Соблазнитель, бывший не при деньгах, за меньшую сумму уговорил ее раздеться в его присутствии. Когда девчонка скинула лохмотья, он «обнаружил перед собой безупречную красавицу». Понимая, что такая красота дорогого стоит, Казанова собственноручно отмыл девицу. Она оказалась «белой, как лилия» и с роскошными белокурыми волосами. Восхищенный Казанова отвел ее к художнику и попросил написать ее обнаженной. Художник изобразил девицу лежащей на животе, руки и грудь ее опирались на подушку, а голова была чуть-чуть приподнята. Под портретом Соблазнитель велел написать «О’Морфи», что по-гречески означало «красавица». Красота юной Морфи произвела сильное впечатление также и на художника. Сделав с портрета копию, он показал ее в Версале, где она в конце концов дошла до короля. Узнав о существовании оригинала, монарх пожелал увидеть девушку. Ее доставили. Оглядев красавицу со всех сторон и убедившись в ее невинности, Людовик оставил ее у себя.

В результате этой сделки никто внакладе не остался: ни художник, ни Казанова, ни красавица О’Морфи; ее поселили в королевском серале в Оленьем парке, где она провела четыре года. Возможно, она бы прожила там и дольше, ведь король очень привязался к ней, но она, поверив советам завистниц, осмелилась непочтительно отозваться о королеве. Изменяя жене направо и налево, беспутный Людовик тем не менее глубоко уважал королеву и не терпел, когда о ней говорили дерзости. (Почтительное отношение к королеве было одной из причин долголетия Помпадур в качестве официальной королевской любовницы.) Неразумную О’Морфи мгновенно выставили из парка и, выплатив небольшое приданое, выдали замуж за офицера в удаленный от Парижа гарнизон. Как свидетельствуют современники, Казанова не раз выступал в роли поставщика красавиц для спален богатых вельмож, ибо занятие это было весьма прибыльным.

Осенью 1752 года Казанова покинул Париж. Вместе с ним уезжал и его брат Франческо, батальный живописец. Казанова вызвал брата для участия в выставке, но картина Франческо успеха не имела.

Казанова пробыл в Париже два года: приехал в двадцать пять лет, а уезжал в двадцать семь. За это время он возмужал, с него слетела провинциальная шелуха и появился столичный лоск, он в совершенстве освоил язык международного общения — французский. Если Венеция была колыбелью Соблазнителя, то Париж стал академией Авантюриста. Во французской столице просвещенный распутник побывал при дворе, свел знакомство с министрами, дипломатами, философами, принцами крови, отточил свое мастерство рассказчика в модных литературных салонах.

В Париже окончательно сформировались его вкусы и пристрастия, там он блеснул своими познаниями в медицине, вылечив от прыщей при помощи диеты молоденькую герцогиню Шартрскую. Молва приписала успех лечения магическим силам. Казанова возражать не стал и даже рассказал герцогине о своем оракуле. Герцогиня пожелала спросить кое о чем оракула, и Казанова не отказал ей в этой просьбе. Составлял магический квадрат и записывал ответы оракула, разумеется, он сам. Исцеление герцогини принесло Авантюристу сто луидоров; за тайну ключа Соломонова, с помощью которого она смогла бы лично общаться с оракулом, герцогиня пообещала ему двадцать пять тысяч ливров ренты. Но несмотря на вечную нужду в деньгах, Казанова отказался: полагают, что он влюбился в герцогиню, но, опасаясь получить отказ, почел за благо удалиться от нее. Потом он всю жизнь раскаивался, что так и не признался в любви своей высокородной пациентке: как знать, быть может, и она не устояла бы перед черноглазым Соблазнителем…

Перед отъездом из города у Казановы случилась дуэль. Согласно «Мемуарам», хорошенькая трактирщица у заставы обсчитала его, и, возмущенный, он высказался о ней в оскорбительном тоне. Поклонник трактирщицы вызвал его на дуэль. Но есть и иная версия, менее правдоподобная, но более романтичная: желая отомстить за девицу Везиан, Казанова вызвал на дуэль графа Нарбоннского. Граф был убит, а Казанова бежал.