Мэрилин Монро. Страсть, рассказанная ею самой - читать онлайн книгу. Автор: Мэрилин Монро cтр.№ 34

Когда Джо пришел на съемочную площадку «Опасных связей», Кэрри Грант, чью секретаршу я играла, пожелал сфотографироваться с нами. Это не дежурный снимок для рекламы фильма, когда звезды вынуждены улыбаться рядом со старлетками, мысленно злясь, что приходится это делать, для Гранта Ди Маджио не был пустым звуком, даже если Кэрри и не любил бейсбол, он все равно знал национального героя Джо Ди Маджио. Но как-то так вышло, что сначала на площадке все смотрели мимо знаменитых мужчин на уже популярную Блондинку, а потом при публикации фото в газете Грант с него исчез, оставив нас с Джо. Рекламный отдел «Фокса» решил, что одного Ди Маджио рядом со мной достаточно, потому что его поведение слишком смахивает на поведение перед помолвкой, а сам Ди Маджио на жениха.

Это не Слетцер, такой вариант замужества идеальной Блондинки руководство устраивал, не испугала даже возможная беременность. Занук не рычал и не шипел, он был согласен, потому что я начала приносить студии неплохую прибыль, и Занук явно видел пути ее повышения. Во всяком случае, в следующем фильме я играла уже главную роль.

«Ниагара»… и роль Роуз в ней – первая серьезная главная роль. Одна женщина и двое мужчин, муж и любовник, каждый из которых готов убить второго ради счастья обладания красивым телом. Сама Роуз предпочла бы видеть мертвым мужа, причем сделать это должен любовник и непременно под Ниагарским водопадом. Но первым удар кинжала получает любовник, а потом задушена и сама неверная супруга.

У меня осталось ощущение, что главным героем в этом фильме стал… водопад. Совершенно непонятно, зачем понадобилось большую часть съемок проводить на фоне ревущего водопада и почти везде его шум добавлять к звукам за кадром. Что касается моей героини Роуз, это даже не роль, а просто демонстрация Мэрилин перед камерой. Режиссер Генри Хатуэй убедил меня играть в своих собственных платьях, облегающих и вызывающих, не ради экономии, а чтобы чувствовала себя привычно. Я вполне «привычно» валялась голышом под тонкой простынкой, изображая раннее утро, потому что действительно сплю без одежды, потом ходила своей походкой в своих нарядах и курила свои сигареты… Я была Мэрилин, но никто не понял, что я Мэрилин играла!

Если честно, то тогда я собой очень гордилась именно потому, что мою игру никто не видел, она была настолько хороша, что стала незаметной.

В фильме нелепый сюжет, к чему убивать нелюбимого мужа, если с ним можно просто развестись и уехать подальше от него и водопада? К чему придумывать столько сложностей там, где все решалось простым разговором, как сделали бы нормальные люди? Правда, никто не заметил нелепостей, как и самого Ниагарского водопада, виляющий зад Блондинки затмил даже чудо света! Тогда я еще гордилась.

И все же сценарист и режиссер упустили одну очень важную деталь. Роскошные натурные съемки, неплохая песенка «Поцелуй, поцелуй меня», облегающие платья… Но никто не подумал, что зрители вовсе не желали бы видеть Блондинку мертвой, нет, она должна жить. И желательно не делать откровенных гадостей, разве только по недоразумению. Нет, роль преступницы не для Блондинки, иначе какая же это Идеальная девушка?

Спохватились поздно, но фильм все равно имел огромный успех, мало кто запомнил, что причина убийства – неверность, Блондинке простили даже это (в конце концов, что такое желание убить мужа или погибший по ее вине любовник после обнаженки, туда им и дорога). Но вот смерть самой Блондинки многим не понравилась.

Руководство ошибку учло, и больше трупы я не играла. А вот согласие зрителей даже на убийство мужчин, претендующих на Блондинку, пусть и экранное, меня просто испугало. Я становилась общественным достоянием и отныне была неприкосновенна.

Док, Вы катались на Русских горках? Когда ты еще на самом верху и понимаешь, что сейчас покатишь вниз с возрастающей скоростью, дыхание будет перехватывать, а к горлу подступать тошнота, страшно, но все равно это восторг! Главное, понимаешь, что как только движение начнется, его уже не остановить.

Вот в таком состоянии я жила эти годы. Блондинка окрепла настолько, что начала движение. Я позволила ей, мало того, подталкивала, убирала препятствия для разгона, кричала от восторга. Это так, пусть и при помощи и поддержке Джонни Хайда и Наташи Лайтесс, но ее создала я сама, это я часами репетировала вихляющую походку, училась томно опускать или вскидывать глаза, улыбаться и изображать саму невинность, я училась выглядеть соблазнительно, волнующе, даже доступно, но при этом застенчиво, я изображала робость, обладая железной волей, растерянность при цепком уме, смущение при способности рассчитывать на три шага вперед.

Понимаете, Док, я своими руками создала то, что меня же потом и поглотило! Я думала, что справлюсь с Блондинкой, смогу удержать ее на коротком поводке, снимать эту маску, входя в дом, прятать, как прячут куклу после спектакля в шкаф.

Нет, неправда, тогда я ничего такого не думала, мне было некогда, я создавала, лепила, продвигала Блондинку и была занята только этим. Блондинка оказалась куда более успешной, чем Норма Джин, придуманный мной и поддержанный Джоном Хайдом образ легко завоевал популярность у зрителей и заставил считаться с собой руководство студии «Фокс», того самого Занука, которого никак не могла пробить Норма Джин. Боясь потерять меня, студия по собственному решению повышала зарплату каждые полгода, хотя она все равно оставалась очень далекой от нормальной оплаты звезд. Но все равно со мной считались, я уже была!

Вернее, была Блондинка, которую я играла.

Наташе очень не нравилось то, что происходило, хотя нравилось получать зарплату на «Фоксе», куда ее снова взяли по моему настоянию, а еще от меня самой. Но Лайтесс мешали мои ужимки, моя роль, мои мужчины. Наташа терпеть не могла всех, кто хоть как-то покушался на меня, считая Норму Джин своей почти собственностью. Она не понимала только одного: Норма Джин уже не ее и даже не моя, она собственность Блондинки, которая в свою очередь стала собственностью Америки.

Наташе не нравилось, что у меня все меньше времени остается на актерские занятия, некогда репетировать роли вроде Корделии или Норы Ибсена, которые, я уже это понимала, я никогда не сыграю на студии «Фокс».

Но сидеть и ждать, когда же стану великой актрисой вроде легендарной Дузе, когда меня заметят и позовут играть драматические роли в серьезных театрах, я просто не могла. Уходили годы, и если через пять лет после начала мытарств в Голливуде у меня появилась возможность стать звездой хотя бы в виде Блондинки, я ею стала!

Да, я продолжала заниматься у Михаила Чехова, хотя на занятия ходила все реже, потому что все чаще была занята на съемках, трудилась над постановкой голоса, разучивала с Наташей самые разные монологи и роли, считая, что все это пойдет на пользу, но главная роль, которую я уже играла, – Блондинка.

Не думайте, что все так просто и легко. Меня осаждали толпы репортеров, наперебой приглашали на самые разные мероприятия для вручения призов и наград, например, я вручала одного из «Оскаров». Но если Вы полагаете, что встречали только аплодисментами, то ошибаетесь.