Маркус Вольф - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 5

— Надо есть грубомолотый хлеб, — втолковывал советскому гостю Вольф, — кислую капусту, сырую репу, виноград с косточками. Наши деды ели грубый хлеб, и их желудки работали мышцами. А мы едим хлеб мелкой муки, разваренные овощи, и наши желудки дряблы и безмускульны.

К рекомендациям доктора Вольфа Сергей Третьяков отнесся несколько иронически. Не для того он приехал в Европу, чтобы лишать себя всего приятного. Он покупал вкуснейшую колбасу в городе и тайком ее поедал…

Сергей Третьяков начинал вместе с футуристами. Выдающийся театральный режиссер Всеволод Эмильевич Мейерхольд поставил его пьесу «Рычи, Китай!» и сделал знаменитым. Третьяков поражался не только энтузиазму Фридриха Вольфа. В Германии его также удивили поклонники «свободной культуры тела». От обычных нудистов они отличались характерным для немцев интересом к спорту и добивались физического совершенства.

«Они норовят возможно большее количество времени проводить нагишом, — описывал их жизнь Третьяков, — они собираются для совместной физкультуры, совместных купаний, живут летом лагерями, имеют свои журналы. Для них прочий мир — это погрязшие „во грехе“, „одежники“ или „стыдники“, готовые потопить горстку праведников в мещанском хихике и ригористической возмущенности».

Сергей Третьяков не мог предположить, что в ГДР коммунистическая власть не станет мешать поклонникам «свободной культуры тела». Советские товарищи этого не понимали…

Фридрих Вольф демонстрировал Третьякову свои популярные книжки о здоровом образе жизни — «Долой кровяное давление», «Кто худ, тот здоров». Особенно он гордился толстенным фолиантом «Природа как врач и помощник» — о пользе здорового образа жизни. Вот как назывались главы этого труда: «Я ем то, что мне нравится», «Как мы голодаем при полном желудке», «Овсянка сильнее мяса», «Фальшивая еда — белый хлеб и белый сахар».

Эта книга оказалась очень популярной среди немцев. В Веймарской республике в моде были спорт, туризм, диета и забота о фигуре. Идеалом красоты считалось спортивное телосложение. А книга была написана увлекательно. Советский писатель оценил фантазию Вольфа: «Действующие лица: недотепа желудок, не по своей вине набиваемый пересоленными супами, безвитаминными овощами из консервных банок, переперченным и перегорчиченным мясом, заливаемым пивом».

В 1928 году Фридрих Вольф вступил в коммунистическую партию Германии и присоединился к союзу пролетарских революционных писателей.

Компартию возглавлял грузчик из Гамбурга Эрнст Тельман — человек с открытым и простым лицом и огромными кулаками. На него сделала ставку Москва. Председатель исполкома Коминтерна Григорий Евсеевич Зиновьев говорил на встрече руководителей компартий:

— Посмотрите на Эрнста Тельмана! Все наши товарищи, которые его слышали, говорят, что они, слушая Тельмана, чувствуют при этом поступь революции.

Тельман обеспечивал единство и сплоченность партии. Тогда это казалось главным достоинством, а обернулось катастрофой. Отсутствие в партии дискуссий и привычки к анализу привело к тому, что коммунисты заняли ошибочную позицию в политической борьбе начала 1930-х годов и погибли.

Фридрих Вольф наблюдал за съездом компартии в берлинском рабочем районе Веддинг. Он начался 9 июня 1929 года с бурных оваций в честь великого вождя партии Эрнста Тельмана. Главным врагом была объявлена социал-демократическая партия. Съезд потребовал установления диктатуры пролетариата в Германии. Это был не просто лозунг. Компартия готовилась к вооруженному восстанию, шла большая конспиративная работа. Германская компартия открыто именовала себя главным союзником Советской России, не думая о том, какое это производит впечатление на соотечественников. 1 августа 1930 года коммунисты маршировали по немецкой столице под лозунгом «Красный Берлин защищает Красную Москву!».

Фридрих Вольф находился под влиянием идеологов советской пролетарской литературы. Новые драматурги, писал театральный критик того времени, привнесли в театр высокую патетику революционных битв, огневые лозунги борьбы, пламя революционной мысли, непосредственность, силу и свежесть.

Выступая на съезде Всегерманского союза рабочих театров, Фридрих Вольф провозгласил свое творческое кредо:

— Настоящий драматург не может сегодня работать в безвоздушном пространстве или в историческом музее. Происходящее означает: «Сцена становится трибуналом!» Театр превращается в суд и совесть времени.

В 1930 году Вольф написал пьесу «Матросы из Каттаро», принесшую ему широкую славу. Не менее популярный в Советском Союзе драматург Всеволод Витальевич Вишневский, автор пьесы «Мы из Кронштадта», перевел «Матросов» для Московского театра профсоюзов. Познакомились они заочно. В феврале 1932 года советский драматург отправил немецкому коллеге письмо:

«Дорогой товарищ! Будем знакомы. Я русский пролетарский драматург. Сейчас я работаю над переводом Вашей пьесы. Так как я бывший матрос (сейчас морской командир), то в перевод вношу эквивалентный дух, запах, словечки и т. д. В ряде мест я даю театру указания о корабельном быте и помогаю им развернуть пьесу в большую социальную трагедию. Работаю я с режиссером А. Диким, который поставил „Первую Конную“, идущую третий год по всему СССР».

После войны Фридрих Вольф окажет русскому другу ответную любезность — переведет на немецкий язык сценарий Вишневского «Мы из Кронштадта», по которому в Германской Демократической Республике поставят фильм…

В пьесе Вольфа недавнего революционного матроса Вишневского увлекла не только морская тематика. Неистовый Всеволод Витальевич почувствовал родственную душу — драматург Вольф тоже жаждал прямого эмоционального воздействия на зрителя.

Критики ставили Вишневскому в упрек слабость литературного текста. Но у него было театральное чутье. Он предпочитал сотрудничать с такими непревзойденными мастерами сцены, как Александр Яковлевич Таиров и Всеволод Эмильевич Мейерхольд. В знак почтения к Вишневскому на просмотр его пьесы «Последний решительный» в театре Мейерхольда приехал нарком по военным и морским делам Климент Ефремович Ворошилов.

«Вольф пишет с необычайной легкостью и импульсивностью, — отмечал Сергей Третьяков. — У него чутье настоящего газетчика. Он издали угадывает очередную тему в воздухе современья. Перо в работу! И вещь уже готова… Вольф — драматург-газетчик, драматург-репортер, вернее, даже не репортер, а фельетонист. Я считаю это высочайшим качеством у писателя. Пьесы Вольфа прорываются на сцены буржуазных театров в ореоле политического скандала. Они жгутся, царапаются, увечат».

И Всеволод Вишневский, и Сергей Третьяков были сторонниками такого агитационного театра. Так что когда Вольф приехал в Советскую Россию, он обнаружил немало единомышленников и почитателей. В нашей стране он впервые побывал в 1931 году, помимо Москвы съездил в Крым. Переделал одну из пьес в киносценарий для студии «Межрабпом». Выступил перед коллегами-врачами.

В июньском номере «Смены» появился посвященный ему очерк Сергея Третьякова:

«В Москве гостит Фридрих Вольф, врач и драматург. Фридрих Вольф — одна из тех фигур сегодняшней Германии, которых должна знать Советская страна.