Крупская - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 45

Разогнали и другие органы народного самоуправления. Академик медицины Захарий Григорьевич Френкель, бывший депутат Государственной думы от партии кадетов, в 1917 году состоял в городской думе Петрограда.

«20 ноября 1917 года, — вспоминал академик Френкель, — во время заседания, на котором обсуждался вопрос о безработице, зал заполнился матросами и красногвардейцами с ружьями наперевес. Потрясая револьвером, командовавший отрядом матрос заявил, что действует по предписанию Военно-революционного комитета, который приказывает немедленно прекратить заседание и очистить помещение Думы. Председателю не оставалось ничего, как предложить гласным разойтись.

Многие из гласных отказались подчиниться декрету о роспуске городской думы и некоторое время проводили нелегальные заседания, однако в силу разворачивающихся в столице и в стране в целом событий с каждым днем являлось всё меньше и меньше гласных. 10 января 1918 года Дума прекратила свое существование. Одновременно большевики угрозой оружия приступили к разгону и всех районных дум».

А что вместо? Съезд Советов. На него выбирали примерно полторы тысячи делегатов. Съезд проходил всего несколько дней, поэтому сколько-нибудь серьезно работать над законами не мог, это был скорее большой митинг. Из числа делегатов выбирали Всероссийский центральный исполнительный комитет. Но и Исполком не стал парламентом.

В Конституцию РСФСР в ноябре 1918 года внесли поправку, в соответствии с которой ВЦИК перестал работать на постоянной основе и собирался раз в два месяца. Функции самого Центрального исполнительного комитета перешли к его президиуму.

Съезды Советов по конституции должны были собираться дважды в год. В 1918 году было два съезда, а в 1919 и 1920 годах уже только по одному.

Юлий Мартов, один из вождей меньшевиков, возмущался нарушением Конституции:

— Не созывался ни разу съезд, не созывался и ЦИК. Почти ни один декрет не обсуждался и не голосовался в ЦИК. От его имени выступает президиум. Декреты выходят от имени Совета народных комиссаров или экстренно созванных органов власти, не предусмотренных Конституцией. Совет народных комиссаров перестал быть учреждением подотчетным и регулярно контролируемым, каким он является согласно советской Конституции. Перемещение народных комиссаров и назначение новых совершается помимо ЦИК. Точно такое же перерождение органов власти совершается повсюду на местах.

Юлий Мартов говорил о важности свободы печати, союзов и собраний, неприкосновенности личности. Его слова остались гласом вопиющего в пустыне. Да и какое значение имели решения Советов, если даже нарком просвещения Луначарский, один из немногих просвещенных лидеров большевиков, констатировал:

— Законы Конституции не распространяются на ЦК.

Бесстрашная эсерка Мина Львовна Свирская рассказывала, как после похорон вождя анархистов князя Петра Алексеевича Кропоткина в феврале 1921 года поехала в Плехановский институт, где должен был выступать Луначарский. Аудитория была переполнена. Многие желали выступить. Луначарский как член правительства и ВЦИК дал честное слово, что все могут говорить свободно и никто не пострадает. Но сразу же после собрания двое ораторов-эсеров были арестованы. Возмущенная Свирская в час ночи дозвонилась Луначарскому.

— Будьте спокойны, — заверил ее нарком, — вы не успеете доехать до дома, как они будут освобождены.

Прошло несколько дней, но чекисты никого не отпустили. Упорная Свирская пришла к Луначарскому в Кремль. Узнав, что его вмешательство не возымело действия, он весь съежился, как от удара, и пробормотал:

— Что я могу поделать?..

— Только подлецы и негодяи дают безответственно честное слово, — отчеканила Свирская и ушла.

Она вскоре сама угодила за решетку. За свою принципиальность и бескомпромиссность провела в заключении 25 лет.

Наркомат просвещения коренным образом изменил политику в сфере высшего образования. Заместитель Луначарского историк Покровский важнейшей задачей считал унификацию и централизацию управления, что прежде всего означало лишение университетов автономии, которой они пользовались в царские времена.

Сам нарком придерживался иной точки зрения. 9 июля 1918 года Луначарский высказал свою позицию:

— Я хорошо понимаю, что такую тонкую организацию, как университет, нельзя ломать. Нет, это не ломка, а реформа школы.

Но не он определял школьную политику большевиков. В том же 1918 году приказом Покровского закрыли все юридические факультеты. Этот акт вошел в историю…

«В бесправной стране права знать не нужно, — горько констатировал профессор Юрий Готье. — Это новая черта той безумной, превосходящей всякое вероятие глупости и безмозглости, которой отличаются вершители коммунистических судеб бедной России. Картофеля нет и не будет, так как его сгноили, заморозили, спрятали или раскрали…»

Потом ликвидировали и все историко-филологические факультеты. Заодно отменили все ученые степени и звания — свидетельство высокой квалификации ученого — указом Совнаркома от 1 октября 1918 года «О некоторых изменениях в составе и устройстве государственных ученых и высших учебных заведений Российской республики». Произошло резкое падение уровня преподавания.

Двадцатого января 1919 года постановлением коллегии отдела высших учебных заведений Наркомпроса образовали Государственный ученый совет. Председателем стал Михаил Николаевич Покровский. К Государственному ученому совету, то есть к Покровскому, перешло право избирать университетских профессоров. В составе ГУС образовали и научно-педагогическую секцию, ее возглавила Крупская; она же редактировала журнал «На путях к новой школе».

«Не все знают и ценят как следует, что Надежда Константиновна была педагогом-теоретиком задолго до революции, — писал позднее Михаил Покровский, — что в ее лице мы имеем первого педагогического “спеца” нашей партии».

Главное управление профессионально-политехнических школ и высших учебных заведений (Главпрофобр) Наркомата просвещения Луначарский попросил возглавить видного партийного работника и экономиста Евгения Алексеевича Преображенского, недавнего секретаря ЦК.

Университетские преподаватели попытались урезонить новую власть, Преображенский отчитал их в «Правде»: «Когда группа петроградских профессоров подняла протест против закрытия историко-филологических факультетов и, следовательно, рекомендовала нищей стране иметь лишнюю тысячу знатоков греческого, латинского и санскритского языков вместо тысячи нужных агрономов и нескольких тысяч квалифицированных рабочих, то можно ли серьезно говорить с такими людьми?»

Ректор Московского университета известный биолог Михаил Михайлович Новиков, бывший депутат Государственной думы, поинтересовался у Покровского, почему одного за другим арестовывают преподавателей, чего в истории России никогда не происходило.

— Вы как биолог должны знать, сколько крови и грязи бывает при рождении человека. А мы рождаем целый мир, — последовал хладнокровный ответ.