Брежнев - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 164

Тихонов недовольно ответил:

— У меня нет времени откладывать совещание, садитесь, и мы продолжим разговор.

В ноябре 1978 года на пленуме ЦК Тихонова сделали кандидатом в члены политбюро. Стало ясно, что его готовят Косыгину в сменщики. Как только на пленуме объявили перерыв, Тихонов подошел к телохранителям Брежнева Рябенко и Медведеву, начал подробно расспрашивать, какие льготы ему положены, какой будет охрана, сколько поваров, какие машины…

Ровно через год Тихонова произвели в члены политбюро.

Врачи вытащили Косыгина из беды. Но Алексей Николаевич сильно изменился. Он стал иногда говорить на отвлеченные темы, вероятно, чтобы снять напряжение. Однажды спросил Байбакова:

— Скажи, а ты был на том свете?

Николаю Константиновичу стало жутковато. Он ответил, что не был, да и не хотелось бы там оказаться.

— А я там был, — с грустноватой ноткой отозвался Алексей Николаевич и, глядя перед собой отрешенно, добавил: — Там очень неуютно…

«Утром прилетает Косыгин, — записал в дневнике обитавший в Костроме Игорь Дедков в июне 1978 года. — Улицу Калиновскую какие-то безумцы перекрасили в бледно-желтый цвет, или, прошу прощения, в цвет детского поноса.

Выкрасили подряд все заборы и многие дома. Выглядело это ужасно — какая-то замазанная, забрызганная желтым улица, словно это какая-то единая казарма или концлагерь. Тем более что улица эта одноэтажная, деревянная, полудеревенская, скучная, пропыленная. Вчера-позавчера улицу перекрашивали.

Организована же вся раскраска-перекраска города так: распределили улицы, по которым пролегает маршрут Высокого лица, между предприятиями и сказали: красьте. Естественно, всё было сделано, не без глупостей, но сделано. Работали на улицах и солдаты.

Уже сегодня можно было видеть, как проносился по улицам черный „ЗИМ“ с занавесками, опережаемый двумя желтыми машинами ГАИ, откуда несся крик:

— На обочину!

Возможно, это помощник премьера обследовал объекты. Всё это похоже на спектакль, и театра вокруг так много, что пора вроде бы и привыкнуть, но и в этом театре хочется видеть более талантливых исполнителей…

Вот ведь герои власти… Все время приходит, не дает покоя годами мысль: почему они так боятся — в своей стране, на своей земле, своего народа? Отчего так быстро носятся по улицам? Зачем огораживают трибуну в дни праздников шеренгой офицеров госбезопасности? Отчего так болезненно нетерпимо воспринимают мысль других? Отчего так оберегают от малейшей критики партийный аппарат, а также руководителей в любых сферах? Чего же они так боятся…

Косыгин был в Костроме 5–6 июня…

Сегодня на исполкоме горсовета отчитывался костромской хлебозавод. Его там за что-то ругали и заодно припомнили, что завод не смог выполнить „спецзаказ“ — испечь каравай для Косыгина (как же, хлеб-соль): пятнадцать раз перепекали, но не смогли. Наконец испекли в каком-то ресторане.

Еще любопытная подробность: в Заволжье вдоль московской дороги тянутся газоны. Перед приездом Косыгина на газонах обрывали одуванчики — ходили два мужика с ведрами и обрывали. Говорят, что когда в позапрошлом году приезжал Соломенцев, то сделал замечание насчет сорняков (видимо, на газонах); так что теперь постарались. А одуванчики сейчас желтые, яркие, весна поздняя, всё только-только раззеленелось, расцвело.

В день приезда, когда состоялось торжественное заседание, Косыгин был нагримирован — телевидение показывало заседание на Костромскую область, — видимо, для телевидения и был наложен грим. Но еще до заседания Косыгин ездил в опытно-показательное хозяйство и прошелся по улице.

Грим был заметен, и Косыгин выглядел (цвет лица) лучше всего окружения. Но было в гладкости и розовости что-то физически неприятное. Что-то от благообразия человека, убранного в последний путь».

Позиции главы правительства в руководстве ослабли.

В том же 1978 году с Косыгиным приключилась немыслимая прежде история. Он ездил по Тюменской области и Краснодарскому краю. На обратном пути решил заехать в Свердловск. Сопровождавший его заместитель начальника Девятого управления КГБ генерал Михаил Степанович Докучаев, как положено, согласовал маршрут с Москвой и свердловскими руководителями.

Накануне вылета из Норильска Докучаев еще раз позвонил в свердловское управление КГБ. Первый заместитель начальника управления изумленно переспросил:

— Как? Вы завтра летите в Свердловск? Вы что, ничего не знаете?

— Нет.

— Слушай, — сказал свердловчанин, — я тебе сообщаю, но на наш разговор нигде не ссылайся. Считай, что я тебе этого не говорил. Завтра, в четырнадцать часов в Свердловск прибывает из Москвы Брежнев. Отсюда он полетит дальше, а потом поедет поездом во Владивосток. Что означает их стыковка в Свердловске, ты сам понимаешь. Принимайте решение на свое усмотрение…

Генерал Докучаев был поражен, что Косыгина, члена политбюро и главу государства, даже не поставили в известность о поездке Брежнева. Ясно было, что случайная встреча Леонида Ильича и Алексея Николаевича в Свердловске породит массу ненужных слухов и разговоров. Прежде всего будет недоволен сам Брежнев — появление рядом с ним главы правительства отвлечет внимание от генерального секретаря.

Генерал Докучаев доложил Косыгину. Алексей Николаевич побледнел:

— Почему я ничего об этом не знаю?

Докучаев ответил, что информация точная — получена из Девятого управления КГБ.

— Что вы думаете по этому поводу? — спросил глава правительства.

— Мне кажется, нам необходимо срочно вылетать в Москву и успеть туда до отлета Брежнева. У нас мало времени, но мы успеем.

Косыгин распорядился лететь. Докучаеву позвонил начальник свердловского управления госбезопасности, деликатно поинтересовался планами. Генерал ответил, что Косыгин летит, но не в Свердловск, а в Москву. Свердловский чекист вздохнул с облегчением:

— Мы-то решили, что Косыгин приезжает в Свердловск раньше, чтобы встретить Брежнева и затем вместе следовать дальше во Владивосток. Но странно, что ЦК не дает в обком информации. Теперь у нас свалилась гора с плеч. Сейчас доложу первому секретарю…

Утром Косыгин был в Москве и, как положено, в назначенное время в правительственном аэропорту «Внуково-2» провожал Брежнева.

Напряжение на работе закончилось для Алексея Николаевича обширным инфарктом. В октябре 1979 года Косыгина положили в спецбольницу на Мичуринском проспекте. Десять дней он не приходил в сознание.

Фактически он уже не мог работать. Но не хотел этого признавать и не хотел уходить на пенсию. Ему было обидно. Брежнев был в столь же плохой форме. У Кириленко были тяжелые мозговые нарушения. Почему же он один должен уходить?

Пока он лежал в больнице, убрали из правительства единственного друга Косыгина — Владимира Кириллина. Вместо него заместителем председателя Совета министров и председателем Госкомитета по науке и технике назначили переведенного из Сибири академика Гурия Ивановича Марчука. Когда Косыгин вышел из больницы, он был весьма раздосадован. Своего нового заместителя встретил не слишком благожелательно. Но поделать ничего не мог. Все вопросы решали уже без него.